Ловец жемчуга. Часть 3

Глава 29. Меня зовут Карл.

Карл Бёзе с детства интересовался химией и, связанной с ней физикой. Уже в начальной школе он точно знал, что химия — это его призвание, а раздел психотропные и галлюциногенные вещества, влияющие на психику человека, были его любимым хобби. Окончив начальную школу на Земле, он поступил в физико-химический лунный колледж и с тех пор уже никогда не возвращался на Землю. Он, как и многие лунарийцы, считал себя элитой человечества. Достигнув изрядных успехов в этой дисциплине и высшей оценки руководства колледжа по его окончании, Карл получил назначение в спец лабораторию одного из пяти лунных химических заводов.

Уже через год он был назначен руководителем проекта, а через два — его исследования заинтересовали правительство лунной колонии. Для их продолжения была создана закрытая лаборатория, находящаяся в непосредственном подчинении дамы Фрушмитт. Никто, кроме нее, на Луне до конца не знал назначения всех разработок этой лаборатории, но ее оснащение и обеспечение всегда велось по высшей категории.

Именно в этой лаборатории и было создано вещество, которому Карл дал название «Лахесис». Когда Абигейл спросила его, что оно означает, он неопределенно пожал плечами, но ответил: «Когда-нибудь, может очень скоро, Вы узнаете всю глубину и ужас этого открытия, а пока пусть это будет судьбоносной нитью». Абигейл ничего толком не поняла из этого объяснения, но не захотела показаться глупой перед этим мальчишкой и, одобрительно кивнув, согласилась: «Пусть будет «Лахесис».

За время работы в спец лаборатории Карл составил не очень лестное мнение об умственных способностях Главы лунарийской колонии. Его удивляло то, что именно она приносила новые идеи, при детальных разработках которых, местная промышленность получала качественный скачок в проектировании и производстве космической техники. Она была хитра, коварна и властолюбива, но, как ученый, едва разбиралась в элементарных физико-химических законах.

Как-то раз Абигейл пришла в его лабораторию с очередной идеей, суть которой даже не смогла объяснить. И, если бы не его — Карла, гениальность, этой идее не суждено было бы воплотится в жизнь. Он с трудом смог разобраться в ее сбивчивых объяснениях. Тогда-то он и утвердился во мнении, что Абигейл не могла сама придумать то, что выдавала за свои открытия. Она просто не понимала их суть. Выбрав момент, когда она была в хорошем настроении после успешно пройденных испытаний ее очередного открытия, Карл подошел к ней и сказал:

 — Скажите честно, мадам, ведь это не Вы придумали преобразователь нейтринной энергии, успешные испытания которого мы сейчас празднуем!

 — А кто же по-твоему? — с удивлением и любопытством взглянула на него Абигейл.

 — Не знаю, но точно не Вы! — растягивая слова, как бы в раздумии, ответил Карл, сделав акцент на слове «не Вы».

 — Почему ты так решил? — спросила она.

Ей уже до смерти надоело бегать к Гонту за новыми идеями и кое-как доносить их до лаборатории, тем более, что она действительно не разбиралась в их природе, да и не хотела в этом разбираться. Она уже давно подыскивала какого-нибудь верного человека для этой цели и Карл Бёзе был первым и единственным кандидатом, кому она смогла бы доверить свою тайну.

 — Вы хороший руководитель и организатор, — польстил ей Карл, — Но, видимо, Ваша должность и занятость делами колонии отнимают у Вас слишком много времени и на занятия наукой его не остается совсем. Извините мою прямоту, но Вы плохо разбираетесь даже в том, что приносите, как свои открытия. Поэтому смею предположить, что у Вас есть источник, где Вы черпаете эти знания. Мне кажется, было бы рациональнее и полезнее для Вас и для колонии, если бы с этим источником поработал профессионал в этой области.

Абигейл слушала молча этого наглого молодого ученого, но гордыня не считалась в колонии чем-то предосудительным. Тем более, как ученый, он был действительно хорош. Она внимательно посмотрела на молодого человека, и он почувствовал на себе всю тяжесть этого взгляда.

 — А ты, значит, и есть тот профессионал?

 — Не знаю никого в колонии, да и на Земле, кто бы справился с этим лучше меня! — самодовольно ответил Карл, решив, что он ей нужен и она не решится его заменить кем-то еще, тем более, что он знает слишком много секретов этой лаборатории.

 — Допустим. — протянула Абигейл, все еще размышляя стоит ли открыть ему присутствие на Луне инопланетянина. — А могу ли я тебе доверять?

 — До сих пор Вы это делали. — бодро отозвался Карл, чувствуя, что она вот-вот сдастся. — Что заставляет Вас думать иначе теперь?

 — До сих пор ты был посвящен в тайны лаборатории и некоторые тайны колонии. — многозначительно ответила дама Фрушмитт. — То, о чем ты просишь, имеет отношение к тайнам всего человечества, а может и всей вселенной!

 — Тогда тем более ими должны заниматься специалисты! — Карл решил, что речь идет о каких-то документах, найденных на Луне, оставшихся от прежних цивилизаций. — Уверяю Вас, мне можно доверить любую тайну! Для меня наука важнее всего!

 — Вот это, как раз меня и останавливает. — улыбнулась Абигейл. — А мне, прежде всего нужен преданный человек, и только потом ученый!

 — Вы дали мне лабораторию, какой нет и на Земле! — Карл не стеснялся лести, зная, что это неплохой инструмент для достижения свой цели в разговоре с властолюбивыми людьми. — Теперь у Вас нет человека преданнее меня!

 — Хорошо! Ты узнаешь то, о чем просишь, но … — она сделала многозначительную паузу. — С этого момента я не дам и метра космической пустоты за твою жизнь, если ты предашь меня, раскрыв вверенные тебе секреты.

Несколькими днями позже, Карл вспоминал этот разговор проводя очередной эксперимент с «Лахесис». Дама Фрушмитт не торопилась посвящать его во «вселенские тайны» и это сильно раздражало его. Он уже решил, что зря затеял этот разговор. Зная о ее умении ловко манипулировать людьми, Карл уже начал думать, что никаких таких секретов и нет, во всяком случае уже нет, а вот поводок послушания она на него накинула.

Он был занят этими мыслями, когда на информационном экране появилось лицо его давнишнего приятеля по химической лаборатории завода, где он начинал работать после колледжа.

 — Привет, Карл! — увидел он рыжее веснушчатое лицо. — Как ты там? Не совсем еще закопался в своих склянках и опытах?

 — Привет, Улоф! — отозвался Карл, мельком бросив взгляд на экран. — А ты разве не тем же занимаешься?

 — Я уже давно не тем занимаюсь! — гордо отозвался тот. — Я теперь большая шишка на станции!

 — На какой станции? — заинтересовался Карл и внимательно посмотрел на Улофа. — Что это за коричневый комбинезон на тебе?

 — Вот! Заметил наконец! — самодовольно отозвался Улоф. — Я теперь начальник военной полиции станции-базы Лагранжа.

 — Что-то я не припомню, чтобы у нас была военная полиция, тем более на станции.

 — Так после того, как мы объявили войну Марсу, я свалил из нашей скучной лаборатории добровольцем во флот. Там после мобилизации появилось много вакантных должностей.

 — А причем тут полиция? — удивился Карл, впрочем, не очень вникая в то, о чем ему рассказывал бывший начальник.

 — Так я тебе и рассказываю! — смутился Улоф. — Вечно не дослушаешь !!! Так вот, я попал по направлению техником на корабль!

 — Кем? — удивился Карл.

 — Ну, техником! — улыбнулся он. — Они там на комиссии не сильно разбирались, в какой области я специалист, посмотрели — диплом технический и направили техником на корабль!

Карл, по-прежнему, слушал его вполуха и думал о своих исследованиях, не сильно вникая в смысл того, что услышал от старого приятеля.

 — Я, конечно, сразу пожалел, когда прибыл на корабль! — лицо Улофа сморщилось. — Я думал, это будет комфортабельный лайнер с полугравитацией, а это крохотный такой кораблик на пять человек. Ты бы видел какая там каюта!

 — Какая каюта? — спросил Карл, не понимая, о чем идет речь.

 — Да моя личная каюта! — Не унимался Улоф. — 2 на 2 на 3 метра со спальным мешком на резинках! Ужас!

 — А что ты от меня-то хочешь? — не выдержал Карл. Его сейчас больше беспокоила скорость реакции в эксперименте, а не болтовня приятеля.

 — Ты дослушай до конца, тогда все узнаешь! — Улоф, видимо, не собирался сдаваться.

 — Ну, слушаю! — устало отозвался Карл.

 — Так вот, решил я свалить с этого корабля. Но как? Военное время — никто не отпустит! Вот я и придумал, что экипаж решил дезертировать и на корабле улететь на Землю!

 — Что, правда собирались улететь?

 — Не совсем, конечно, но разговоры всякие, недовольство — это было!

 — И что дальше?

 — Я написал докладную и пошел обратно в комиссию! Так мол и так, не хочу, чтобы меня на Землю увезли! Хочу воевать за правое дело Лунной колонии! Команду расформировали, второго пилота списали с флота на Луну, а капитана арестовали.

 — Ну и сволочь же ты, Улоф! — возмутился Карл. — Сам попросился на флот и тут же ни за что людей оклеветал!

 — Да? Ни за что? — выкрикнул Улоф. — А ты знаешь, что после этого случая еще несколько экипажей хотели дезертировать? Всех их раскрыли наши — лунарийцы!

 — И что это доказывает? — ответил Карл, а сам подумал: «Такие же подонки, как и ты!»

 — А то, что за этими небожителями глаз да глаз нужен! — запальчиво доказывал Улоф. — Как не доглядишь, так весь флот марсианам сдадут!

 — И что теперь?

 — Создали военную полицию за ними присматривать! Все из наших, из лунарийцев! — с гордостью проговорил он. — А меня начальником полиции назначили!

 — Поздравляю. — нехотя ответил Карл.

 — Так вот! У меня есть к тебе просьба. — лицо Улофа расплылось в самодовольной улыбке. — Мы тут поймали одного шпиона. Никак не могу заставить его сознаться. Волосы длинные, как у землянина и нейрошлема нет, а говорит, что капитан корабля, который без вести пропал два месяца назад, падая на Землю!

 — Ну, шпионы — это теперь по твоей части! — отозвался Карл. — От меня-то ты чего хочешь?

 — Помоги заставить его говорить! — Улоф придвинулся к экрану. — Ты ведь любил раньше всякие препараты придумывать, для управления человеческими мозгами!

 — Так ты хочешь, чтобы я его заставил говорить с помощью препаратов? — Карл внимательно посмотрел на приятеля. — Ты же знаешь, что любые химические воздействия на мозг человека запрещены!

 — Знаю! Поэтому и прошу тебя помочь! — хитрая улыбка пробежала по лицу начальника полиции. — Ведь в твоей лаборатории ты сам себе закон! Кто тебе что скажет?

 — Но ведь он на станции, а я на Луне! — Ученому совсем не хотелось заниматься каким-то шпионом, да еще такими методами.

 — Это мы быстро организуем! — лицо Улофа расплылось в улыбке. — Через пару часов он будет у тебя.

 — А что показало нейро сканирование биотоков его мозга?

 — В том-то и дело, что ничего!

 — Как такое может быть? — удивился Карл.

 — Вот ты и разберись в этом. Ты же у нас светило науки! А я тебе сейчас отправлю запись допроса вместе со сканированием, чтобы ты смог ознакомиться до его прибытия!

 — Высылай!

Экран погас, а в его углу замерцало оповещение о приходе почты. Карла не сталкивался с такими случаями сам, но что-то о них слышал и читал. Очень нечасто встречались люди, сканирование головного мозга которых давало отрицательный результат. Он запустил серию лабораторных опытов в автоматический режим, а сам углубился в изучение результатов допроса шпиона.

Бегло прокрутив видеозапись допроса и не увидев в ней ничего интересного, он внимательно просматривал показания сканеров биотоков головного мозга и инфракрасных датчиков. Карл удивился, тому, что они совершенно не отображали жизненные показатели живого человека. Скорее это было похоже на состояние комы. Но на видео человек очень даже энергично вырывался и предъявлял осознанные требования. Этот факт очень заинтересовал Карла.



* * *



Через два часа, как Улоф и обещал, прибыл шаттл со станции. Арестованного шпиона привели в лабораторию четверо полицейских. Карл указал им кабинет, в котором находилось исследовательское оборудование и кресло, вращающееся во всех плоскостях. Арестованного усадили в него и персонал лаборатории ремнями закрепили его руки, ноги и голову. Они установили более сотни датчиков по всему телу, не обращая никакого внимания на крики и возмущения подопытного.

При появлении человека в белом комбинезоне, они закончили свою работу и вышли из лаборатории.

Петр, а это был именно он, лежал в кресле не в состоянии пошевелить ни ногой, ни рукой. Это напомнило ему недавнее состояние, когда он был парализован, с той лишь разнице, что сейчас он прекрасно чувствовал все свое тело и оно саднило от затянутых ремней.

Перед ним стоял невысокий молодой человек, лет двадцати, с худым лицом и коротким ежиком светлых волос. Темно-серые глубоко посаженные глаза с любопытством разглядывали Петра.

 — Ну, что ж! — сказал он. — Давайте знакомиться! Меня зовут Карл!

Глава 30. Океан

 — Я первый раз сталкиваюсь с таким случаем, хотя слышал, что такое бывает! — сказал Карл, наклоняясь к креслу, в котором я сидел. — Так когда у тебя перестал работать нейрошлем?

 — Не знаю! — огрызнулся я. — Ты мне лучше скажи, почему меня тут держат?

 — С этим, как раз, все просто! — не обращая внимание на мое раздражение, ответил Карл. — Ты прилетел со стороны Марсианской орбиты после двухмесячного отсутствия. А у нас с Марсом разорваны все дипломатические отношения. Попросту говоря — война. Военной полиции ты не рассказал с каким заданием послан, вот они меня и попросили узнать правду.

 — Почему вы все решили, что я был на Марсе? — негодовал я. — Я там никогда не был, да и не собираюсь! В последнем отпуске я был на Земле. Это было перед самым перехватом метеорита. Можешь проверить в управлении 9-го Корпуса.

 — Это уже проверили. — спокойно ответил Карл, выпрямляясь. — Но полицию интересует не твой отпуск на Земле, хотя и в нем много странного! Например, почему небожитель, который после выпуска из школы штурманов, ни разу не спускавшийся на Землю, вдруг весь отпуск, за исключением пары дней, провел в путешествии вокруг всего земного шара.

 — Как ты верно заметил, — отозвался я, удивленный такой осведомленности этого юноши, — я путешествовал. С каких пор это считается преступлением?

 — Само по себе, это не преступление, конечно! — задумчиво ответил Карл, все это время посматривая на приборы, которые показывали все, что угодно, но только не то, что должны были показывать, сканируя работу мозга живого человека. — Но, если к этому добавить события, произошедшие сразу после твоего возвращения из отпуска на корабль: неизвестное небесное тело, которое никто не видел; исчезновение твоего корабля; твое появление через два месяца на транспортном модуле, как раз после начала военной кампании. А, кстати, где этот модуль? Его должны были привезти на базу.

 — Он был сильно деформирован и пристыковать его к МС-4 не было никакой возможности.

 — Вот тебе и еще одна странность. Нет модуля, исследование которого могло бы подтвердить твои слова, хотя бы некоторые из них.

 — У пилота МС-4 есть запись, на которой видно в каком он был состоянии, когда меня подобрали.

 — По этой записи нельзя определить причину его повреждений! — Карл с любопытством посмотрел на меня и с улыбкой добавил. — Но несмотря на то, что у пилота был приказ доставить тебя вместе с транспортным модулем, на записи видно, как ты отговорил его это сделать. Почему?

 — Повреждения не позволяли пристыковать его на штатное место. — Осведомленность этого юноши и те факты, которые он приводил, заставили меня думать, что все намного серьезнее, чем показалось вначале. — Так ведь можно из каждого человека шпиона сделать! Даже из тебя!

 — Из меня? — Карл посмотрел на меня с удивлением и любопытством. — Это каким же образом?

 — Нет ничего проще! Посадить тебя на мое место и задавать дурацкие вопросы, на которые ты не сможешь дать вразумительный ответ!

 — Например?

 — Ты шпион?

Карл посмотрел внимательно, видимо, понимая, что такая ситуация вполне возможна, особенно после последних слов дамы Фрушмитт.

 — Нет, конечно. — сказал он вслух.

 — Докажи! — Я посмотрел на него в упор.

 — Я заведую секретной лабораторией. Мне доверяет … — здесь он запнулся.

Возникла неловкая пауза.

 — Вот видишь? — я не сводил пристального взгляда с ученого. — Совсем не важно, кто ты и, что ты, если тебя обвинили, значит, это кому-то нужно! А раз так, то и доказательства найдутся даже тому, чего ты не делал!

 — Любопытный разговор у нас получается. — усмехнулся Карл.

 — Я бы так не сказал! — огрызнулся я. — Я с большим удовольствием сейчас поговорил бы со своими друзьями, которые, наверняка, уже считали меня погибшим. И в отличии от тебя, они мне верят!

 — В отличии от них, — он помедлил, — я тебя вижу первый раз и все, что я о тебе сейчас знаю, это то, что есть много вопросов на которые нет ответов. А некоторые твои ответы относятся к необъяснимым, с точки зрения современной науки. И есть события, которые ты не хочешь мне объяснить.

 — Если на эти вопросы не может дать ответ твоя наука, как я тебе их объясню? — я почувствовал, что руки и ноги начали неметь. — Освободи меня! Все затекло!

 — Пока я не могу этого сделать. — Карл прошелся вокруг кресла, осматривая, удерживающие меня крепления. — Остается еще много вопросов, и я намерен получить на них правдивые ответы, даже без твоего желания.

 — Ты собираешься меня пытать? — от этой мысли у меня все похолодело внутри. — На Земле пытки запрещены уже больше ста лет!

 — Ты правильно подметил: на Земле! — улыбнулся Бёзе. — Но мы ведь не на Земле! Это, во-первых, а во-вторых, это секретная лаборатория и, значит, все, что здесь происходит, не выйдет за ее стены!

 — Но только до той поры, пока я отсюда не выйду! — возразил я.

 — А кто сказал, что ты отсюда сможешь выйти? — прошептал Карл, наклонившись к самому моему уху.

 — Друзья видели, как я прилетел! — я начинал верить в то, что этот человек имеет надо мной безграничную власть. — Мое исчезновение не сойдет тебе с рук!

 — Когда объявят, что ты марсианской шпион, в чьи планы входила организация диверсий на станции и на заводах Луны, с целью подорвать боеспособность колонии — люди поверят. Ты же знаешь, когда появляется реальная угроза жизни, каждый залезает в свой скафандр.

 — Может в вашей колонии и так, но это не для небожителей. Они каждую минуту рискуют своей жизнью и всегда придут на помощь!

 — Ты плохо знаешь систему. — самодовольно улыбнулся Карл. — Она заставит замолчать тех немногих, несогласных с ней! Разве то, что ты на Луне, и никто на станции этому не воспрепятствовал, не является тому подтверждением? Но, впрочем, я и так потратил много времени на разговоры с тобой. У меня есть более важные дела, чем заниматься весь день шпионом. Через час будут готовы исследования твоей крови, и я подберу, подходящий для тебя, препарат — расскажешь мне всю правду! А там уж пусть полиция решает, что с тобой делать.

Он повернулся и вышел. Я задумался о том, что мне делать дальше и, как выбраться из этой лаборатории.

 — Капитан, корабль прибыл в точку дрейфа. — прозвучал у меня в голове голос Авроры. — Какие будут указания?

 — Доложи в каком состоянии проекты и корабль! — отдал я мысленный приказ.

Прибытие корабля меня подбодрило, хотя он не мог мне ничем помочь в этой ситуации. Я приготовился слушать ее доклад, но он весь каким-то чудом оказался в моей голове.

 — Как ты это сделала?

 — Ваш имплант напрямую связан с мозгом, поэтому всю необходимую информацию я могу отправлять сразу в зону памяти, минуя стадии преобразования информации в образы и сигналы. Этот процесс очень похож на перенос данных с одного компьютера на другой.

 — Я это уже понял! — подивился я тому, как много нового появилось в моей голове. — Но некоторые вещи мне не понятны. Например, что означает: скорость распространения гравитационных волн равна нулю?

 — Это означает, что у гравитационных волн нет скорости или ее можно обозначить значением бесконечность.

 — Как так? — удивился я. — Скорость либо есть, либо ее нет!

 — Скорость предполагает распространение какого-то сигнала, энергии, волны во времени. В случае с гравитационными волнами, это понятие не применимо. При появлении массы, ее гравитационная составляющая появляется сразу везде: на любом расстоянии и в любом направлении, а, значит, гравитационная волна скорости не имеет или, что тоже самое, ее скорость равна бесконечности.

 — Но это противоречит всем законам математики и физики! — я настолько был удивлен такому выводу компьютера, что позабыл, где нахожусь и начал говорить вслух. — Получается, что ноль равен бесконечности?!

 — Для скорости, присутствие двух составляющих — расстояние и время — обязательно. — спокойно ответила Аврора. — Если время равно нулю, то расстояние не имеет значения. Оно может быть любым.

 — Это значит, что имея способ улавливать гравитационные волны, мы сможем увидеть всю вселенную в реальном времени? — от этого открытия у меня даже закружилась голова. — Но тогда …

Я осекся и резко повернул голову, потому что краем глаза заметил рядом с собой Карла, который внимательно смотрел на меня, держа в руке какой-то прибор.

 — Ты разговариваешь сам с собой? — спросил он, продолжая держать прибор. — И давно это у тебя?

 — А ты не знал, что, находясь долго в одиночестве в замкнутом пространстве люди начинают разговаривать … — я чуть было не сказал с бортовым компьютером, но вовремя остановился, — сами с собой!

 — Допускаю, такую возможность. — спокойно ответил ученый. — Я и сам иногда проговариваю вслух некоторые свои мысли — так легче думается. Но о чем ты сейчас говорил? Что за способ улавливать гравитационные волны и, как увидеть вселенную в реальном времени?

Хотя он сказал это спокойным, почти безразличным тоном, я почувствовал, что эта мысль поразила его не меньше, чем меня.

 — Наверное, я заснул! — ответил я, все еще находясь под впечатлением того, что узнал от Авроры.

А в голове мелькали одна за другой мысли о вновь полученной информации. Оказывается, Аврора успела провести множество экспериментов, связанных с распространением гравитационных волн и способами их улавливания. Я отчетливо увидел результаты опытов с гравитационными линзами. Они были потрясающими.

Разный набор этих линз фокусировал гравитационные волны от космических тел на колонию бактерий, которые собирались в точках концентрации гравитации. Получался рисунок, фиксирующийся электронной матрицей, на которой была расположена эта колония. Компьютер быстро обрабатывал полученную информацию и на экран выводилась карта района, куда были сфокусированы линзы.

 — Это же гравитационный телескоп! — прошептал я, опять зарывшись в своих мыслях. — Меняя линзы и фокусное расстояние, можно увидеть все небесные тела от самых близких, до самых дальних в настоящем времени!

 — Что за линзы? — отозвался Карл, подходя ближе и поднося прибор к моей голове. — Ты опять спишь?

Я не ответил, но меня охватила паника. Если он сейчас настроит этот прибор на мои мысли, то сможет узнать все, что знаю я и тогда они смогут заставить меня отдать им метеорит и весь корабль.

«Аврора! — подумал я, — что это за прибор? Он сможет прочитать мои мысли?»

 — Нет. — прозвучал ее ответ в моей голове. — Это высокочастотный сверхчувствительный электромагнитный томограф. Когда Вы были на борту корабля, во время сна проводились исследования подобным прибором. Результат был отрицательный.

Я немного успокоился, а Карл начал пристраивать свой прибор над моей головой.

 — Что ты собираешься делать? — спросил я. — И что это за прибор?

 — Я собираюсь исследовать твою мозговую активность. — спокойно ответил он.

 — А что это за прибор? — повторил я вопрос.

 — Это сверхчувствительный томограф. — отозвался Карл, включая прибор и настраивая его излучение. — Если и есть у тебя какие-то мысли, он их просканирует.

 — А если нет, что будешь делать?

 — Этот прибор меня еще ни разу не подводил, но у меня есть еще несколько способов узнать, о чем ты думаешь. — самодовольно ответил ученый.

 — Так вот чем занимаются в секретных лабораториях Луны! — передразнил я его. — В какой школе тебя учили пытать людей? Наверное, на Луне много желающих учиться в такой школе? Но, тебя-то взяли без очереди?

Меня злило то, что я ничего не мог сделать с этим мальчишкой и от этого мое самолюбие требовало какой-то компенсации. Я наговорил ему кучу оскорблений, чтобы хоть как-то вывести его из равновесия, но он никак на них не реагировал, продолжая возиться возле прибора. От всего этого, да и от усталости такого длинного и тревожного дня, меня начало клонить в сон. А, может, это на меня так действовал его прибор.

Я уснул. Перед глазами побежали странные картинки, с начала непонятные. Но потом я увидел большой океан. Он расстилался подо мной от горизонта до горизонта. Это была однородная масса воды, к поверхности которой я приближался с большой скоростью. Вблизи я начал различать, что эта масса вовсе не однородна, а состоит из множества прозрачных, заполненных водой, колбочек. Вся ее поверхность медленно вздымалась и опускалась на волнах.

Я быстро погружался в это скопление. Теперь оно было вокруг меня и не было понятно, где верх, где низ. В какой-то момент я понял, что и я сам такая же прозрачная колбочка, наполненная водой, с небольшим отверстием вверху. С погружением становилось темнее. Но эта темнота исходила не от самого океана, а от колбочек, содержание которых с увеличением глубины мутнело и темнело. Отверстия, соединяющие их с окружающей средой, сужались и становились все меньше и меньше. И, если на поверхности эти отверстия были размером с саму колбочку, свободно пропуская океанскую воду внутрь и выпуская очищенную наружу, то здесь все было наоборот. Поступающая в них вода была чище, чем выходящая наружу.

Начинали встречаться колбочки в разноцветных обертках, из-за которых не было видно их содержимое, а их узкие отверстия источали грязь, которой они были наполнены. Чем дальше я погружался, тем больше было обернутых сосудов, тем разнообразнее они были украшены. Создавалось впечатление, что главной их целью было, вместо очистки воды, обернуть себя лучше и красивее остальных.

Между тем, окружающая их вода, становилась мутнее и грязнее. Видимость ухудшилась. Из-за этого уже не было видно других сосудов, находящихся на удалении. Но обертки были такие красивые, что мне невольно захотелось примерить одну из них. И, как только я об этом подумал, передо мной сразу появилось огромное их разнообразие. Все, что мне было нужно сделать, чтобы получить одну из них, это отдавать часть своей чистой воды.

«Не такая уж большая цена, чтобы выглядеть не хуже других». — подумал я. Подобрал себе ту, что требовала меньшую цену, и одел ее на себя. В туже минуту услышал вокруг себя неодобрительный шепот и заметил косые взгляды. А одна колбочка, расцвеченная ярче других, открыто сказала: «Какой стыд носить прошлогодние цвета! Это просто „Моветон“!». И, пыхнув черным облаком в знак презрения, двинулась в окружении таких же цветастых и коптящих сосудов, в темноту.

Что такое «Моветон» я не понял, но сказала она это так обидно, что мне захотелось тут же сменить эту обертку на более дорогую и модную, чтобы получить ее одобрение. Я так бы и поступил, если бы в стороне не заметил просвет.

Дышать становилось все труднее и, поскольку я себя чувствовал очень неуютно в этой цветастой толпе, поспешил на свет. Выбравшись на чистую воду, увидел в ее центре прозрачную колбу с большим отверстием в ее макушке. Она втягивала в себя окружающую воду и очищенную выпускала наружу. Я почувствовал, что стало легче дышать в чистой воде и обертка, в которую я завернулся, показалась мне бесполезной, стесняющей дыхание. Я поспешил избавится от нее. Все сразу стало легко и понятно. Я с жадностью поглощал воду и выпускал наружу уже очищенную. Пропало чувство смятения и стеснения. Я наконец почувствовал, что занимаюсь делом, для которого сюда попал.

Вдруг из темноты, в которую только что нырнула цветастая колба со своей свитой, донесся голос: «Эй, капитан, что за бред ты несешь? Ты точно спятил там на своем корабле! Давай просыпайся!»

Перед глазами все замелькало, как при ускоренном просмотре картинок. Причем смена их происходила так быстро, что я не успевал понять, что на них изображено. Сознание возвращалось медленно. Я открыл глаза. Передо мной стоял Карл в своем белом комбинезоне и ладонью бил меня по щеке, приводя в сознание.

Глава 31. Снова с друзьями.

 — Это тебя так в школе учили пытать — бить по щекам? — еле выговорил я, пытаясь увернуться от его пощечин.

 — Наконец-то очухался! — устало проговорил Карл. — Я больше не могу слушать этот бред! Что у тебя твориться в голове? Колбочки, обертки! Ты, видимо, очень сильно стукнулся головой.

 — А тебя ко мне в голову никто не приглашал! — огрызнулся я, еще плохо понимая, где я и, что со мной произошло. — А что у меня творится в голове? Надеюсь, ты убедился, что я не шпион?

 — Я сканировал твой мозг, но результат оказался отрицательным. — уже спокойно ответил Карл. — А после того, как ввел тебе в кровь снотворное со стимулятором речи, ты понес какую-то ерунду!

 — Ты думаешь в твоей голове лучше? — предположил я, пытаясь согнуть затекшие руки. — Долго ты меня еще будешь здесь держать? Дай хоть размяться и воды!

 — Тебя сейчас отведут в нашу комнату отдыха. — ответил Карл, о чем-то задумавшись. — Там поешь и отдохнешь. Мне нужно проанализировать всю полученную информацию и расшифровать анализы крови. Что-то в ней не так!

В лабораторию тут же вошли полицейские, которые привезли меня со станции, и встали у входа. Удерживающие меня фиксаторы, быстро смягчились и исчезли в кресле. Я с трудом сел, разминая затекшие ноги и руки. Один полицейский подошел и подтолкнул меня к выходу в коридор.

 — Командир, — прозвучал голос Авроры у меня в голове, — получено уведомление от 131-й МС.

 — Что в нем? — мысленно ответил я.

 — В уведомлении сказано, что Старатель бар снова открыт и приглашает всех завсегдатаев посетить его.

 — Как они узнали, что я могу принимать уведомления? — удивился я. — Ведь никто не знает, что мой корабль цел!

 — Они не знают. — отозвалась Аврора. — Это рассылка для всех, кто был зарегистрирован в Старатель баре.

 — Постой! А как ты приняла это сообщение? — вдруг сообразил я. — Ведь корабль невидим и экранирован от всех сигналов!

 — Для прослушивания эфира изготовлен бот связи, оснащенный приемопередатчиком радио и гравио сигналов. — пояснила Аврора. — Он выведен за пределы экранирования. Теперь у Вас есть возможность получать и передавать информацию во внешний мир.

 — Не может быть! — выкрикнул я вслух от радости и неожиданности.

 — Чего не может быть? — вздрогнул от удивления, идущий впереди охранник.

 — Что я, наконец-то, смогу поесть! — опомнился я, открывая двери комнаты отдыха.

 — Проходи! — скомандовал он. — Тебе отсюда выходить запрещено!

Я вошел в комнату, где в центре стоял большой стол, окруженный диванами. В дальнем углу был виден порт питания. Стены-мониторы транслировали изображения поверхности Луны, видимо, с наружных камер наблюдения, а потолок — звездное небо, посреди которого ярко отсвечивал в солнечных лучах бело-голубой шар Земли. И, хотя я миллион раз видел эту картину, на мгновение залюбовался видом родной планеты, подернутой легкой серебристой пылью космического мусора.

Прежде, чем подойти к порту питания и выбрать себе еду, я коснулся ладонью стенового монитора, в надежде открыть интерфейс связи. Но монитор отозвался противным звуком зуммера и выкинул надпись во весь экран: «Не авторизованный пользователь! В доступе отказано!» На звук зуммера в комнату заглянул охранник, который стоял за дверью у входа.

 — Общение с внешним миром запрещено! — строго проговорил он. — Отойди от экрана!

 — И даже новости не узнать? — прикинулся я возмущенным. — Да, что у вас тут происходит! Меня не было всего пару месяцев. А, если бы я улетал к планетам внешнего круга и меня не было бы год? Представляю, что бы вы тут успели натворить.

 — Ты бы разговаривал, когда тебя спрашивают. — зло отозвался полицейский и закрыл дверь.

 — Так и сделаю. — ответил я уже закрывшейся двери.

Подойдя к порту питания и заказав на планшете несколько блюд, соки и десерт, удобно расположился за столом на большом диване. Такого обилия и разнообразия еды, я давно уже не видел. Питание на корабле подбирается бортовым компьютером в зависимости от потребности организма и имеет вид, как правило, пасты или желе. А здесь можно было с удовольствием вонзить зубы в кусок мяса, пусть даже искусственного, с гарниром из термообработанного картофеля и других овощей, выращенных в местных теплицах. Вся комната наполнилась приятным запахом свежей зелени, лежащей рядом пышным букетом.

 — Да, неплохо здесь кормят. — довольно проговорил я, разглядывая стол, заставленный выбранными угощениями.

Насытившись, и развалившись на диване, подумал: «Пора навестить друзей!».

 — Аврора, ты меня слышишь? — мысленно обратился к компьютеру корабля.

 — Да, капитан.

 — Ты проверяла, Старатель бар открыт?

 — Да, капитан, авторизация на 131-й МС разрешена.

 — Тогда поехали! — скомандовал я и закрыл глаза.

К моему удивлению, авторизация прошла значительно быстрее, чем обычно и я оказался в огромном зале, наподобие того, что был на станции Лагранжа, с той лишь разницей, что здесь не было искривленного пола, а ряды кресел располагались приподнятыми кольцами вокруг небольшой арены в центре. Все это выглядело, как древние арены, которые я видел в Риме, путешествуя с Авророй.

 — А где же бар? — невольно вырвалось у меня, когда я очутился в кресле второго ряда.

 — Тише, ты! Дай послушать! — не оборачиваясь, шикнул на меня сидящий в переднем ряду парень.

Присмотревшись, я узнал в нем Мишку Васильева, капитана 27-й МС-ки. Тот внимательно слушал человека стоявшего посредине арены. Это был Поллукс, а рядом с ним стоял мой друг Алекс.

 — Все вы знаете, что нас втянули в войну, которая нужна руководителям колоний, но не нам с вами. — говорил Поллукс, обводя взглядом тех немногих, собравшихся в зале. — Нас лишили голоса, за нами подглядывают и подслушивают, наши корабли вооружают, а нас обучают методам ведения звездного боя. Всех не согласных списывают с кораблей и отправляют работать на заводы. Во всех не одиночных экипажах появились лунарийцы, которые стали шпионить за нами, и мы вынуждены прятаться в этом виртуальном баре. Вот почему мы собрались здесь.

А теперь я скажу для чего мы вас позвали. — он еще раз обвел взглядом присутствующих. — Я считаю, что небожители не должны быть орудием в силовом решении колониальных споров. Если кто-то из присутствующих это мнение не разделяет, это ваше право и всё, далее сказанное, вам будет не интересно, поэтому деавторизуйтесь. Всех оставшихся прошу услышанное держать в тайне и ни с кем не обсуждать это в реальном мире.

Он сделал паузу, давая собравшимся время подумать и принять решение. В зале стояла тишина. Теперь я разглядел тех немногих, кто смог сейчас присутствовать в зале. Нас было 15 человек. В основном, это были завсегдатаи Старатель бара. Но двоих я не знал. Один из них был полный молодой парень с бледным лицом, а второй — мужчина лет 40−45-ти с седым ежиком волос на голове, черными густыми бровями и аккуратной эспаньолкой на подбородке.

Пока я изучал незнакомцев, взгляд Поллукса остановился на мне. Почувствовав это, я обернулся. Капитан 131-й не был частым гостем в Старатель баре, поэтому не очень хорошо знал присутствующих, да и я видел его всего пару раз. Но что-то во мне его заинтересовало. Он тронул рукой, стоящего рядом Алекса, который в это время о чем-то говорил с Кирой и Сентинелом. Когда тот обернулся, Поллукс кивком показал на меня.

 — Петька! — заорал он, бросаясь ко мне. — Живой!!!

Все повскакали с мест и тут же вокруг меня образовалось столпотворение. Со всех сторон ко мне тянулись руки. Меня хотели потрогать, потрепать по плечу, обнять, радуясь моему возвращению.

Когда буря эмоций, вызванная моим неожиданным появлением, поутихла, Поллукс сказал:

 — Мы очень рады, что ты смог избежать катастрофы и, надеюсь, ты расскажешь нам, как ты выжил! — он посмотрел на сияющего от счастья Алекса, и уже серьезным тоном спросил, — Но как тебе удалось попасть сейчас сюда? Ведь, насколько я знаю, твой корабль пропал, а тебя самого привез Такаши.

 — Точно! — подхватил сияющий Алекс. — Как тебе удалось авторизоваться без своего бортового компьютера? Я ведь больше никому кроме Пауля и Самира не давал доступ! Оповещение получили только те, кто был авторизован в Старатель баре еще до войны!

 — Тебя же схватили полицейские и куда-то утащили, когда вы с Такаши прилетели на базу! — вставила, протиснувшаяся сквозь толпу, Рита. — А Такаши до сих пор не вернулся из Управления флотом!

После этих слов, оживление поутихло. Все взгляды были прикованы ко мне. И в каждом читалась тревога и испуг. Я понял, что напугало моих друзей. Они решили, что я шпион лунарийцев и появился здесь, чтобы раскрыть заговор.

«Вот попал! — только и пришло мне в голову. — Чужой для всех — для тех и для своих тоже! Теперь мне придется еще и друзьям доказывать, что я не шпион!»

Стало совсем тихо. Алекс при создании виртуальности не добавил никаких звуковых эффектов. Теперь это уже был не бар, где собирались друзья отдохнуть и пообщаться, а тайное место. Кажется раньше это называлось «подполье». Я никак не мог понять возникновение этого термина. Зачем забираться под пол, если можно поговорить, не делая этого. Теперь-то до меня дошел его смысл — это место, где нет контроля. А, значит, здесь все те, кто не побоялся сопротивляться системе, рискуя потерять все, чего достиг в своей жизни. Здесь все друзья и нет предателей.

Все это быстро пронеслось голове и я решил немного раскрыть свою тайну, а потом будет видно, кого и насколько глубоко в нее посвящать.

 — Я не шпион, кем меня хотят представить хозяева колонии, а теперь эти подозрения возникли и у вас, моих друзей. — начал я, тщательно подбирая слова. — Я, Петр Романов, капитан МС-3. Я им был два месяца назад и продолжаю им оставаться сейчас, потому что мой корабль цел!

 — Это как? — вырвалось у Риты. — Ведь ты сказал, что твой корабль утерян!

 — Ты ведь тоже не все сказала, что хотела сказать когда установила со мной связь, потому что в диспетчерской были полицейские. — ответил я ей.

 — Мне запретили говорить про войну и про то, что у нас тут происходит! — надула она губы, подумав что я на нее за это в обиде.

 — Про войну мне рассказал Такаши. — погладил я ее по плечу примирительно. — А про то, что космос слушают все, не трудно догадаться.

 — Но как ты сюда попал? — не вытерпел Алекс. — Ты забрал компьютер с корабля?

 — Ты прекрасно понимаешь, что это не реально — он не такой маленький, да и полиция его давно у меня бы отобрала.

 — Это так. — согласился Поллукс. — Но где гарантия того, что ты и твой бортовой компьютер не в руках полиции, а ты сейчас здесь, потому что работаешь на них?

 — Вы правы, капитан. Нет никакой гарантии. — согласился я. — Но это не так. Точнее не совсем так!

 — Что это значит? — взволновался Михаил. — Мы все здесь рискуем, а ты вот так просто говоришь, что твой компьютер и ты сам в полиции?

 — Сейчас объясню. — ответил я, оглянувшись на него. — Я действительно нахожусь под охраной полиции, точнее в спец лаборатории на Луне!

 — Как? — загалдели все — Ты нас предал!

 — Подождите! — повысил голос Поллукс. — Пусть продолжает.

 — Спасибо, капитан. — поблагодарил я его и продолжил. — Да, я сейчас в сверхсекретной лаборатории на Луне и за дверью стоят несколько охранников. Но здесь нет бортового компьютера моего корабля, потому что он по-прежнему находится на МС-3. Мой корабль не потерян в космосе, а в целости и сохранности висит в точке дрейфа, координаты которой я ему задал.

 — Как это возможно? — первым не выдержал Алекс. — Во-первых, ни один дрон не останется не замеченным, если он больше полуметра, особенно в окрестностях Луны! И уж тем более, ведущий сеансы радиосвязи! А, во-вторых, как ты то смог сюда попасть, находясь под поверхностью Луны?

 — Если позволите, я не хотел бы сейчас раскрывать подробности тех изменений, которые мне удалось сделать на корабле. — перевел я взгляд с Алекса на его командира. — Об этом я расскажу потом и так подробно, как только Вы этого захотите. А сейчас я могу сказать, что под воздействием метеорита, который я перехватил, обшивка корабля стала экраном и сделала корабль невидимым. Я не знаю, как мне удалось вернуться на орбиту, несмотря на то, что по всем расчетам корабль должен был столкнуться с Землей. Я потерял сознание от сильного разогрева обшивки при входе в атмосферу, находясь в коконе второй степени защиты, а когда очнулся, был уже на высокой орбите.

Я узнал про начавшуюся войну колоний еще до встречи с Такаши. Не спрашивайте как — это длинная история и сейчас у меня на это нет времени. Поэтому, вернуться на базу лунной колонии с метеоритом, обладающим не известными сейчас науке свойствами, означало бы дать в руки правительства, одной из воюющих сторон, преимущество, способное решить исход войны в ее пользу. А о том, что в результате этого погибнут многие миллионы человек, уже и говорить не приходится. Мне удалось преодолеть мощное притяжение, созданное метеоритом, только взорвав цистерну с перегретым паром под вторым транспортным модулем. Что было дальше, вы уже знаете.

 — Это самая невероятная история, которую я когда-либо слышал. — проговорил Поллукс. — Правда говорят, что в космосе может быть все, даже то, чего быть не может.

 — Но где твой корабль сейчас? — спросил Алекс, слушая меня с широко открытыми глазами от удивления.

 — Он на Луне. — отозвался я. — Точнее на малой высоте над ее поверхностью.

 — А как ты смог связаться с ним? — спросил Алекс озадаченный еще больше таким ответом. — Ведь связь нейрошлема с бортовым компьютером имеет очень небольшую дальность, буквально несколько десятков метров, а ты еще и не на поверхности Луны, а под ней.

 — Сейчас не лучшее время разбираться с техническими вопросами, тем более, что за мной могут прийти в любую минуту. — добавил я. — Есть более важные вопросы, которые нужно обсудить!

 — Пожалуй, ты прав! — согласился Поллукс. — Война все отодвигает на второй план.

 — Я знаю, кому и зачем нужна эта война, — я начал говорить быстро, боясь, что за мной вот-вот придут, — но пока не спрашивайте, как я это узнал.

 — Мы знаем, что это дама Фрушмитт вместе с командующим флотом затеяли войну. — пожал плечами Поллукс. — Сейчас об этом знает даже швартовый рабочий.

 — Они исполнители чужой воли, хотя сами не догадываются об этом!

 — Тогда не понятно, чью волю исполняешь ты. — резко проговорил Самир. — И мне кажется, все, что ты здесь нам наговорил — бред, в который может поверить только слишком доверчивый человек! Я не знаю на что ты рассчитывал, сочиняя эти небылицы, но я не верю ни одному твоему слову! — и повернувшись к Поллуксу, потребовал, — Я настаиваю, чтобы отключили его авторизацию — шпионам и предателям здесь не место.

 — Я поддерживаю. — робко отозвался Пауль. — Мы все здесь слишком многим рискуем!

 — И я поддерживаю. — подхватил Михаил.

В этот момент я почувствовал, как меня кто-то толкнул в плечо. Я вывалился в реальность и, когда открыл глаза, увидел перед собой моего охранника. Он требовал, чтобы я просыпался и шел в лабораторию. Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

 — Вашу авторизацию аннулировали. — уже на ходу услышал я голос Авроры.

Глава 32. Пришла беда откуда не ждали.

 — Вы свободны! — сказал Карл сопровождающему меня полицейскому и, обращаясь ко мне, указал на кресло возле стола. — Проходи, садись.

Это была не та «Комната пыток», в которой я был прикован к стоящему посередине стол-креслу, а совсем другой кабинет. Обставлен он был довольно аскетично: белый стол, два кресла, пару шкафов и стеклянных витрин, заставленных какими-то склянками с разноцветной жидкостью.

Я с интересом посмотрел на Карла, чувствуя в его голосе какие-то перемены. Не то чтобы тон стал мягче и благосклоннее ко мне, но в появилась заинтересованность и даже показалось, что в нем проснулся азарт ученого, наткнувшегося на загадку природы, решение которой, даст ответы на многие явления, сегодня еще непонятные.

Я прошел к столу и, усевшись в предложенное мне кресло, вопросительно посмотрел на Карла.

 — Как тебе понравилась наша кухня? — поинтересовался он. — У нас лучший кулинарный робот на Луне.

 — Это заметно! — отозвался я. — Хотя мне трудно оценивать кулинарные способности повара, ведь мы на кораблях-одиночках не избалованы пищевым разнообразием. Наш компьютер готовит смесь элементов, необходимых организму для эффективной работы. Но что мне точно понравилось — это свежая зелень! Она такая душистая! Откуда она здесь?

 — Наша лаборатория развивает несколько направлений. В том числе и ботаническое. Ты, наверное, слышал что есть много растений, содержащих сильные токсины, способные лишить человека воли, разума и даже жизни. Как, впрочем, и излечить от многих недугов.

 — Ты про земные грибы? — вспомнил я уроки биологии. — Кажется, они называются мухоморы?

 — И они тоже! — улыбнулся в ответ Карл. — Кстати, они содержат сильный галлюциноген. В нашей лаборатории его выделяют химическим путем.

 — Ну это направление вашей лаборатории я уже испытал на себе! — заметил я язвительно. — И, на сколько я понимаю, ничего опасного для колонии ты во мне не обнаружил? Ведь ты бы не прекратил свои опыты, если бы не был уверен, что я не шпион? И, уж тем более, не привел в свой кабинет для доверительной беседы!

Карл посмотрел на меня внимательно, немного помолчал, видимо, раздумывая следует ли ему снимать с меня подозрение в шпионаже и, усевшись в свое кресло напротив, ответил:

 — Я не знаю, можно ли тебе верить — об этом даже не думал — но два вывода из моих исследований я уже сделал.

 — Какие же это выводы? — поинтересовался я.

 — Первый, что ты не шпион. — он сделал паузу, видимо, рассчитывая увидеть мою реакцию облегчения, но не дождавшись ее, продолжил. — И второй — что-то с тобой не так!

 — Так или не так! Это уже не является угрозой для колонии! — я поднялся с кресла, собираясь уходить. — Скажи своим охранникам, чтобы отвезли меня на станцию!

 — Не торопись. — спокойно ответил он. — Еще не пришло время тебя отпускать.

 — Это почему?

 — Твоя кровь! — многозначительно произнес он, подняв указательный палец вверх и медленно направив его на меня.

 — Что с моей кровью? — не понял я.

 — Она не обычная.

 — Ну и что? Это не повод, чтобы держать меня в изоляции.

 — Вот тут ты, как раз ошибаешься. — легкая усмешка пробежала по его губам. — Это очень убедительный повод. И я уже доложил в управление полиции, что ты не шпион, но тебя нужно изолировать до полного обследования, чтобы не допустить заражение колонии неизвестной инфекцией.

Я поднялся с кресла и подошел к столу. Опершись на него обеими руками, тихо спросил:

 — Что тебе еще от меня нужно?

 — Сядь! — сказал он тоном, не терпящим возражения.

Я повиновался, понимая, что выбора у меня нет, хотя уже появилось большое желание его стукнуть.

 — И что дальше?

 — А дальше, я хочу знать, как в твоей крови появился неизвестный тип бактерий, реагирующий на электромагнитные поля?

Его вопрос прозвучал, как угроза, как разоблачение, как известие, что секрет раскрыт и отпираться бесполезно.

 — Что за бактерии? — спросил я. — Объясни толком!

 — Анализ твоей крови не дал никаких отклонений от нормы. — ответил Карл. — Но под воздействием томографа эритроциты в крови вели себя очень странно. Они выстраивались в направлении линий магнитного поля. Как ты это объяснишь?

Он подался вперед всем телом, как будто не хотел пропустить ни одного моего слова

 — Ты здесь ученый, — отозвался я, сообразив, что он говорит о бактериях, попавших в мою кровь во время операции на позвоночник или из имплантированного в него межпозвоночного диска, — ты и объясняй!

Я откинулся на спинку кресла, стараясь не выдать своего волнения.

 — Вот ты сам и ответил на вопрос, почему я тебя здесь задерживаю! — ответил он, улыбаясь. — Что бы разобраться в этом, мне нужен ты и время. А времени-то у меня совсем нет из-за важного правительственного задания. Поэтому тебе придется здесь задержаться. И я предоставляю тебе выбор: быть моим пленником или волонтером. Исследования одинаковые, — с ухмылкой развел он руками, — а отношение разное. Выбирай!

 — А варианта, в котором ты меня отпускаешь, нет?

 — Нет! — его ухмылка стала еще шире и я увидел неровный ряд передних зубов.

В эту минуту распахнулась дверь и в комнату вошла женщина. Ее наряд поразил меня. Поверх белого комбинезона, говорящего о ее принадлежности к элите звездного флота, был накинут черный до пола плащ с алыми отворотами на воротнике и такой же подкладкой. Когда она шла через кабинет, плащ принял форму купола, раздуваемый встречным потоком воздуха.

Она быстро прошла к столу и села в кресло, которое ей поспешно освободил Карл.

 — Кто это? Землянин? Откуда он здесь? И что он делает в нашей лаборатории? — она задавала вопросы, упершись в меня взглядом.

Это был взгляд удава на жертву. Ее серые, почти черные, глаза буравили меня, проникая в голову. Показалось, что она пытается прочесть мои мысли и смотрит прямо в душу. От этого по спине пробежал холодок и я невольно подался назад, но спинка кресла, как закрытая дверь, преградила путь к отступлению. Мое замешательство прервал голос Карла.

 — Это небожитель из 9-го Корпуса! — ответил он. — Его вчера подобрали в космосе. Начальник полиции считает, что он марсианский шпион и прислал его ко мне на дознание.

 — У него земной загар и длинные, для космонавта, волосы! — сказала она, не отводя от меня своего пронизывающего взгляда. — Он шпион Земли?

 — Нет, он не шпион! — поторопился ответить Карл. — Я проверил!

 — Тогда что он здесь делает? Отошли его! — бросила она Карлу, потеряв ко мне всякий интерес. — Нам нужно поговорить!

Ее резкий тон и та бесцеремонность, с которой она вела себя в кабинете Карла, говорили о том, что передо мной какая-то важная персона лунной колонии. Я молча смотрел на нее, но теперь был для нее не более, чем еще одним креслом в этой комнате.

 — Он недавно, еще до войны, был в отпуске на Земле — это остаточный загар! — оправдываясь пробормотал Карл, открывая мне дверь в соседнюю комнату и жестом давая понять, чтобы я немедленно вышел.

Дама сидела в кресле с видом человека, занятого своими мыслями. Я вышел в открытую дверь и она плотно закрылась за мной.

«Наверное, это та самая дама Фрушмитт, глава лунной колонии, о которой говорил Поллукс! — подумал я. — Интересно, о чем они там говорят?»

 — Подойдите к стене и прислонитесь к ней спиной. — прозвучал в голове голос моего бортового компьютера. — Сенсоры и датчики Вашего скафандра могут фиксировать микровибрации стены. При плотном контакте скафандра со стеной, возможна трансляция акустических волн из соседней комнаты.

Я так и сделал, в очередной раз подивившись новым возможностям Авроры, ведь она управляла моим скафандром, находясь на орбите Луны и на довольно большом расстоянии от лаборатории. Тут же в моей голове раздались голоса из соседней комнаты.

 — Как идут дела над проектом «Лахесис»? — услышал я женский голос.

— Немного отстаем от графика, но не более, чем на неделю-две. — отозвался Карл. В его голосе звучали виноватые нотки. — Мы провели испытания с веществом в малых и сверхмалых количествах в заброшенных шахтах. Эффект поразительный, правда не совсем такой, как ожидали. Состав не разрушает породу, а уплотняет ее, создавая огромную сферическую полость с избыточным внутренним давлением. Я побоялся проводить испытания вблизи поверхности на небольшой глубине. Во время активной фазы, возможен выброс большого количества породы в космос и образование кратера. А это не пройдет незамеченным, даже для марсиан.

 — Ты отстаешь от графика, а сам занимаешься каким-то космонавтом! — послышался возмущенный голос.

 — Вы знаете, что, имеющийся у нас запас алмазов, исчерпан, а поставки с Земли прекращены. Производство «Лахесиса» требует большого их количества. Потребуется немало времени для их переработки. Вы собираетесь оснащать этим составом боеприпасы для электромагнитных орудий, но произведенного вещества хватит всего на несколько зарядов. А главное, мы не знаем к каким последствиям приведет использование большего, чем микрограммы, количества «Лахесиса», какие безопасные расстояния при его применении. И еще много вопросов, нуждающихся в исследовании.

 — Да мне плевать, что будет с экипажами, если они попадут под удар своих орудий. — женский голос перешел на крик. — Тем сильнее мы напугаем этих выскочек-марсиан. Не зря в древности говорили: бей своих, чтобы чужие боялись!

 — Но остается еще проблема с отсутствием необходимой партии алмазов. — прозвучал виновато голос Карла.

 — Ты помнишь наш недавний разговор? — резкий вопрос оборвал речь Карла.

 — Разумеется! — чуть замешкавшись ответил он.

 — Я по-прежнему могу тебе доверять?

 — Несомненно!

 — Будут тебе алмазы! — женский голос стал тише, словно она опасалась подслушивания. — Я знаю, где их можно взять, но для этого нужно будет слетать в космос.

 — По-моему с этим не должно быть проблем, ведь в Вашем распоряжении сейчас почти весь звездный флот.

 — Эту миссию я не могу доверить капитанам звездного флота. — в женском голосе звучало раздражение и сожаление одновременно. — Нет ни одного, кому я могу доверять. Хоть адмирал ручается за каждого из них, но недовольство среди небожителей растет. Только слепец этого может не замечать.

Возникла пауза и я услышал нервные шаги по комнате.

— Если мы не нанесем упреждающий удар по колонии Марса, они это сделают первыми. Сканирование пространства вокруг их колонии, это подтверждает. Они тоже готовятся и пристально следят за нашими перемещениями, поэтому за алмазами нельзя отправлять даже звено кораблей, марсиане смогут перехватить его. Это должен быть один маленький шаттл, который не привлечет их внимание. И ты полетишь на нем. Я больше никому не могу это доверить.
 — Но я не пилот и не ориентируюсь в космосе. — быстро возразил Карл.

Опять возникла пауза и послышались нервный шаги.

 — Нужен надежный пилот, иначе мы можем не успеть вооружить наш флот и потеряем преимущество.

 — Вы хотите сказать, что сейчас исход войны зависит от одного пилота?

 — Мне бы не хотелось так думать, но на данный момент — это самый важный вопрос.

 — А, если мы привлечем к этой миссии того небожителя, которого вы сейчас видели здесь? Он два месяца был в космосе без связи, едва выжил, ничего не знает о войне, разве, что о том, что у нас нарушены отношения с Марсом. Он напуган. Вместо радостной встречи, его арестовали. Я думаю, после всего этого он будет рад, если ему опять дадут корабль. Разрешите мне поработать с ним!

 — Хорошо! — послышался шум шагов и жужжание открывающейся двери. — Займись им и держи меня в курсе. У тебя два дня!

Я быстро отошел от стены и сел в кресло, стоящее в другом конце комнаты.

«Вот попал!» — пронеслось у меня в голове, когда дверь в комнату открылась.

В дверном проеме появился Карл и жестом пригласил меня вернуться в кабинет. Я вошел с видом человека, готового вновь увидеть удава в образе женщины и, сделал облегченный вздох, когда его там не оказалось.

 — Кто это был? — спросил я, кивая на кресло, где еще недавно сидела женщина в плаще.

 — Тебе этого не нужно знать. — оборвал меня Карл, предвидя мои вопросы. — Сейчас ты пойдешь в отведенную тебе комнату, а мне нужно подготовиться к серии опытов.

Меня удивило то, что он не стал говорить со мной о предстоящем полете. Ведь я ясно слышал, что времени у него всего два дня, а нужно подготовить корабль, проложить маршрут к точке в космосе, координаты которой пока неизвестны. И еще много других работ нужно сделать, чтобы выполнить это задание. А также, Карл должен понимать, что понадобиться время, чтобы убедить меня сделать этот рейс

Надо сказать, что я не имел совершенно никакого желания помогать им создавать оружие, которым они хотят убивать небожителей и марсиан. Выходя из кабинета Карла, решил, что ни за что не соглашусь на этот полет. А раз они не смогут вовремя найти пилота, их планы будут сорваны.


Мне очень захотелось рассказать друзьями о подлости, которую придумала эта женщина, но я с горечью вспомнил, что последнее мое посещение Старатель бара закончилось потерей авторизации. Теперь друзья считают меня врагом, а враги хотят сделать из меня своего раба. Я подумал, что пытаться передавать все, что я здесь узнал в управление 9-го Корпуса, глупо — они наверняка за одно с дамой Фрушмитт.


Удрученный своим бессилием, я брел по коридору в сопровождении двух полицейских.

Глава 33. Люди не меняются?

Глава 33. Люди не меняются?

Глядя, как за пилотом закрывается дверь, Карл обдумывал план его вербовки. Он отлично понимал, что, зная цель полёта, этот парень откажется лететь и тогда придется искать другого, а времени совсем не осталось.

Карл надеялся на то обстоятельство, что Петр пока не понимает, что происходит в мире и ему можно все представить, как обычное задание. Однако, он знал, что без приказа своего командования ни один пилот космофлота не согласится участвовать в миссии. И это была проблема. Сославшись на отсутствие приказа, пилот может отказаться от полёта и ничего с ним не поделаешь. А отправить на задание полностью автоматизированный корабль, большой риск — не известно какие непредвиденные обстоятельства могут возникнуть на маршруте. В случае провала миссии, не будет ни груза, ни времени, чтобы все повторить.

Но была еще одна проблема: нет подходящего корабля для этой миссии. Чтобы его получить в официальном порядке, нужно выполнить много формальностей, одной из которых является приказ управления флота на прикомандирование к лаборатории корабля без экипажа с указанием маршрута и цели полета.

Загвоздка заключается в том, что для всех, эта лаборатория не существует и в планы дамы Фрушмитт, наверняка, не входит — поведать всему миру чем она в ней занимается.

Еще немного поразмыслив, Карл решил, что достать корабль без экипажа дама Фрушмитт сможет и сама. У нее для этого достаточно власти и влияния на командование флотом. А ему, Карлу, следует вплотную заняться пилотом. Распределив таким образом задачи, он решил побыстрее сообщить ей свои соображения.

Имея спецканал связи с дамой Фрушмитт, Карл мог без посредников в любое время послать ей вызов. Он повернулся к информационной панели, занимающей всю стену за его креслом, и запросил связь с главой лунной колонии.

Она ответила не сразу. Все время ожидания Карл обдумывал варианты, как сообщить ей свою мысль, чтобы не вызвать ее гнев.

Экран засветился, и он услышал ее раздраженный голос. Дама сидела перед экраном в пол оборота и кого-то отчитывала.

 — … делай что хочешь, но материал для ремонта БИКАН-а достань!

 — Так, где ж я его возьму? — послышался в ответ чей-то голос. — На складах пусто, а транспорта с Земли уже неделю, как не было, и мусорщики все здесь!

 — Да, хоть из-под земли! Это ты главный технолог, а не я! Не найдешь материал за неделю, спишу в рабочие на завод или последним инженером на корабль пойдешь! Все, свободен! — махнула она рукой, как будто выметала мусор за дверь и, повернувшись к экрану, зло спросила, — Чего тебе?

 — Я подумал … — начал было Карл.

 — Много думаешь! — оборвала она его. — Пилот готов?

 — С пилотом я справлюсь, а вот поиски подходящего корабля, да еще без экипажа, могут занять много времени.

 — Что ты предлагаешь? — из-под черных бровей на Карла смотрели темно серые, со злыми огоньками, глаза.

 — Возможно, это ускорит отправку корабля за грузом, если Вы сами поговорите с командующим флота. Он ведь Вам не откажет?

Карл, задав этот вопрос, осторожно попытался задеть ее самолюбие и это, похоже, сработало. Она все так же смотрела на Карла, но ее взгляд изменился, помутнел, а огоньки потухли. Ему показалось, что теперь она смотрит не на него, а внутрь себя. Это длилось всего мгновение, после чего глаза опять заблестели, но уже по другому. Так горят глаза женщины, замышляющей коварство.

 — Хорошо, будет тебе корабль!

Экран погас.

Карл вздохнул с облегчением. Теперь можно заняться пилотом. Он сразу откинул возможность использовать препарат, который полностью подчиняет человека чужой воле, потому что в этом случае, он не будет ничем отличаться от робота, причем, более медлительного, чем бортовой компьютер. Получается, что эту миссию должен выполнять человек, максимально заинтересованный в ее успешном завершении.

 — Что ж, остается только один способ заставить Петра выполнить эту работу — найти его слабое место и как следует надавить на него. — проговорил он вслух, решив что это дело, как раз для полиции.

Карл запросил вызов начальника полиции базы Лагранжа, Улофа Вигге.

«В конце концов, он мой должник и это он прислал мне этого небожителя — хотел выслужиться!» — рассудил Карл — «Как говорили древние — долг платежом красен!»

Через пару минут на экране появилось веснушчатое лицо начальника полиции. Судя по его выражению, Улоф был чем-то озабочен.

 — Привет, Карл! — отозвался он усталым голосом. — Ты не вовремя, у нас тут запарка — небожители бунтуют.

 — А я как раз по поводу твоего небожителя, которого ты мне подбросил. — сказал Карл приветливее, чем обычно. — Мне нужно на него полное досье. Можешь запросить его в управлении флотом?

 — Зачем оно тебе? — нехотя осведомился начальник полиции. — Ты же сказал, что он не шпион. Отпусти парня, в Корпусе и так пилотов не хватает.

 — Не могу, — развел руками Алекс. — Он на карантине. Я обнаружил в его крови неизвестный вирус. Поэтому мне необходимо знать о нем все: какие задания выполнял, где летал, какие планеты посещал, когда, с кем общался … В общем все, что есть в базе.

 — Хорошо. — нехотя ответил Улоф, отворачиваясь.

Экран погас.

«Люди не меняются!» — подумал Карл. — «Улофа Вигге всегда интересовал только Улоф Вигге!»

Было время обеда и хотя Карлу не терпелось вернуться в лабораторию и продолжить работу над образцами крови небожителя, он решил пригласить Петра составить ему компанию за обеденным столом, где в неформальной обстановке попробовать расположить его к себе и заинтересовать предстоящим полетом.

* * *

Все время, пока я сидел в крохотной комнатушке, куда меня втолкнул охранник после разговора в кабинете, я думал о том, как отказаться от этого полета. Сослаться на здоровье я не мог, этот химик уже знал о моем здоровье больше, чем я сам.

А что еще может мне помочь? Сказать, что я не умею управлять другими типами кораблей, так я еще не знаю какой корабль они готовят. Наверняка, это какой-нибудь маленький шаттл для перевозки пассажиров. Груз алмазов не может быть большим, ведь это очень редкий минерал, поэтому большой корабль не нужен. А с маленьким и ребенок сейчас справится. Это не сложнее, чем управлять флайком на Земле. Такая причина отказа не подойдет.

Пока я осматривал комнату, точнее сказать камеру, в которой сидел, меня больше всего мучил вопрос: что делать? Как предотвратить эту бессмысленную войну. Столкнувшись вплотную с дамой Фрушмитт, я понял, что она уже ни перед чем не остановиться в достижении своей цели — господство над Марсом. Я плохо разбирался в людях, потому что мало с ними общался в своей жизни, но ее ненависть и стремление властвовать были настолько не прикрыты и очевидны, что не нужно было быть знатоком человеческой психики, чтобы это понять.

 — Аврора! — позвал я мысленно.

 — Да, капитан. — тут же услышал ответ бортового компьютера в своей голове.

 — Записывай, что я сейчас скажу.

И я начал диктовать, то что мне было уже известно.

 — Первое, идет война между планетами внутреннего и внешнего кольца солнечной системы;

 — Второе, на планетах внутреннего кольца есть шпионы Юпитера, основной задачей которых, является уничтожение не только всего человечества, но и всех планет внутреннего кольца;

 — Третье, шпионы Юпитера завербовали, точнее сказать, привлекли обманом и посулами к этой миссии высшее руководство планет. Если в отношении Лунной и Марсианской колоний у меня нет сомнений, то я еще не знаю кто на Земле находится под их влиянием;

 — Четвертое, главы колоний в секрете друг от друга и при активной помощи инопланетян, создают оружие, способное уничтожить целую планету. Они уже получили от своих покровителей технологию производства этого оружия, но еще не могут приступить к его массовому производству из-за отсутствия в достаточном количестве главного компонента — алмазов.

 — Пятое, из разговора начальника секретной лаборатории с главой лунной колонии мне стало известно, что необходимую партию минерала уже доставили на расстояние трехдневного перелета от Луны.

 — Шестое, для доставки этой партии в лабораторию, требуется корабль с пилотом, видимо, потому, что груз находится не в открытом космосе, в этом случае с миссией справится и автомат, а на каком-то космическом объекте, скорее всего на астероиде.

 — Седьмое, если груз прибыл на астероид и глава колонии знает его координаты, значит, инопланетянин находится на Луне и дама Фрушмитт с ним встречалась.

В этот момент открылась дверь и полицейский показал мне жестом следовать за ним.

 — Проходи, садись! — сказал мне Карл, когда я вошел в кают-компанию, где уже был раньше.

В комнате больше никого не было. Полицейский, сопровождавший меня, остался за дверью. Я сел за стол в кресло, напротив Карла. Мне было интересно наблюдать за выражением его лица. Ведь я знал о чем он сейчас будет со мной говорить, а он не был в курсе моей осведомленности.

«Аврора, записывай наш разговор.» — отдал я мысленный приказ, рассчитывая, что эта запись может мне в дальнейшем пригодится.

 — Решил составить тебе компанию за обедом. — сказал он, предлагая мне выбрать блюда из меню на экране стола.

 — Что так? — спросил я, листая страницу за страницей с изображениями блюд, под которыми были написаны их названия и состав. — То ты меня пытаешь, накачивая всякой химической дрянью, то заявляешь, что с моей кровью происходят какие-то аномальные явления и помещаешь меня в карантин, запихивая в камеру размером со спасательную капсулу. А теперь не боишься обедать в моем присутствии несмотря на вирус, который, как ты сам заявил, может угрожать безопасности лунной колонии.

 — Видишь ли, Петр, сейчас только я знаю, что твой вирус не опасен для человека, хотя пока не понимаю его природу. — сказал он чуть наклонив голову на бок. — И от меня зависит, узнают об этом люди, которые будут решать твою дальнейшую судьбу.

 — Сдается мне, что этим ты хочешь сказать, что тебе от меня что-то нужно. — сделал я вид, что не совсем понимаю к чему он клонит. — У меня ничего нет, чтобы я мог тебе предложить.

 — Мне нужна услуга. — ответил он и сделал паузу.

 — Услуга? Услуга от меня? — мне даже удалось изобразить искреннее удивление. — Какую услугу я могу оказать тебе, человеку, в распоряжении которого все ресурсы колонии, как материальные, так и людские.

 — Мне нужен пилот для одной миссии. — начал он, как бы раздумывая, говорить мне или нет. — И поскольку, ты сейчас все равно в моем полном распоряжении, почему бы тебе не поручить это задание?

 — Но у меня нет корабля. — отозвался я. — Ты же это отлично знаешь. Меня подобрали в космосе на не управляемом транспортном модуле. И где мой корабль никто не знает.

Я намеренно не сказал «я не знаю», полагая, что у Карла здесь могут быть датчики, считывающие параметры моего тела, поэтому старался говорить правду.

 — Корабль, для меня не проблема. — сказал Карл. — А вот подходящего пилота нет.

 — А что же с тем пилотом, чей корабль ты собираешься мне дать, почему он сам не может полететь?

 — Это не имеет значения, но тебе я скажу. — придвинулся он ближе к столу, отодвинув в сторону стакан с соком. — Это секретная миссия. И для предотвращения утечки информации, о ней не должны знать не только пилоты, но и управление флотом.

 — Я тоже пилот. А значит, должен их известить о маршруте и цели полета.

 — Об этом задании управление флотом не будет извещено. — ответил Карл, откинувшись на спинку кресла. — Я же тебе сказал, ты полетишь без их ведома.

 — Что? Вылет без приказа? — возмутился я. — Это грубейшее нарушения положений звездного флота. За это спишут с корабля, если не расстреляют при старте.

 — Во-первых, у тебя нет корабля, чтобы списать с него, — улыбнулся он. — А во-вторых, у тебя нет выбора.

 — Выбор есть всегда! — заявил я с вызовом. — Если нет приказа от моего начальства, я никуда не полечу. Я не хочу испортить свое будущее из-за какой-то глупой выдумки сумасшедшего ученого.

 — Будущее? — удивился Карл, приподняв брови. — Ты так и не понял, что твое будущее зависит от этого, как ты говоришь, сумасшедшего ученого. А, если говорить точнее, от меня зависит будет ли у тебя вообще какое-то будущее.

 — Ты мне угрожаешь? — теперь уже улыбнулся я. — И почему мне не страшно?

 — Почему же тебе не страшно? — поинтересовался он, скрестив руки на груди.

 — Потому, что ты решил пугать меня смертью, не понимая, что профессия космонавта связана с ежесекундным риском. А тем более, профессия мусорщика. Ты хоть знаешь, что основным способом получения энергии на таких кораблях, является энергия столкновения с космическим мусором, летящим навстречу со скоростью, порой превышающей 50 километров в секунду. И малейшее отклонение от точки встречи, грозит полным или частичным разрушением корабля.

 — Ну и что?

 — А то, что любой пилот знает, что космос не прощает ошибок и каждую секунду может превратить его и его корабль в космический мусор.

 — А ты знаешь, что я могу не спрашивать твоего согласия. Сделать из тебя послушного исполнителя при помощи только одной инъекции в твой мозг.

Мне показалось, что он блефует и я решил это проверить.

 — Если бы тебе такой вариант устраивал, ты бы давно уже это сделал, не спрашивая моего согласия. Но, видимо, в этом полете робот тебе не нужен, так как задание требует нестандартных решений.

Я замолчал, поняв что попал в самую точку. Карл тоже молчал пристально разглядывая меня. Наверное, он обдумывал, чем еще можно меня убедить добровольно согласиться на это задание.

 — А если я предложу тебе перевод из Корпуса мусорщиков в исследовательский флот, в случае успешного выполнения этого задания?

От этих слов сердце забилось так часто, как может оно билось только один раз в жизни, когда я падал на Землю с метеоритом на борту. Что-то внутри крикнуло: «Вот он шанс исполнить мечту всей своей жизни! Может быть единственный шанс и больше такого не будет! Не упусти его!».

Видимо, в моем лице, что-то изменилось и я, очнувшись от своих мыслей, заметил, что Карл чуть подался вперед, положив руки на стол. Я чудом удержался от того, чтобы сразу согласится на его предложение, но успел сказать себе «Стой! Не торопись, это ловушка. Нужно все, как следует обдумать». И помедлив, чтобы выиграть время на размышление, ответил:

 — А что еще ты можешь предложить, если я соглашусь?

 — Это очень хорошее предложение. — отозвался Карл, все это время внимательно наблюдавший за изменениями, происходившими на моем лице. — Но вот что я могу тебе предложить, если ты окажешься: длительное и мучительное пребывание в моей лаборатории, полную замену твоей крови на искусственную плазму. И поверь мне, это невыносимо больно, когда органы отказывают один за другим, а мозг умирает последним. Потом, когда ты будешь мне больше не нужен, твой труп будет переработан в биомассу и станет удобрением для биолаборатории.

Я с недоверием посмотрел на него, а потом на стакан, в котором стоял пучок свежей зелени, а рядом чаша с фруктами.

 — Так вот откуда у вас здесь свежая зелень! — едва выговорил я, чувствуя, как содержимое желудка рванулась в обратный путь. К горлу поднялся комок с едким кислотным вкусом.

К моему удивлению, Карл ничего не ответил, только улыбнулся, довольный произведенным эффектом.

Я рывком встал и начал ходить по комнате, чтобы немного успокоиться. И тут вспомнил, что приказал Авроре все записывать.

«Аврора, ты это записала?»

«Да, капитан, все записано: звук и изображение.»

 — Какое изображение? — проговорил я вслух, от неожиданности. Тошноту, как рукой сняло.

 — Что за изображение? — встрепенулся Карл, не ожидая от меня такой реакции и не понимая, о чем я спрашиваю.

 — Да, так. Мысли вслух. — буркнул я, пытаясь говорить правду, помня о датчиках.

 — Твои мысли далеко от темы нашего разговора. Тебе не кажется? — задумчиво проговорил он.

Было видно, что он тоже запрашивает какую-то информацию.

 — О чем думаешь?

 — У меня есть о чем подумать. — нехотя ответил я и продолжил ходить по комнате.

«Аврора, что за изображение ты записала?» — обратился я опять к компьютеру.

«Нервные окончания в глазах преобразуют свет, попадающий на сетчатку глаза, в электрические импульсы. Полученные импульсы, можно обратно преобразовать в изображение. Частота кадров невелика, всего 24 в секунду, поэтому качество видео не самое лучшее, но четкость изображений кадров высокое».

«Отлично!» — ответил я Авроре, а вслух добавил:

 — Мне надо подумать!

 — Ну что ж, подумай! — сказал Карл и, в открывшейся двери, показался охранник. — Только не долго. Ты все равно сделаешь то, что мне нужно, а мое предложение действительно еще три часа.

Он кивнул охраннику, разрешая меня увести. И, когда я уже был в дверях, добавил:

 — Хорошо подумай!

Глава 34. Командировка на Землю.

В это время начальник полиции, недовольный тем, что ему придется объяснять причину своего запроса о предоставление полного досье на пилота, два месяца считавшегося пропавшим без вести и недавно выловленного в космосе, почитаемого в управлении флотом, как героя, спасшего миллионы людей от падающего на Землю метеорита, искал повод этого не делать.

Еще сильнее его расстраивало то обстоятельство, что это по его подозрению парня объявили шпионом и арестовали. Но хуже всего было то, что это подозрение не подтвердилось. И теперь на него, начальника полиции базы Лагранжа, косо смотрят не только небожители, но и всё управление флотом.

Поэтому он проклинал этого выскочку Бёзе, который теперь смотрит на него свысока, за то, что тот не только не смог выбить признание в шпионаже из этого парня, но до сих пор прячет этого пилота в своей лаборатории, тем самым давая повод обвинять его, начальника полиции, в незаконном удержании под стражей героя всего звездного флота.

И что самое обидное, Улоф никому не мог сказать, что этот пилот уже давно не в полиции, а на Луне в секретной лаборатории, о которой даже ему не положено знать. За разглашение этой тайны он мог не только потерять должность, но и угодить под стражу.

 — Будь проклят этот Бёзе! — он с досадой хватил кулаком по столу, да так, что другой его конец подпрыгнул. — Черт дернул меня обратиться к нему! Вот я дурак! А теперь он имеет наглость требовать от меня достать полное досье на героя космоса! Они же меня съедят и не подавятся!

Дверь открылась и на шум заглянул его помощник с вопросительным взглядом. Чуть помедлив он спросил:

 — У Вас все в порядке, шеф?

 — Да! — рявкнул Вигге и, уже спокойнее, добавил. — Подготовь запрос в управление флотом на получении допуска к полному досье на капитана Петра Романова, которого недавно выловили в космосе.

 — Так ведь мы только сегодня отправили туда сообщение, что он не шпион и, после соблюдений всех формальностей, будет направлен в расположения своей флотилии.

Глаза помощника широко открылись, а брови подтянулись к волосам, сморщив и так не выдающийся лоб, от чего оттопыренные уши стали торчать еще больше.

 — Значит, напишешь, что досье затребовано в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, — прорычал начальник полиции. — Что не понятно?

 — Я боюсь, что они нас пошлют, сами знаете куда, с таким запросом, — возразил помощник, сжавшись, как перед ударом.

 — Кого пошлют? — уже ревел Улоф. — Меня? Начальника полиции? Пусть только попробуют! У меня еще много пустых камер и обвинение в саботаже может испортить жизнь любому, кто осмелится не подчиниться мне!

Вигге возвышался над съежившимся помощником, похожий на филина, перед которым замерла мышь.

После многих лет бездарного, серого существования в химлаборатории лунного завода, Улоф упивался полученной властью. Он специально подбирал в свое окружение лунарийцев угодливых и тщедушных, чтобы никто и никогда не смог подсидеть его на этом посту. А для наведения порядка, в случаях, когда нужно успокаивать разгулявшихся небожителей, он привлекал охрану станции.

Вот и сейчас он решил, если в управлении кто-то посмеет отказать ему в предоставлении доступа к досье этого злосчастного небожителя, он быстренько состряпает обвинение в саботаже и упрячет непонятливого чиновника в камеру. А другие будут сговорчивее.

Занятый своими мыслями он не заметил, как помощник юркнул в открытую дверь. Жужжание закрывающейся створки вернуло его к реальности. Улоф удовлетворенно хмыкнул, почувствовав себя лучше, после того, как вывалил свою злобу на ушастого подчиненного. Последнее время он начал замечать, что стал раздражительным и зачастую не мог успокоиться, пока на ком-нибудь не срывался. Со временем это стало происходить все чаще. Только наоравшись вдоволь, испортив собеседнику настроение, он успокаивался и чувствовал себя заметно лучше.

А после начавшихся протестов и бунтов небожителей, Вигге нашел себе новый способ снимать раздражение — допросы. Вот где он мог безнаказанно издеваться над нарушителями порядка, если не сказать, врагами. Он почувствовал вкус к допросам. Мог проводить их по несколько раз в день и, если задержанных было не много, допросив всех, запускал их по второму кругу.

Так продолжалось до тех пор, пока он не чувствовал физическую усталость и моральное удовлетворение. Уставший, но довольный он возвращался в свой кабинет.

Ему так понравилась эта служба, что отказался от отсека в жилом модуле, отведенного специально для полиции, и поселился в задней комнате своего кабинета. Так что, в любой момент мог вернуться на службу и заняться любимым делом.

Еще одним преимуществом его кабинета стала дверь в технический тоннель, которую он потребовал сделать специально для тайной работы с осведомителями. Нужно отметить, что Улоф Вигге, хоть и был посредственным ученым, но был далеко не глуп и, будучи назначенным на пост начальника полиции с заданием организовать новую службу, начал с того, что познакомился с богатым опытом древних в этой области. Основной задачей полиции в те времена, было не только расследование преступлений, но и их предотвращение. А для этого было необходимо создать обширную сеть осведомителей во всех слоях общества.

Этим он и занялся с первого дня на новой должности. Лучшими осведомителями были, конечно, алчные и заносчивые лунарийцы. К сожалению, среди небожителей они не пользовались доверием, поэтому толку от них было мало, когда дело касалось экипажей кораблей.

Все изменилось с момента бунта и ухода военной флотилии адмирала Денисова. Опасаясь распространения протестных идей среди оставшихся небожителей, начальника полиции наделили неограниченными полномочиями. В его распоряжение были отданы все информационные сети вместе с операторами. Теперь любое слово, сказанное в помещении, где были установлены информационные панели, было известно полиции.

Очень скоро все камеры в полицейском секторе были заполнены негодующими космонавтами. Во время допросов, Улоф выявлял людей, слабых духом, и тогда к ним применял метод, который он называл карусель. Метод заключался в том, что человека непрерывно допрашивали полицейские, сменяя друг друга, не давая ему спать и есть, шантажируя тем, что он никогда больше не будет летать, а оставшуюся жизнь проведет в подземных заводах Луны. Были те, кто не выдерживал, и тогда им предлагалось стать осведомителями.

Так начальник полиции начал контролировать почти все, что происходило на базе. Только одно обстоятельство его расстраивало, не удавалось завербовать ни одного пилота и всего только два штурмана не выдержали давление и согласилась сотрудничать. Да и те были с транспортных кораблей.

И хотя бунты небожителей на базе прекратились, за что начальник базы и сама дама Фрушмитт не раз отмечали его усердие, Вигге чувствовал по косвенным признакам, что назревает что-то серьезное. Но ни осведомители ни прослушка не давали никаких результатов.

Вот в этот самый момент пришла новость, что в космосе неизвестно откуда появился, пропавший более двух месяцев назад, космонавт-одиночка. Улоф решил, что это хороший шанс завербовать пилота, пока он еще не понимает, что мир изменился.

Для того, чтобы с ним поработать, пока его не ввели в курс дел друзья, начальник полиции придумал обвинение в шпионаже. Убедить руководство базы, а через него и управление флотом, в том, что отсутствие пилота такое длительное время, может быть связано только с коварными замыслами марсиан: внедрить своего шпиона на станцию, чтобы устроить диверсию и враждебно настроить космонавтов против лунной колонии, — не составило труда.

Арестовать пропавшего прямо в космосе не представилось возможным, так как в маленьком корабле не было места для полицейских, а отправка большого корабля в сторону враждебной планеты, может привлечь к нему ненужное внимание марсиан. Поэтому начальник полиции принял меры, выставив заслон из охранения станции возле шлюза, не допустив собравшихся небожителей встретить пропавшего пилота, а за одно арестовал пилота спасательного корабля. Повод для этого искать долго не пришлось — пилот нарушил приказ доставить вместе с пропавшим, его транспортный модуль.

Все получилось, как нельзя лучше. Только этот пропавший небожитель оказался крепким орешком и тогда Улоф вспомнил про своего однокашника Карла Бёзе. Еще в химической школе он помогал своему приятелю разрабатывать препараты, подавляющие личность. Сейчас ему очень пригодилось бы это увлечение своего однокашника.

Но все пошло не так.

* * *

Улоф Вигге летел на Землю. И все это из-за того пилота. Он в который раз за последние несколько дней ругал себя и Бёзе, да и начальника базы вместе с этой бешенной бабой — главой лунной колонии. Все последнее время события для него развивались с космической скоростью, разорвав в клочья его привычный порядок жизни.

Началась эта карусель после того, как он все-таки получил в управлении флота доступ к досье пропавшего пилота. Порывшись в нем немного и, не найдя ничего интересного, он отправил его Карлу, даже не удосужившись с ним связаться. После чего, вздохнув с облегчением, занялся своей обычной работой, допросом пилота, выполнявшего спасательный полет.

«Уж этого я не выпущу, пока он не согласиться на меня работать. Благо у меня есть на него большой крючок!» — подумал тогда Улоф, имея в виду невыполненный приказ, за что любого можно запросто списать с корабля и отправить в подземный завод.

Допрос длился уже четвертый час, когда в камеру вошел ушастый помощник и, наклонившись к уху начальника полиции, сидящего за столом, прошептал:

 — Вас срочно вызывают!

 — Кто? — рыкнул Вигге, недовольный, что его отвлекают от такого важного дела.

 — Он не назвался, но сказал, что это срочно, а еще добавил, что это дело государственной важности, — промямлил помощник виноватым голосом.

Вернувшись к себе в кабинет, он увидел на экране серьезное лицо Карла.

 — Чего тебе еще нужно? — спросил Улоф, изо всех сил стараясь дать тому понять, что не рад его видеть снова.

 — Ты должен срочно лететь на Землю! — ответил Карл, тоном не терпящим возражений, не обратив никакого внимания на кислое лицо начальника полиции.

 — Да ты спятил? — взорвался Улоф, но от неожиданности у него перехватило дыхание, и он замер у экрана, бессильно хватая воздух ртом.

 — Заткнись и слушай! — продолжил Карл, не обращая внимания на его негодование. — Собирайся и срочно вылетай на Землю. Возьми с собой несколько надежных человек в сопровождение. Ты должен привезти ко мне женщину, которая фигурирует в деле Петра Романова, как его спутница в последнем отпуске. Она должна быть у меня в лаборатории не позднее чем через 24 часа.

 — С чего это ты решил, что можешь мне указывать? — опомнился Улоф. — Я начальник полиции звездной базы, а кто ты такой, чтобы командовать?

 — Я тот, кто может тебе пообещать, что, если ты не сделаешь того, что я тебе сказал, то через 24 часа, в лучшем случае, ты будешь вечным рабочим подземного завода, а в худшем — подопытным кроликом в моей лаборатории.

 — А как же я ее привезу? — пролепетал побледневший начальник полиции. — Если она не захочет со мной лететь!

 — Это твоя забота. — видя, как затряслись у него руки, сказал Карл с улыбкой. — Придумаешь что-нибудь. Ты, как я слышал, хороший придумщик!

Намек был слишком явный, чтобы Улоф его не заметил. И с этого момента он поставил Карла Бёзе в самый верх списка своих злейших врагов.

«Ну, что ж, приятель, настанет и мое время!» — подумал он, затаив злобу на бывшего однокашника.

Испуг сменился на ненависть, руки перестали дрожать, а в глазах появилась ненависть.

 — Как я попаду на Землю? — уже спокойно ответил он. — Сообщение между планетами прекращено, лифты не работают. И потом, мне нужно объяснить как-то свое отсутствие начальнику базы.

 — Ты полетишь на шаттле начальника лунной колонии с дипломатическим пропуском и спустишься на поверхность в правительственном лифте на острове Феникс в Тихом океане. — от Карла не укрылась быстрая перемена настроения начальника полиции, но он не придал этому значения. — Можешь связаться с начальником базы, он уже в курсе твоей командировки. Так что не трать попусту время, у тебя его и так остается не много.

Не ответив, Улоф переключил вызов на начальника базы. Тот, как будто сидел в ожидании его звонка, сразу появился на экране. У него за спиной сидела дама Фрушмитт. Не дав начальнику полиции раскрыть рот для приветствия, он быстро сказал:

 — Правительственный шаттл ждет тебя у 15-го шлюза, все документы оформлены на тебя и пятерых сопровождающих. Весь дипломатический транспорт колонии на Земле в твоем распоряжении. Твой пропуск действителен 24 часа. По окончании этого срока, если ты не уберешься с Земли, тебя арестуют и я не смогу тебя оттуда вытащить — у нас и так слишком натянутые отношения с Советом, чтобы их ухудшать из-за тебя.

 — Но это невозможно выполнить в такие сроки и, а за похищение людей на Земле отправят на каторжные работы в иридиевые рудники, …

 — Если ты не понял, что твоего мнения никто не спрашивает, и через 15 минут ты не сядешь в мой шаттл, — вскочив с кресла, закричала дама, да так громко, что начальник станции вздрогнул от неожиданности, — в следующую минуту ты вылетишь из шлюза в сторону Земли, но уже без шаттла и скафандра.

Экран погас, прежде чем Улоф успел что-то ответить.

Он выскочил из кабинета и влетел в скоростной лифт, где его уже ждали три полицейских. Взглянув в их испуганные лица, он понял, что с ними тоже успели поговорить, не стесняясь в выражениях.

Через 5 минут, они вошли в шаттл, где их уже ждали два охранника из службы безопасности дамы Фрушмитт.

Глава 35. Вас ждут.

Шел третий час полета. За это время никто из сопровождающих начальника полиции базы Лагранжа Улофа Вигге не проронил ни слова. Его душила злоба на Карла, на начальника базы и на саму даму Фрушмитт за то, что они так бесцеремонно с ним обошлись, несмотря на все его заслуги и старание. Весь полет Улоф подробно изучал досье пропавшего пилота.

Что за женщина, за которой его послали, и где ее искать, он узнал сразу. Нужно сказать, что задание: похитить землянку, ему понравилось. В этом было, что-то новое, не рутинное, требующее творческого подхода и изобретательности. Не нравилось только то, как ему это задание поручили. «Ведь можно было нормально объяснить, и я бы с удовольствием взялся за эту работу, — думал он с возмущением. — Зачем было орать, топать ногами, угрожать?».

Оставалось около 20 минут до высадки в орбитальную часть правительственного лифта, а план действий еще не был готов.

«Понятно одно, — думал Улоф, — нужно лететь в Санкт-Петербург, где находится театр, в котором служит эта артистка». Он уже навел справки и знал, что сегодня вечером она исполняет в спектакле главную роль.

«К окончанию спектакля мы, как раз успеем попасть в театр. — прикинул он. — С дипломатическим пропуском будет не сложно пройти в зал и даже за кулисы. Лучшее место, где стоит ее подождать, это гримерка. У нее она должна быть персональной. Там будет очень удобно разговаривать без свидетелей и в случае, если она откажется лететь с ним, усыпить актрису. Но тогда придется придумать, как ее вынести из театра».

Улоф подумал, что этот вариант может наделать много шума и сорвать всю операцию, поэтому оставил его на самый крайний случай. Осталось только придумать, как заманить девушку в дипломатический транспорт, а там до самой Луны никто не помешает.

Начальник полиции посмотрел на часы, которые отсчитывали время до окончания отведенного ему срока. Оставалось чуть больше 21 часа. По его расчетам, если все сложиться удачно, через 15 часов он будет на Луне, и тогда можно вздохнуть свободно, передав пленницу Карлу. А за одно, высказать этому выскочке все, что он о нем думает.

Введя компьютеру параметры поиска совпадений мест и времени пребывания пропавшего пилота и артистки, Вигге выяснил, помимо тех двух недель, которые они провели вместе, катаясь по разным городам Земли, была еще одна встреча, точнее место, где они были в одно время. Это было давно, но чутье Улофа подсказывало ему, что тогда и была их первая встреча. Он просмотрел все запросы и звонки пилота, которые он делал на Земле.

Оказалось, что космонавт несколько раз разговаривал с преподавателем балетной академии, у которой училась балерина.

«Значит, это не случайная встреча, — решил Вигге. — Пилот ее разыскивал, и то, что она сразу взяла в театре отпуск и улетела с ним, говорит о том, что у них любовь». Об использовании влюбленности, Улоф знал из древних полицейских трактатов. Это чувство заставляет людей делать нелогичные вещи и необдуманные поступки. Древние сыскные агентства часто использовали состояние влюбленности объектов наблюдения для сбора информации, похищения людей и принуждения к сотрудничеству. Его не смутило то обстоятельство, что первая встреча пилота и актрисы состоялась, когда они были еще детьми. Теперь Улоф знал, какая приманка поможет ему выкрасть эту девушку.

Когда весь план сложился у него в голове, они уже прибыли в орбитальную часть дипломатического лифта. Это был небольшой модуль, в котором только и помещалась капсула самого лифта. Мест в капсуле было не много. После того, как его команда загрузилась в капсулу, свободных осталось три или четыре. В самом модуле больше никого не было, что очень порадовало Улофа — меньше свидетелей.

Пока они летели в Санкт-Петербург с острова Феникс, Улоф запросил в базе данных виртуальную трехмерную схему здания Мариинского театра. Повертев ее с полчаса, он уже ориентировался в здании, как у себя на базе.

Когда флайбус (личный транспорт главы лунной колонии) опустился возле главного входа театра, план похищения в голове Вигге сложился окончательно. По времени была середина последнего акта спектакля.

Он, в сопровождении двух здоровенных лунарийцев из личной охраны дамы Фрушмитт и одного полицейского, одетых в дипломатические комбинезоны, вошел в театр. Земное притяжение, в два раза большее, чем созданное на космической базе, повлияло на всех прилетевших с Вигге, как тяжелый груз, свалившийся на их плечи неизвестно откуда. И, если охранники имели хорошую физическую форму, то на полицейского эта тяжесть оказала угнетающее влияние. Ему стоило большого труда, чтобы распрямиться и идти уверенной походкой.

 — Я официальный представитель лунной колонии на Земле, — сказал он подошедшему администратору театра. — Я здесь с неофициальным визитом и, закончив свои дела, желал бы выразить свое восхищение блестящей актрисе Авроре Аксаковой.

Администратор, седой мужчина с длинными, аккуратно уложенными волосами, пышными бакенбардами, не имеющими границ с густыми усами, и гладко выбритым подбородком, разделенном посередине глубокой ямочкой, ничуть не удивился такому позднему визиту. Многочисленные поклонники часто приходили к окончанию представления.

 — Спектакль еще не закончился. — ответил он. — Не соблаговолите ли подождать окончания спектакля в гостевой зале?

Удивленный такой непривычной формой речи, Улоф посмотрел в ту сторону, куда указывал этот густо заросший волосами человек в длинном, расшитом золотом, пиджаке. В зале собралось много народа, ожидающего окончания представления. Среди них он не заметил ни одного лунарийца, они всегда на Земле вели себя обособленно и заносчиво, и ни одного марсианина, те были выше всех на голову, а то и на две. Повернувшись к администратору, он сказал:

 — Я хотел бы пройти в гримерку балерины Авроры Аксаковой и там подождать окончания спектакля. — сказал он тоном, не терпящим возражения.

«В конце концов я лунариец, да еще высокопоставленная особа, — подумал он, — значит, и вести себя должен соответственно положению».

Администратор вежливо улыбнулся одними усами и, с подобающим случаю достоинством, ответил:

 — Видите ли, в гримерке актрису Аврору Аксакову уже ожидает председатель Совета Земли Сергей Устюжанин в сопровождении члена Совета Винсента Мария Лопес, — он театрально развел руками и вновь, показав в сторону зала, предложил. — Не желаете ли подождать в зале?

Улофу ничего не оставалось делать, как пройти в зал и дожидаться вместе со всеми, когда после окончания спектакля, артисты выйдут к поклонникам для поздравлений.

Где-то за стеной гремела музыка, но у Вигге в голове звучал надрывный голос дамы Фрушмитт: «…в следующую минуту ты вылетишь из шлюза в сторону Земли, но уже без шаттла и скафандра …»

Рушился весь план похищения балерины. Он судорожно пытался придумать что-то, но голос в голове вызывал только панику, не давая думать ни о чем другом.

«Стоп! — сказал он себе, — Сначала нужно успокоиться. Не все еще потеряно!»

Взяв себя в руки, начальник полиции начал вспоминать план здания театра. У него была хорошая память, и весь план отпечатался в его голове в мельчайших подробностях. Он разглядывал его, как если бы карта была перед ним на столе или экране.

Вот сцена, коридоры, лестницы и гримерки, но все это находилось достаточно далеко от выхода. Если она пойдет с ними сама, будет много свидетелей и, наверняка, кто-нибудь спросит куда она уходит так рано. А это выдаст их намерение. Не успеют они добраться до лифта на острове, как за ними отправится погоня, а небо закроют. И уж точно никто не даст им вынести ее из здания усыпленную.

Тут ему в голову пришла хорошая мысль: подождать актрису у выхода из театра. Там скорее всего она будет одна или в крайнем случае в сопровождении других артистов. Тогда можно будет ее попросить уделить Улофу несколько минут и она останется с ними. После рассказа о том, что Петра спасли и он, придя в сознание на несколько минут, попросил привезти ее на Луну, предложить ей отправиться к нему немедленно, так как разрешенное ему время пребывания на Земле заканчивается и он дожидался только ее. А, если она откажется лететь, усыпить. Улоф прихватил с собой прекрасный препарат, который изготовил, еще работая в лаборатории на лунном заводе.

Довольный своей выдумкой и тем, что его выход в открытый космос откладывается, Улоф подошел к волосатому администратору в золотом пиджаке и спросил:

 — А через какой дверь обычно, уходят артисты из театра?

 — Там сбоку есть служебный вход, — ответил он, как будто ждал этого вопроса и показал рукой сначала на парадную дверь, а потом согнув кисть влево, сделал ей легкое движение в ту же сторону. — Но они выйдут не скоро, часа через два или три после окончания спектакля.

 — Почему? — искренне удивился Улоф.

 — Поклонники! — волосатый снова развел руками, пожав плечами.

Улоф ничего не понял из такого объяснения, но расспрашивать дальше не стал и, подав знак сопровождающим его охранникам, вышел из здания театра.

Сев обратно в свой флайбус, он посмотрел на часы. Времени до возвращения оставалось 11 часов и несколько минут.

«Не так много у меня его осталось, — подумал он, — два часа ждать, пока она выйдет, час добраться до лифта, три-четыре часа лететь до базы, и это при условии, что все пройдет гладко. На непредвиденные ситуации остается всего два-три часа …»

«Не много у меня осталось времени! — опять пронеслось у него в голове. — А потом либо каторга на Земле, либо открытый космос!»

 — Значит так, — сказал он вслух, когда все вернулись во флайбус. — Сейчас подъезжаем к служебному входу, — Улоф показал рукой так же, как это сделал администратор, — и там ждем, пока выйдет вот эта женщина. — он показал на экран-афишу при входе в театр, где шел рекламный ролик сегодняшнего спектакля, и там, как раз в эту минуту, во весь экран на одной ноге вращалась балерина.

 — Да, как тут ее узнаешь? — усомнился полицейский. — Вертится, как гироскоп, поди пойми, как она выглядит.

Улоф включил монитор и вывел фотографию девушки из личного дела Петра.

 — Теперь узнаешь? — зло спросил он, переводя взгляд с полицейского на остальных спутников.

Все дружно закивали в знак согласия.

* * *
Тем временем спектакль закончился и под грохот оваций артисты снова и снова выбегали на сцену для поклона. В этот день Аврора была в отличном настроении. Алексу каким-то чудом удалось передать сообщение, что Петр жив и сейчас находится на базе Лагранжа. Связи с базой, как, впрочем, и с Лунной колонией, не было и в антрактах подробностей ей узнать не удалось. Но она надеялась, что, если после спектакля к ней зайдет Винсент вместе с Сергеем Устюжаниным, попросит их узнать про Петра по дипломатическим каналам.

Когда овации наконец стихли и артистов отпустили со сцены, Аврора быстро поднялась к себе в гримерку. Войдя в нее, она застала там Винсента, а рядом с ним стоял высокий, широкоплечий мужчина, с коротким ежиком седых волос, большим лбом, начинающимся от густых черных бровей и уходящим к затылку. А из-под зарослей бровей на нее смотрели умные и добрые глаза великана.

Сергей Устюжанин, а это был он, родился на Марсе, но по окончании начальной школы захотел продолжить свое образование на Земле. И, как его не отговаривали от этого родители, он все равно прилетел на Землю и поступил в Академию Экономики и Развития Планет Солнечной Системы. А чтобы приспособится к земному притяжению, начал усиленно заниматься спортом. С тех пор эта привычка стала для него необходимой частью жизни.

 — Здравствуйте, Аврора! — густым басом приветствовал он. — Преклоняюсь перед Вашим талантом и хочу поблагодарить Вас за то, что не даете умереть такому прекрасному искусству, как балет. В наше время машин и космических кораблей …

 — Извините, — перебила она его, — а можно пропустить официальную часть? Еще раз извините, что перебила! Ведь, если Вы пришли сейчас, значит, у Вас есть для этого другие причины, чем высказывать восхищение спектаклем, которого Вы не видели?

Председатель застыл с открытым ртом от неожиданного приема, в котором застряло не высказанное слово, но быстро спохватился, переведя конфуз в шутку:

 — Не только талантлива, но и умна! — с улыбкой проговорил Устюжанин, повернувшись к, смущенному таким поведением Авроры, Винсенту. — Да, Вы правы, есть более важные вопросы, которые нам нужно обсудить. Расскажите мне про войну, которая вот-вот начнется и о миллионах погибших в ней. Откуда Вы это знаете?

 — Если Вы мне позволите переодеться, — с готовностью ответила она, — я все Вам расскажу, а пока угощайтесь. — показала она на столик с чайным сервизом и большим старинным фарфоровым чайником, из которого поднимался легкий парок.

Аврора вышла в соседнюю комнату. Когда она вернулась, гости успели выпить не по одной чашке чая.

 — Хороший у Вас чай. — увидев вернувшуюся хозяйку, сказал Устюжанин. — Давно не пил натуральный чай, да еще заваренный в фарфоре.

 — Мы стараемся сохранять не только искусство, но и древние обычаи. — ответила Аврора. — А чаепитие, это очень древний ритуал.

Устюжанин еще раз похвалил девушку за столь бережно сохраняемые традиции и попросил ее рассказать, что она знает о предстоящей войне.

Аврора подробно рассказала о своем друге детства, а ныне небожителе Петре Романове, о том, как он пропал и, как ей приснился сон, в котором он рассказал ей про инопланетян, прилетевших с Юпитера, про противостояние планет и про то, как инопланетяне, подкупая некоторых высокопоставленных чиновников, хотят развязать войну между колониями, снабжая их невиданным оружием. Но конечная их цель, уничтожение человечества.

Устюжанин слушал внимательно, не перебивая, а когда Аврора закончила, спросил:

 — Вы говорите, что Вам приснился сон, но почему Вы решили, что это все происходит на самом деле?

 — Я проверяла. — отозвалась она. — Прекратилось сообщение между планетами. Ни в одном транспортном агентстве я не смогла заказать перелет на Марс и Луну. Отказы мотивируют сильной активностью на Солнце. Я смогла связаться с другом и сослуживцем Петра, Алексом Ленцем, он мне сказал, что Петр жив, его подобрали в космосе и сейчас он находится на базе Лагранжа. Потом связь оборвалась и больше я не смогла его вызвать. А раз Петр жив, значит, и все, что он мне рассказал было не сон, а телепатия. Он просил это рассказать Совету Земли. Поэтому я позвала Вас.

Она вопросительно посмотрела на Устюжанина, а потом на Винсента. Их лица не выражали ничего и по ним нельзя было понять, поверили они ей или нет.

 — Почему Вы молчите? — не дождавшись ответа, спросила она председателя. — Вы мне не верите?

Устюжанин взглянул на Винсента, потом на Аврору и, после небольшой паузы, ответил:

 — Я бы Вам не поверил, уж больно фантастичны источники Вашей информации, если бы не одно обстоятельство. — он еще сделал паузу, размышляя раскрывать девушке секрет, но решив, что вреда от нее не будет, продолжил, — Вернулся боевой флот под командованием адмирала Денисова. Денисов доложил, что Лунарийцы мобилизовали все флотилии и готовят нападение на Марс.

Аврора открыла рот от волнения, прикрыв его ладонью.

 — Еще Петр сказал, что инопланетяне связаны непосредственно с руководителями Луны и Марса, а может … — она вдруг запнулась от поразившей ее догадки, а потом по инерции произнесла, — … и Земли.

Устюжанин внимательно посмотрел на нее. Видимо, эта мысль, пришедшая в голову девчонке, вызвала в нем нешуточное волнение, потому что оно отразилось на прежде спокойном и безучастном лице.

Аврора поняла свою оплошность и постаралась быстро сменить тему, пока председатель не заметил ее догадку.

 — Я вот о чем хотела попросить, — начала она, перебирая пальцами салфетки на столике, — не могли бы Вы по своим каналам узнать, что там с космонавтом Петром Романовым?

Аврора постаралась, как можно больше вложить волнения в эту просьбу, чтобы отвлечь внимание Устюжанина от ее неожиданной догадки.

К Председателю вернулось его спокойствие и напускное добродушие. Он сделал вид, что не придал значения словам балерины.

 — Да, я постараюсь узнать что-нибудь о Вашем друге. — сказал он, внимательно посмотрев на девушку. — Как Вы сказали его зовут?

 — Петр Романов. — с готовностью ответила Аврора.

 — Да, Петр Романов. — повторил он, взглянув на Винсента и тот что-то быстро записал в своем коммуникаторе. — Вы не составите нам компанию за ужином? — сказал он, улыбаясь девушке.

 — С удовольствием! — с готовностью ответила Аврора и улыбнулась в ответ.

Эта улыбка далась ей непросто, но внутреннее напряжение, вызванное неожиданной догадкой, не проходило. Теперь девушке хотелось побыстрее избавиться от этой компании, чтобы не наговорить еще чего-нибудь лишнего. Она поняла, что ее догадка может стоить карьеры, если не свободы. К внутреннему напряжению добавилось чувство растерянности. Аврора уже не понимала, что ей делать и кому можно верить, когда они покинули гримерку.

Выйдя через служебный вход, Председатель, Винсент и балерина направились к ожидающему возле театра правительственному флайку. Это был необычный флайк. Он был больше и его двигательный отсек значительно выдавался из корпуса, а открывающиеся со свистом всасываемого воздуха двери, говорили о герметичности салона и возможности подниматься на большую высоту.

Когда они уже были возле машины, к Авроре подошел мужчина в форме дипломата Лунной колонии. Чуть поодаль стоял большой флайбус, возле которого, переминаясь с ноги на ногу, ждали еще трое мужчин в такой же форме.

 — Аврора Аксакова? — спросил подошедший, обращаясь к девушке.

 — Да, — отозвалась Аврора, — это я.

 — Могу я отвлечь Вас на пару слов? — он церемонно кивнул в знак приветствия ее спутникам и отошел в сторону флайбуса.

 — Прошу меня извинить! — обратилась она к Устюжанину. — Это, наверняка, поклонники. Я скоро. — и последовала за дипломатом.

Когда девушка подошла к незнакомцам, обратившийся к ней мужчина, представился:

 — Улоф Вигге, полномочный представитель базы Лагранжа. — слегка наклонив голову, сказал он и, обведя рукой стоящих рядом, отрекомендовал, — А это мои помощники.

 — Очень приятно! — ответила Аврора, подняв брови, ожидая услышать комплименты.

 — Я от Петра Романова. — сказал Вигге.

 — От кого? — вырвалось у Авроры, хотя она сразу все поняла.

 — От Петра Романова. — повторил дипломат. — Он просил передать Вам, что ждет Вас на базе.

 — Что с ним? — с волнением спросила девушка. — Как он себя чувствует?

 — Он сейчас без сознания, под наркозом, но жизни его ничего не угрожает, — ответил Улоф. — Наши медики делают все возможное и он скоро придет в себя.

 — Вы сказали, что он просил передать мне, что хочет меня видеть! — заволновалась Аврора. — Если он без сознания, как это узнали?

 — Когда его выловили в космосе, он был в сознании, но очень плох. — быстро ответил Вигге. — Сейчас уже все позади.

 — Как я могу попасть на базу? — спросила балерина.

 — К сожалению, все пассажирские перевозки приостановлены, — сложив руки в замок, ответил начальник полиции. — Но я могу Вас взять с собой.

 — Правда? Когда Вы улетаете? — с надеждой спросила Аврора. — Я к утру буду готова!

 — Мы вылетаем прямо сейчас! — развел руками дипломат. — У меня через час заканчивается виза. Оставшегося времени едва хватит, чтобы долететь до лифта.

 — Я должна предупредить в театре, чтобы они подготовили замену на завтрашний спектакль и извиниться перед моими гостями, которые меня ожидают. — засуетилась Аврора. — Мне нужен, хотя бы час.

 — У меня нет времени на реверансы. — ответил Вигге и подал сигнал одному из полицейских, стоящего рядом с девушкой.

Тот сделал шаг в ее сторону и прежде, чем Аврора успела что-то сказать брызнул ей в лицо аэрозоль из маленького флакона. Она отшатнулась и начала падать. Двое охранников, подскочив к девушке, поймали ее и быстро внесли во флайбус. Улоф вместе с полицейским последовали за ними. Флайбус тут же начал подниматься вертикально вверх и, набрав необходимую высоту, стартовал в южном направлении.

Наблюдавшие за всем происходящим Устюжанин и Винсент, сначала не поняли, что происходит, но когда флайбус оторвался от земли и начал подъем, Устюжанин закричал своим басом:

 — Она улетает! Нельзя, чтобы она покинула Землю!

Он прыгнул в свой флайк и они понеслись вслед за удаляющимся колониальным транспортом.

Глава 36. Шакал.

Стартовав за флайбусом, Устюжанин чуть было не потерял его. Поднявшись на минимально разрешенную для скоростных полетов высоту в 10 тысяч метров, он уже с трудом различал в ночном небе, быстро удаляющийся, транспорт.

 — Винсент! — позвал он. — Свяжись со службой диспетчеров и выясни: чей это флайбус и куда он направляется.

Через 15 минут пришел ответ: транспорт принадлежит правительству лунной колонии и направляется на юг, возможно, к лифту Элдорет в центральной Африке.

 — Они хотят ее увезти на Луну? — спросил Винсент с недоумением. — Они ее похитили!

 — Похоже на то, — отозвался Сергей, задумавшись. — Но зачем?

 — Какая разница? — горячился министр культуры. — Это похищение человека, гражданина Земли! Уже само по себе это преступление на уровне отношений между планетами. Им нельзя позволить увезти ее!

 — Все это так, но не отвечает на вопрос: зачем похищать балерину? — продолжал размышлять председатель.

Тем временем флайбус исчез с экрана радара его флайка.

 — Куда он подевался? — встревожился Винсент, заметив на экране исчезновение транспорта похитителей.

 — Он мощнее и скорость больше, — ответил Устюжанин. — Мы знаем куда он летит. Предупреди службу безопасности лифта Элдорет, чтобы задержали этот транспорт до нашего прибытия.

Лопес быстро связался с диспетчером лифта и передал распоряжение председателя Совета. А Устюжанин задал навигатору точку назначения и опять погрузился в свои мысли.

 — Нужно, во чтобы то ни стало, задержать эту компанию, они не должны улететь, — проговорил он вслух. — Кто их послал? Зачем? Все сделано по указанию руководства колонии или какого-то одного чиновника?

 — Вы же слышали, — отвечая на вопрос, который не был ему адресован, сказал Винсент. — Аврора знает про начинающуюся войну, а самое главное, она знает про то, что руководство колоний коррумпировано инопланетянами. Наверное, об этом они узнали от того космонавта, которого выловили в межпланетном пространстве, а он наверняка признался, что все рассказал своей подруге. Вот они и похитили девушку.

 — Может быть, может быть, — все еще размышляя, сказал Сергей. — Но все равно не понятно, зачем им это надо? Ведь мы знаем про натянутые отношения колоний между собой — об этом рассказал адмирал Денисов. Хотя я считаю, что он сильно сгущает краски и все не так серьезно, как он говорит. Нам еще предстоит разбираться с командованием флотом о его самовольном уходе с базы. Денисов хороший командир и мне бы не хотелось, чтобы Совет принял решение отстранить его от командования боевой флотилией.

 — Сейчас важно задержать похитителей! — настаивал Винсент. — Нужно узнать, чьих рук это дело, а уж потом созовем Совет.

Председатель отвлекся от своих мыслей и внимательно посмотрел на министра культуры.

 — Насколько я помню, твой участок: культура на планетах? — выпрямившись и повернувшись к Винсенту тихим, но уверенным голосом проговорил он.

 — Да, — виновато ответил министр.

 — Тогда занимайся своими делами, а вопросы флота и созыва Совета оставь мне.

 — Так я переживаю за балерину, — спохватившись, что сказал лишнего, и оправдываясь, произнес он. — Это лучшая танцовщица самого известного на Земле театра. Нельзя чтобы ее похитили!

 — Никого нельзя похищать, — возвращаясь к своим мысля проговорил Сергей, — ни балерину, ни рабочего. Это преступление и с ним нужно разобраться.

Они подлетали к Элдорет. На посадочной площадке космолифта, Устюжанин не увидел большого флайбуса. К ним подошел начальник охраны и доложил, что никакого транспорта, совпадающего с полученным описанием, не было.

 — Сколько лифтов поднялось за то время, которое прошло с момента оповещения? — спросил Винсент и осекся, увидев строгий взгляд Председателя.

Начальник охраны посмотрел на него, но не ответил, повернувшись к председателю. Тот недовольно кивнул.

 — Поскольку большинство лифтов отменено в связи с временным прекращением пассажирских перевозок, — с готовностью доложил начальник, то отправляются только грузовые лифты с обеспечением орбитальных станций и флота.

 — Сколько человек поднялось на этих лифтах? — спросил Устюжанин.

 — Ни одного.

 — Куда же они подевались?



* * *

Увидев за собой, погоню, Улоф решил схитрить, пожертвовав временем. Он направил свой флайбус не к острову в Тихом океане, где находился правительственный лифт, а по направлению к лифту в Африке. Таким образом он хотел сбить со следа погоню, да и теплой встрече возле лифта на Фениксе, ему тоже хотелось избежать.

Где-то над Персией он выключил транспондер и резко снизил скорость, опустив машину к самой земле. Задав навигатору маршрут к Тибету на минимальной высоте, избегая городов и огибая рельеф местности, чтобы его не было видно на радарах, он решил там разделить свою команду на две части, чтобы пересесть на обычные флайки и уже на них добираться до острова Феникс. А огромный флайбус отправить куда-нибудь в другую сторону, да так, чтобы он появился на радарах только над Средиземным морем.

Расчет его был на то, что пока земляне гоняются за пустым флайбусом, они успеют добраться до своего лифта, хотя и потеряют много времени. Маленькие флайки не привлекут особого внимания. А когда обман раскроется, они будут уже на орбите. Там нужно будет еще немного везения, чтобы выскочить в открытый космос на шаттле и запросить помощи у базы Лагранжа.

Но добравшись до Тибета, он передумал и решил перестраховаться. Посадив двух полицейских и охранника в один флайк, он направил их к Тибетскому лифту, чтобы через два часа они, предъявив удостоверения дипломатов лунной колонии, на лифте поднялись в орбитальную часть, где их будет ждать шаттл с Луны. Так он им сказал. Конечно, никакой шаттл с Луны их там ждать не будет, но Улоф решил пожертвовать своими людьми, чтобы отвлечь преследование и выиграть время.

Флайбус он запрограммировал лететь в Париж и причалить к Эйфелевой башне. Этим он рассчитывал сначала нашуметь в Париже, чтобы направить туда погоню, а когда преследователи поймут, что во флайбусе никого нет, начнут скандалить его ребята на Тибетском лифте.

Тем временем, он вместе с полицейским и охранником перенесут девушку в другой флайк и отправятся в Пекин. Это очень большой город и там легко затеряться среди миллионов таких же флайков. Оттуда добраться до лифта на Фениксе не составит большого труда. А когда они будут в лифте, по расчетам Вигге, его люди будут ломиться в Тибетский лифт с требованием доставить их на орбиту.

Если все пройдет гладко, он уложиться в отведенное ему время.



* * *

 — Нашли! — радостно кричал помощник начальника охраны лифта Элдорет, выглянув в окно комнаты охраны. — Нашли флайбус лунатиков!

 — Каких лунатиков? — не понял Сергей Устюжанин, обращаясь к стоящему рядом начальнику.

 — Мы так между собой лунарийцев называем. — смущенно ответил тот, и повернувшись к помощнику спросил, — где нашли?

 — Вот, — показал он на экране, заменяющем одну из стен комнаты, точку, — вот он этот флайбус!

На карте был виден участок Средиземного моря и часть берега возле Марселя. Точка быстро двигалась над морем в направлении к берегу.

 — Куда он летит? — спросил Сергей.

 — Карта уменьшилась и на ней пунктиром засветился предполагаемый маршрут флайбуса.

 — Париж? — удивился Винсент, до сих пор не проронивший ни одного слова после замечания, сделанного Устюжанином. — Зачем им в Париж?

 — Потом разберемся! — отозвался Устюжанин. — Лети в Париж и привези девушку с похитителями ко мне, кто бы они не были.

Обратившись к начальнику охраны, приказал:

 — Свяжитесь с Парижской службой охраны порядка, пусть задержат флайбус. Сейчас выделить взвод охраны с транспортом, отправить вместе с министром Мария Лопес в Париж и доставить всех задержанных ко мне в резиденцию.

Он уже повернулся, чтобы сесть в свой флайк, когда что-то вспомнив, обернулся.

 — И вот еще что, — сказал он после паузы, — предупредите все службы охраны лифтов, чтобы они докладывали о любых попытках лунарийцев подняться на орбиту.

Передумав добираться четыре часа на своем флайке до Владивостока, где располагалась его резиденция, он отправился на метро до аэропорта и уже через полтора часа был у себя.

Не успел он зайти в свой кабинет, как загорелся экран и на нем появилось встревоженное лицо Винсента.

 — Что у тебя? — спросил Сергей.

 — Здесь пустой флайбус.

 — Как пустой? — не понял Сергей. — Почему их не задержали при высадке?

 — Он прилетел пустой. — развел руками Винсент.

 — Возвращайся. — ответил он и выключил экран.

Сергей задумался. С одной стороны, не его это дело заниматься такими вопросами. Есть службы, которые отвечают за безопасность. Но с другой стороны, девушку похитили у него на глазах после того, как она сообщила о готовящейся войне колоний и, если ее не найдут, то люди сочтут это похищение за слабость нынешней власти. Тогда возникнет вопрос о переизбрании председателя, а может и всего Совета. И это накануне войны.

«Нет, придется мне самому руководить ее поисками и возвращением домой. — подумал он. А после того, как поймают, сделавших это лунарийцев, собрать Совет и потребовать объяснений у глав колоний не только за похищение, но и о их противостоянии».

Опять засветился экран. На нем появилось лицо начальника охраны лифта Элдорет.

 — Что у Вас?

 — Мне доложили, что на Тибетском лифте задержали трех лунарийцев, которые требовали поднять их на орбиту! — доложил начальник.

 — Девушка с ними была?

 — Нет, только трое мужчин. — отозвался он. — Когда им отказали, они полезли в драку с персоналом и пришлось вызывать охрану. Сейчас они находятся в комнате охраны и требуют, чтобы их соединили с начальником базы Лагранжа.

 — Переключите меня на начальника охраны Тибетского лифта. — сказал Сергей.

Когда это было сделано и на экране появилось лицо человека, в котором угадывались китайские предки. Сергей спросил:

 — Где задержанные лунарийцы?

 — В охранном помещении. — быстро отозвался тот.

 — Там есть информационный терминал?

 — Конечно.

 — Соедините меня с ним и проведите опрос, кто и с какой целью послал их на Землю.

На экране появилось изображение комнаты, в которой находились трое мужчин в такой же форме, в какой были и те возле театра. Одного из них Сергей даже узнал, хотя видел мельком и на приличном расстоянии. Его внимание тогда привлекла мускулистая фигура дипломата, обтянутая форменным комбинезоном. Двое других выглядели не так внушительно и были похожи на обычных лунарийцев. Все трое сидели на диванчике, а у входной двери стояли двое охранников.

Вошел начальник охраны и со всей вежливостью, на которую он был только способен, спросил:

 — Не назовете ли вы себя?

 — Сначала представьтесь! — с вызовом отозвался один из лунарийцев.

 — Я начальник охраны космического лифта Тибет. — ответил «китаец». — Меня зовут Шэн Тао. А как вас зовут?

 — Я Яков Ковальский, это, — он показал на второго лунарийца, — Мигель Сабряну. Мы не понимаем почему нас задержали. Требуем срочно поднять нас на орбиту, там нас ждет шаттл с базы Лагранжа. Вы разве не видите, мы дипломаты и у нас дипломатическая неприкосновенность. Вы что, хотите потерять свою должность?

 — Вы не назвали второго Вашего спутника. — так же вежливо и спокойно продолжил Шэн и, обращаясь к спортсмену, попросил, — Будьте любезны, назовитесь.

 — Это наш охранник. — ответил за него Яков, видя, что тот продолжает молчать.

 — У охранника нет имени?

 — Что Вам до его имени?

 — Что бы знать, как к нему обращаться. — настаивал Шэн.

 — К нему не надо обращаться! — ответил Яков, разозленный таким неуважением к представителю Лунной колонии. — Я же сказал — он охранник.

 — Пусть так. С какой целью Вы прилетели на Землю?

 — Я не собираюсь какому-то лифтеру открывать цели дипломатической миссии с планеты Луна. — с пафосом и презрением ответил Ковальский.

Сергей, наблюдавший за это процедурой, подключил камеру на своем экране и тут же стал виден на экране в комнате охраны.

 — Тогда расскажите цели Вашей миссии мне! — произнес он, сделав ударение на слове «мне».

От неожиданности, Яков и его спутники вздрогнули и повернулись к экрану. Возникла пауза. Яков, было открыл рот, чтобы возмутится еще одному наглецу, требующему отчет у такой высокой делегации, но, сидевший рядом Сабряну, толкнул его локтем в бок. Тот оглянулся на своего спутника и увидел сморщенное от страха лицо Милана. Не поняв в чем дело, он все-таки спросил обращаясь к человеку с экрана:

 — А ты кто такой?

 — Я председатель Совета. — ответил Устюжанин. — И на Земле, как, впрочем, на любой планете солнечной системы, где есть люди, от меня не может быть тайн ни у одной дипломатической миссии.

Ковальский замер. Он понял, что они влипли в историю, выпутаться из которой им никто не поможет, даже дама Фрушмитт.

И тут до него дошло, что эта сволочь Вигге их подставила, чтобы самому ускользнуть с девчонкой на том лифте, который их опустил на Землю. И, конечно же, никакой шаттл их не ждал в Гималаях, потому что он был над Фениксом в Тихом океане.

Видимо, буря эмоций, вызванная осознанием того, что их принесли в жертву ради какой-то землянки, отразилась на лице Якова, потому что человек с экрана начал говорить, как раз в тот момент, когда Ковальский понял всю тяжесть своего положения.

 — Ну, раз процедура представления закончена, расскажите мне, какая такая дипломатическая миссия привела вас на Землю? Кто вас послал?

Якову показалось, что от экрана повеяло холодком. На него смотрели два пронизывающих глаза и казалось, что этот человек видит его насквозь.

 — Я …, мы … — едва слышно промямлил Ковальский. — Мы хотели …

 — Хватит мямлить! — рявкнул человек с экрана. — Только что ты тут героя разыгрывал! Отвечай как положено.

Немного успокоившись, Яков рассказал, что их в спешном порядке отправили на Землю за какой-то женщиной. Зачем и почему, ему никто ничего не сказал.

 — Где она сейчас? — спросил председатель.

 — Я не знаю. — пожал плечами полицейский.

 — А кто знает?

 — Улоф Вигге, начальник полиции. — быстро ответил Ковальский. — Он приказал нам лететь к Тибетскому лифту и там ждать шаттл с Луны, а сам улетел с этой женщиной и двумя помощниками.

 — Начальник какой полиции? — не понял Сергей.

 — Начальник полиции базы Лагранжа.

 — Так у вас там уже и полицию сформировали?

 — Уже давно, пару месяцев или больше. — виновато ответил Яков, — А я в полиции совсем недавно … — оправдываясь начал он, но человек с экрана перебил его.

 — Женщина жива?

 — Была жива, когда мы пересаживались из флайбуса. — с готовностью отозвался Ковальский.

 — Жива, жива, — поддакнул, молчавший до этого Сабряну. — Я слышал через открытую дверь, как начальнику приказывали привезти ее на базу. Никто не говорил, чтобы она была мертвой.

 — Кто приказывал вашему начальнику? — председатель посмотрел на него и тот съежился, как перед ударом.

 — Я не знаю, — залепетал Сабряну. — Я только слышал, как на него кричали, но не видел с кем он разговаривает!

 — Куда вы должны были доставить девушку?

 — Я не знаю. — опять пожав плечами, ответил он. — Нам не сказали.

 — А когда и где вы спустились на Землю?

Оба полицейских развели руками.

 — Мы лунарийцы и на Земле никогда не были. — ответил Яков.

 — Но что было вокруг, когда выходили из лифта, вы должны были видеть?

 — Очень сильное притяжение. Нам было не до этого.

 — Много воды. — проговорил третий лунариец, который до этого не проронил ни одного слова.

 — Лифт Феникса! — догадался Шэн Тао. — В Тихом океане на острове.

 — Свяжись с управлением лифта на Фениксе. — скомандовал ему Устюжанин. — Чтобы ни одна мышь с Земли не поднялась на орбиту!

 — Сделаю! — ответил начальник охраны и выбежал из комнаты.

«Зачем им нужна эта девушка?» — Сергей отключил экран — «Это Вигге пожертвовал тремя своими людьми, чтобы сбить нас с толку и, во что бы то ни стало, рвется на орбиту.»

Он вызвал помощницу и попросил связать его с Денисовым, командующим боевой флотилией.

Глава 37. Выхода нет?

Я сидел в своей комнатушке уже несколько часов, обдумывая все, что услышал. Немного успокоившись и взвесив все за и против о моем переводе на исследовательский корабль, но рассудил так: если я даже и соглашусь на предложение этого садиста-химика, то какие гарантии в том, что после окончания полета, он выполнит это обещание, а не исполнит второй вариант.

Несколько раз просил Аврору прокрутить запись нашего с Карлом разговора. Еще раз прослушал беседу за стеной. Все складывалось так, что я не должен соглашаться на полет и тогда, может, это помешает даме Фрушмитт осуществить задуманное. Хотя надежды на это было мало.

Постоянно возвращалась в голову мысль о возможном переводе в исследователи. Ведь это мечта всей жизни. Но я гнал ее от себя, понимая, что она сейчас так же далека от реальности, как в детстве.

Окончательно решив не соглашаться на полет ни при каких условиях, я понемногу успокоился и задумался. Мысли потекли сами собой.

 — Поторопись! — вдруг услышал я резкий окрик Карла. — Ты все равно полетишь!

 — Нет, не полечу! — ответил я. — Я не буду тем, кто станет виновным в гибели миллионов людей!

 — Так я тебя заставлю!

Оглядевшись, я увидел, что уже вовсе не в комнатушке, а опять прикован к креслу в пыточном кабинете лаборатории.

«Как я здесь очутился?» — пронеслось у меня в голове. Вокруг стоят люди в пластиковых фартуках и прозрачных колпаках, закрывающих лицо. В руках у каждого какие-то инструменты. Какие я не успел разглядеть, но предчувствие было не хорошее. Прямо передо мной стоял Карл с огромными клещами, держа обеими руками, он медленно ими пощелкивал.

В этот момент почувствовал дикую боль в левой руке и рефлекторно ее дернул, но что-то сковывало любое движение. Бросив туда взгляд, увидел, что рука крепко привязана к подлокотнику кресла, а один лаборант режет ножом мой палец. Даже не понял, что больше меня потрясло: боль отрезаемого пальца или ужас происходящего. Нож и рука садиста уже были в крови.

 — Что ты делаешь? — заорал я, вновь пытаясь выдернуть свою руку. — Как я буду управлять кораблем?

 — Ничего! — усмехался Карл. — У тебя же есть еще девять пальцев!

В этот момент меня пронзила режущая боль в правой руке. Резко обернувшись, я увидел, как другой лаборант клещами отрывает другой палец. Я даже услышал хруст перекусываемой кости. Боль была такая, что я забыл про левую руку.

 — Вот видишь, — продолжал злорадствовать Карл, — та боль перестала быть такой уж страшной. У древних была поговорка: клин клином вышибают. А у тебя осталось еще восемь пальцев на руках и десять на ногах!

 — Все равно я не полечу! — вопил я. — И никто не полетит! Плохо вы нас знаете-е! А-аааааа!!!

Это уже третий лаборант отрезал ржавой пилой ступню.

 — Так-то-ки и не передумаешь? — приговаривал над самым моим ухом Карл. — Но мы можем быть еще убедительнее.

Он отбросил в сторону щипцы, которые с грохотом стукнули о белый пол, уже изрядно забрызганный багровыми пятнами крови, и в его руке появился острый осколок стекла с неровными краями, похожий на длинный наконечник копья древнего человека.

 — Тебе сегодня не понравился мой обед? — уперев кончик стекла мне в горло, спросил он выпрямляясь.

Я побоялся что-то произнести, уверенный, что острие вонзится мне в кадык.

 — Почему молчишь? — поинтересовался сумасшедший химик с глазами на выкате и слюной в уголках оскаленного рта, а наконечник двинулся вниз в сторону живота, оставляя за собой кровавую борозду. — Значит, не понравился? Так верни его!

С этими словами он махнул осколком поперек живота и картинно вознес руки вверх.

Кожа разошлась, как распоротый мешок с водой, а из живота вывалилось все его содержимое. Лаборанты молча набросились на внутренности, отталкивая друг друга, выхватывая из разреза все, что попадалось под руку. Кто-то резал ножницами на мелкие кусочки, кто-то вспарывал ножом кишечник, соскабливая его содержимое на пол. Теперь их белые передники и некогда желтые рукава, стали одного цвета — кровавого, с темными, почти черными, сгустками крови и кусками плоти.

Я смотрел на это уже не понимая, что все происходит со мной, что это режут мое тело. Боли уже не было или я перестал ее чувствовать. Осталась только надежда, что сейчас умру и все это закончится.

 — Нет! Ты сейчас не умрешь. — как будто читая мои мысли сказал Карл. — Мы все это соберем и обратно положим. Зачем нам здесь вся эта грязь. Я только хотел забрать назад свой обед, раз он тебе не понравился. А пальцы тебе в космосе не нужны.

При этих словах два лаборанта бросились один отрезать, а другой — откусывать клещами, оставшиеся пальцы рук. Трое других скребли лопатами по грязному полу, залитому кровью и ошметками, собирая и сваливая все это обратно в живот.

 — И вот что я еще подумал. — сказал сумасшедший химик глядя на то, как усердно трудятся его лаборанты. — Ты же космонавт, а в невесомости ноги — лишняя обуза. Отрубим и их, пожалуй. Потом еще спасибо скажешь.

В распахнувшуюся дверь вошел охранник с ржавым топором. Я видел такие, копаясь в аварийном снаряжении старых станций. Только этот был в несколько раз больше с длинной деревянной рукоятью. Палач держал его за самый конец топорища, а лезвие волочилось по полу, издавая невыносимый скрежет металла по стеклу.

Неуверенно шагая по скользкому, залитому кровью, настилу, он остановился возле ног и на мгновение задумался, видимо, трудно давалось решение с которой начать. Потом, перехватив топор двумя руками, неумело опустил тупое лезвие поперек кости. Раздался хруст. Из рассеченной мышцы ручьем потекла кровь, но отрубить ногу совсем, ему не удалось, и он поднял окровавленный топор еще раз. Опять я услышал приглушенный хруст, но уже в другом месте. В разные стороны полетели осколки раздробленной кости вместе с брызгами крови. А он все рубил и рубил, не попадая в прежние раны. Вместо ноги между ступней и коленом уже было кровавое месиво. Прямая бедренная мышца, сведенная судорогой, натягивала еще не разрубленную до конца кожу ноги, и она со шлепком ударялась о кресло, обдавая всех окружающих кровавыми брызгами, смешанными с кусками костей и ошметками мяса.

 — Какой же ты не умелый! — возмутился Карл, глядя, как этот здоровенный детина бестолково машет топором. — Чему вас только в полиции учат?

Он схватил топор, оттолкнув неудачника, и с одного удара отсек другую ногу.

 — Вот, как нужно! — отбросив в сторону топор и вытирая о белый комбинезон окровавленные руки, воскликнул он. — Старая школа, не то что вы — нынешние, ничего не умеете. Даже ногу отрубить толком не можете.

Карл посмотрел свысока на пристыженного палача, все лицо которого было покрыто красным румянцем и кровавыми пятнами.

 — Да, что же вы делаете? — орал я одними губами. — Я же еще живой! Перестаньте мучать меня!

Прочитав по губам мои слова, Карл наклонился к моему уху и спросил:

 — Так, как? Полетишь? — эхом раскатился его шепот.

Я вскочил. Сердце колотилось, как бешеное. Весь мокрый от пота, с трясущимися руками, я оглядывался по сторонам. Это была все та же маленькая комнатушка, куда меня привел охранник после обеда с Карлом. Облокотившись спиной о стену, медленно сползал на пол.

Это был сон. Я был счастлив и напуган до смерти. Напуган тем, что этот сон мог стать реальностью, ведь я заперт в лаборатории и в полной власти Карла. А счастлив от того, что все-таки это был сон.

Дверь с жужжанием отошла в сторону и, показавшийся в ней охранник, кивком показал на выход. Меня еще трясло от приснившегося ужаса, ноги не слушались, а руки висели, как плети. Сил встать не было.

Охранник подождал немного, потом зашел в комнату и, подхватив меня под мышки, поволок наружу. Там к нему присоединился другой охранник и они потащили меня по коридору, не обращая внимания на мои попытки переставлять ноги. Я плохо понимал, что происходит и куда меня волокут.

Открылась какая-то дверь. Меня втащили в комнату, посреди которой стояло кресло. И все. Больше в этой комнате ничего не было. Я огляделся. Белые стены, белые пол и потолок. Мне сразу вспомнился ужас, приснившийся только что. Решив, держаться до последнего и не сдаваться, я вызвал Аврору.

 — Да, командир. — прозвучал в голове ее голос.

 — Сейчас меня будут пытать, запиши все, что я буду видеть и чувствовать и, если я умру, передай это и предыдущие записи в открытый эфир, пусть то, что здесь творят эти изверги станет известно всем.

 — Да, командир.

Прошло несколько минут, прежде чем раздался голос Карла.

 — Как отдохнул? — поинтересовался голос.

Я повертел головой, но в комнате никого и не было. Звук шел отовсюду.

 — Если ты отдыхаешь так же, как я, тогда понятно почему ты такой злой. — ответил я, глядя в пустую стену перед собой.

 — Это почему я злой? — удивился голос. — Так ты ценишь мое гостеприимство?

 — Так, это гостеприимство? — в свою очередь удивился я. — А я, значит, гость?

 — Ну, пока мы это до конца еще не выяснили. Все зависит от тебя и как раз это я хочу сейчас сделать.

 — Что именно?

 — Выяснить гость ты или пленник.

 — Ты о моем полете за бриллиантами? — я осекся, но вспомнив о том, что Аврора все пишет, решил играть в открытую. — Чтобы потом из них сделать оружие пострашнее ядерного и убить им миллионы людей?

Возникла пауза. Я вертел головой, ожидая появления Карла, но стены оставались безмолвными и в комнату никто не вошел. Прошло несколько минут. Я начал сомневаться в правильности своего решения. «Может я опять поторопился?» — сверлила мысль. — «Теперь он точно не оставит меня в живых!»

 — Так ты все знаешь! — раздался его голос за спиной.

В этот момент из кресла, в котором я сидел, выросли зажимы, и тут же сковали руки и ноги. Карл обошел кресло и встал передо мной.

 — Что ж, тем лучше. — проговорил он вполголоса. — Мне не нужно будет придумывать ложную причину полета.

 — Можно подумать, что это не привычное для тебя дело. — огрызнулся я.

 — Я не обманываю. — ответил он, повернувшись в пол оборота и глядя в пол. — В моей работе это не нужно.

 — А то, что твоя работа в секретной лаборатории, это и есть один большой обман, тебе не приходило в голову?

 — Это не мой обман! — он рывком повернулся ко мне и наклонился к самому лицу. — А работу, которую мне поручили и для которой сюда взяли, я делаю честно!

 — И пусть все сдохнут от твоей честности? — рванулся я ему на встречу пока не остановили крепления на руках. — Зато ты останешься честным!

Карл медленно выпрямился, глядя мне в глаза. Потом отвернувшись, отчетливо проговаривая каждое слово, сказал:

 — Ты, наверное, забыл, что находишься в моих руках? И я могу сделать с тобой все, что захочу.

 — Отлично помню! — ответил я, откидываясь на спинку кресла. — И уже даже видел твои методы!

 — Это где же? — в его тоне и взгляде чувствовалось любопытство.

 — А разве от того, что я скажу, что-то изменится? — с вызовом сказал я. — Станешь добрее и перестанешь пытать?

 — О-о! — протянул он улыбаясь. — Ты еще не знаешь, как я умею это делать.

Я опять дернулся, пытаясь высвободится из кресла, но ничего не вышло и на этот раз.

 — Сиди спокойно. — проговорил он, прижимая меня к спинке.

Как только ему это удалось из кресла выскочила защита первого уровня и сковала все мои движения. Еще какая-то дрянь зафиксировала мою голову так, что свободными остались только глаза.

 — Ну, вот. — довольный тем, что я не смогу ему помешать издеваться над собой, подытожил Карл. — Теперь, когда ты наконец успокоился, я хочу тебя еще раз спросить: ты полетишь за моим грузом?

Это было уже издевательство, потому что рот был затянут какой-то противной слизью, не дававшей говорить. Я попытался его открыть и крикнуть: «Нет!», но у меня получилось только невнятное мычание.

 — Что, что? — наклонился он, как будто пытался понять мой ответ. — Не расслышал! Повтори еще раз.

Он упивался своей властью. Я мычал еще сильнее, но это еще больше веселило Карла.

 — Ну, что ж! — подытожил он, насмеявшись вдоволь. — Я вижу, что ты еще не проникся всей важностью, порученного тебе задания.

С этими словами из кресла начали вылезать приспособления для инъекций с пучками проводов и трубочек. Их было бесчисленное множество и под каждым из них защита, удерживающая меня, расступалась, освобождая доступ к моему телу.

 — Ну, как тебе мои аргументы? — обводя рукой приспособления, спросил мучитель. — Еще есть возможность согласиться до начала их применения.

Ответа он не стал дожидаться. На противоположной стене засветились часы таймера, отсчитывающие обратное время. Приборы один за другим своими иглами направились к моим рукам. Я с ужасом наблюдал, как сокращалось это расстояние и тут почувствовал острую боль на затылке, потом еще и еще. Вот уже кололо в висках, шее … Как будто меня жалили тысячи пчел. В ноги, руки, живот и даже в лицо погружались длинные иглы. И тут я увидел, как по многочисленным трубкам к иглам потекла зеленая, красная и синяя жидкости. Таймер отсчитывал секунды со звуком ударяющего молота.

Как только струи достигли игл, я почувствовал разрывающую боль везде, куда они доставали. Во мне как будто происходили маленькие взрывы так часто, что слились в один большой взрыв, размером со все тело. И не было ни одного уголка, где бы не поселилась нестерпимая боль. Я кипел и пузырился, как кровь аквалангиста, быстро поднятого с большой глубины. Лопающаяся кожа, кровавые брызги, разлетающиеся во все стороны и оставляющие багровые следы на белых стенах. Таймер отстукивал последние секунды.

«Сейчас я взорвусь!» — мелькнула последняя мысль.

Я открыл глаза. И опять я был в маленькой комнатушке, куда меня поместили после обеда с Карлом. Внимательно оглядывая помещение, никак не мог прийти в себя после тех кошмаров, которые увидел в своем сне. «Как странно!» — подумал я. — «Мне раньше никогда не снились кошмары, особенно такие, в которых я был главным мучеником. Да и сон ли это был?».

 — Ничего странного. — прозвучал голос Карла. — Ты у меня в гостях! Разве забыл?

 — Нет не забыл! — меня злила та неопределенность, в которой я находился. — И с каких пор ты меня начал слышать?

 — А ты думал, что обхитрил меня со своим компьютером? — раздался его злорадный смех. — Я давно уже слушаю твои переговоры с ним! И точно знаю, где он дрейфует.

Смех оборвался. Я молчал, не зная, что ответить. В одно мгновение я лишился не только корабля, но и надежды на спасение, не говоря уже о моих планах помочь небожителям избежать участи «пушечного мяса», как говорили наши предки. И теперь встал вопрос о моей собственной жизни. Если я не полечу, Карл наверняка превратит мое тело в биомассу и скормит ее своим растениям. Но даже, если соглашусь на полет, он все равно не оставит меня в живых — слишком много я теперь знаю про него, его лабораторию и про планы дамы Фрушмитт.

 — Ну, почему же? — раздался его голос. — Я могу и не убивать тебя после полета, при условии, что ты станешь моим личным пилотом и никогда никому не расскажешь о том, что видел и слышал.

 — Ты предлагаешь мне, космонавту, стать твоим личным извозчиком? — моему возмущению не было предела.

 — У тебя есть выбор.

 — Какой?

 — Стать извозчиком или удобрением.

Я почувствовал, как он хохочет, хотя никаких звуков не было слышно.

 — Но ты раньше обещал перевести меня на исследовательский корабль. — спросил я с надеждой, понимая, что лететь все равно придется.

 — Время того предложения вышло! — его голос прозвучал, как взмах и удар топора. — Смотри не упусти мое последнее предложение.

 — Стать извозчиком?

 — Именно.

 — У тебя есть корабль?

 — Теперь есть! — ответил он.

 — Какой? — спросил я, понимая о каком корабле он говорит.

 — Ты все правильно понял.

Я молчал.

«А что я теперь могу?» — подумал я обреченно. — «Корабля нет, друзья отвернулись, считая меня предателем, этот сумасшедший ученый имеет полный контроль не только надо мной, но и над моими мыслями, бортовой компьютер им заблокирован и, скорее всего, уже перепрограммирован. Возомнил себя спасителем человечества, а даже себя спасти не могу. Вот я попал! Неужели выхода нет?»

 — Ну, как знаешь. — прозвучал голос Карла. — Надоел ты мне. Вот твой приятель Такаши согласился. Прощай.

 — Как согласился? — вскрикнул я.

Но мне уже никто не ответил. Стало душно. Стены и потолок пышут жаром, как тепловые панели. Ощущение, как будто я нахожусь в комнате, где со всех сторон светит солнце, но я не вижу свет, а только чувствую его тепло. И оно все усиливается. Жар становится невыносимым, хочется от него спрятаться, но некуда. Закрываю голову руками, но чувствую, как на локтях под комбинезоном вздуваются волдыри от ожогов.

В чем дело? Почему комбинезон не спасает? Пытаюсь его разглядеть, но света не хватает, он с каждой секундой тускнеет, а жара станется нетерпимее. Пытаюсь нащупать рукав, но пальцы натыкаются на какие-то лохмотья. Стало темно и появилось ощущение, что жар съедает мое тело. Я слышу запах паленой шерсти и чувствую, как горят мои волосы, а вместе с ними обугливается кожа на голове. Послышалось шипение — это кипела жидкость, вытекающая из лопнувших волдырей на спине и ногах. Нестерпима боль горящего тела. Дышать становится все труднее, вдыхаемый воздух обжигает легкие.

Из последних сил я кричу:

 — Аврора, помоги-и!

Глава 38. Люди не звери!
— Ну, ты даешь? — первые слова, которые я услышал, приходя в сознание. — Как ты себя зациклил! Я раньше не видел, чтобы человек входил в цикличность. Почти все делали один виток, ну два от силы. Если после первого они были согласны на все, то после второго — психика не выдерживала, и они умирали от разрыва сердца.

Я смотрел на Карла, который хлопотал рядом с какими-то склянками. Это была его лаборатория.

 — Что со мной было? — едва слышно проговорил я, с трудом ворочая языком.

 — Я дал тебе за обедом галлюциноген, который сам разработал, — повернувшись ко мне ответил химик. — У него очень интересный эффект, не правда ли?

 — Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить?

 — Нет, но не это главное.

 — А что главное?

Мне хотелось встать и ударить его, а потом еще и еще, до тех пор, пока он не упадет на пол, а потом бить ногами пока этот садист не перестанет шевелиться. Но сил не было даже на то, чтобы повернуть голову в его сторону.

 — Главное то, что человек начинает сам себя запугивать самыми жуткими страхами, которые когда-либо посещали его. Они вылезают из подсознания и усиливаются его интеллектом, ломая психику, делая сговорчивым и согласным на все, лишь бы избежать повторения этой пытки.

 — Я погляжу, ты большой мастер ломать людей. — язык еле ворочался во рту.

 — Это не главный мой талант, а просто результат одного исследования, которое проводил еще в химической школе. Оно дало любопытный побочный эффект. — в голосе Карла звучало самодовольство. — И к выпуску у меня не было ни одного врага.

 — Почему тебе нужен именно я? — у меня уже не было желания сопротивляться и мысль о том, что это может повториться, приводила в ужас. — Возьми любого пилота, и он с радостью отвезет тебя куда угодно, как только получит приказ от командования флотом.

Я еще до конца не был уверен в том, что было правдой, а что галлюцинациями. Мучил только один вопрос: знает ли Карл про мой корабль?

 — В том то и дело, что не могу. — улыбнулся Карл. — Этот полет должен быть выполнен без участия и, тем более, ведома командования флотом.

 — А, где ты возьмешь корабль? — спросил я и затаил дыхание.

Сейчас все прояснится.

 — Это не твоя забота. — ответил Карл. — Корабль будет.

 — Ты уверен, что я с ним справлюсь?

 — Я в этом не сомневаюсь.

 — Почему?

Он посмотрел на меня искоса.

 — А тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? Ты не в том положении.

Я осекся, но вздохнул с облегчением — значит, не знает.

 — Ты лучше готовься к полету.

 — Я еще не согласился на него.

 — Ты уверен, что хочешь еще раз в закольцованный ужас?

Мне показалось, что он блефует. Он сам сказал, что после второго кольца человек умирает от разрыва сердца, а я выдержал три. Значит, еще одного кольца я точно не выдержу, и он это знает. Но, с другой стороны, я совсем не хотел повторения этих кошмаров и, тем более, не хотел умирать, во всяком случае, умирать так. Я замолчал, не зная, что мне делать, и Карл расценил это молчание, как перелом в моем сопротивлении.

 — Вот и хорошо. — сказал он. — Мне тоже кажется, что лететь по доброй воле лучше, чем по принуждению.

 — И это ты называешь доброй волей? — взглянул я на него исподлобья.

Все лицо было залито потом. Я чувствовал, что, находясь в бреду, потерял много воды, которую впитал мой комбинезон.

 — Все лучше, чем под воздействием препарата. — улыбнулся он, вытирая мой вспотевший лоб.

 — Мы уже с тобой об этом говорили. — заметил я. — Тебе ведь не нужен робот, не способный к самостоятельным решениям.

Его улыбка превратилась в ухмылку.

 — И память у тебя в порядке. Но я уверен, что ты согласишься.

 — А я в этом совсем не уверен. — ответил я со злостью. — И, пожалуй, тебе придется искать другого пилота.

 — Тогда что мне мешает снова запустить тебя в кольцо, раз уж ты все равно мне не нужен, да еще подключить к тебе аппарат искусственного кровообращения и дыхания, чтобы ты подольше покатался на этой карусели.

Стена передо мной превратилась в экран и на нем появилось лицо человека в белом комбинезоне.

 — Карл, Вас вызывает Улоф Вигге, говорит что-то срочное.

 — Переведи разговор в мой кабинет. — сказал он ассистенту, и повернувшись ко мне, добавил, — А ты подумай пока. Но не долго.

С этими словами он вышел в открывшуюся дверь, и я остался один. Это были мучительные минуты. Во мне боролись страх перед ужасами галлюцинаций и чувство вины за неоправдавшиеся надежды Геи. А еще больше за то, что я больше никогда не увижу Аврору. Нет, не мой бортовой компьютер, хотя и он мне был дорог, как единственная семья, которая была со мной все эти годы, а та, земная Аврора, которую я нашел совсем недавно и не хотел больше потерять. С ней я наконец понял, что человеческое счастье не может заключаться только в машинах и открытиях. Нужно, чтобы рядом был другой, родной тебе человек, понимающий и любящий тебя. Готовый безоговорочно поддержать в трудную минуту.

Как же я хотел ее сейчас увидеть. Но понимание того, что я на Луне, а она на Земле, и сейчас нет никакой связи между этими планетами, приводило меня в уныние. Вспомнился наш последний разговор в отеле перед вылетом в Москву.

 — Как же мы теперь? — спросила она.

 — Чего проще? — улыбнулся тогда я. — Ты выйдешь за меня замуж.

 — Это так, ты делаешь мне предложение? — засмеялась она. — Я всегда думала, что это бывает более романтично.

 — Меня некому было научить романтике, кроме той, которую я почувствовал, попав в космос. Надеюсь, ты поможешь мне восполнить этот пробел в моей жизни.

Она засмеялась своим звонким, как когда-то в детстве, смехом. И я, как тогда, тоже смеялся и кружил ее, подхватив на руки.

 — И, где мы будем жить? — спросила она, упираясь мне в грудь руками, чтобы посмотреть в глаза, когда я опустил ее, продолжая сжимать в объятиях.

 — Сначала на базе Лагранжа, пока я буду оформлять перевод. — ответил я. — А потом меня переведут на большой корабль, где космонавты летают со своими семьями.

 — Ты не забыл, что я балерина? — уже без смеха спросила она.

 — Нет, конечно. Мы найдем тебе на корабле занятие. — став серьезным, ответил я. — Будешь учить детей космонавтов.

 — Чему? — округлились ее брови, сделав огромными, красивые глаза.

 — Как чему? Балету, конечно!

 — Это ты так шутишь? — засмеялась она, решив, что я решил ее подразнить. — Какой балет на корабле? Там же невесомость!

 — Вовсе нет. — серьезно ответил я. — Большие межпланетные корабли проводят весь полет в двух режимах, полпути с ускорением, а вторую половину пути — с торможением. И только при переходе от одного режима к другому появляется невесомость. Поэтому там всегда есть притяжение, немного меньшее, чем земное. Но ведь ты же когда-то мечтала танцевать на Марсе, а там оно еще меньше.

 — Разве на кораблях есть дети? — удивилась она.

 — Конечно, есть! Некоторые полеты длятся по несколько лет, а в экипажи на такие корабли стараются брать только семейных специалистов. Так люди легче переносят трудности дальних походов. Корабль для них, как маленькая планета, где живет небольшое дружное племя, как одна большая семья. Не все дети остаются на нем, когда вырастают.

Я улыбнулся, притянув ее к себе. Она больше не отстранялась, а наоборот, сильнее прижалась к моей груди и глядя в сторону спросила:

 — Значит, я должна бросить театр?

Я молчал, понимая, что для нее это серьезный шаг, который изменит не только привычную жизнь, но и ее саму.

 — А ты не можешь вернуться на Землю? — спросила она с надеждой. — Ты же землянин, родился и вырос на Земле. Для тебя Земля тоже дом.

 — Что я здесь буду делать? — ответил я, ожидая этот вопрос. — Я не умею больше ничего, кроме как летать. А на Земле все, что летает, управляется роботами.

Она помолчала, а потом проговорила:

 — Мне нужно подумать, ведь это не просто — взять и оставить все, к чему стремилась всю свою жизнь, бросить театр, не слышать больше аплодисментов, отказаться от любви зрителей …

Мои мысли прервало жужжание открывающейся двери и, вошедший бодрым шагом, Карл спросил:

 — Ты подумал? Готов лететь?

«Аврора! — позвал я. — Записывай!»

 — Подумал. — ответил я Карлу и уже с вызовом продолжил, — Не полечу! Никакими ужасами ты меня не заставишь изменить это решение! Рано или поздно всем станет известно, чем ты тут занимаешься и какие методы убеждения используешь!

Он усмехнулся и прошел вдоль стены к экрану.

 — Ты сильно ошибаешься и в том, что станет известно, и в том, что познакомился со всеми моими методами.

Экран засветился. Передо мной была Аврора. Та самая, с Земли. Она сидела в кресле перед экраном в пустой комнате и с недоумением оглядывалась по сторонам.

 — Аврора, ты где? — закричал я, как будто она сидела в соседней комнате за стеклом.

 — Ты напрасно кричишь. — вместо нее ответил Карл. — Она тебя пока не видит и не слышит.

Я посмотрел на Карла. Он был доволен произведенным эффектом.

 — Что ж, я вижу, ты узнал свою подругу, с которой провел отпуск. Ты по-прежнему настаиваешь на том, что у меня нет средств, чтобы ты изменил свое решение?

 — Где она? — я вскочил (откуда только силы взялись) и, схватив Карла за комбинезон, начал трясти. — Говори, где она? Что ты с ней сделал?

На меня тут же набросились охранники, которых Карл предусмотрительно привел с собой. Один из них ударил в шею электрошоком и меня отбросило на пол. Я все видел и слышал, но не чувствовал ни рук, ни ног.

 — Ты уж очень все драматизируешь. — сказал Карл, наклоняясь ко мне. — С ней ничего не случится, если ты сделаешь то, что мне нужно от тебя.

Я рычал, не в силах пошевелиться.

 — Понимаю, — продолжил он, — тебе нужно подумать. Думай, но не долго. Через минуты мой коллега начнет испытание своего нового препарата. Мы пока не знаем, какое воздействие он оказывает на психику человека и, уж тем более, какие у него побочные действия. Дело в том, что все предыдущие опыты на мышах заканчивались неудачно.

Я мычал и катался по полу. Язык не слушался. Охранники подняли меня и, усадив в кресло, зафиксировали в нем.

 — Не нервничай, через 40 секунд шок пройдет, и ты сможешь говорить, но боюсь у тебя останется для ответа всего пять секунд.

Я увидел на экране, как к Авроре подошел человек, держа в руках какой-то предмет, напоминающий инъекционный пистолет. Увидев его, она попыталась встать, но руки и ноги были скованы, как и у меня. Эта неудача ее еще больше разозлила, и она закричала:

 — Сейчас же отпустите меня! Вы говорили, что отвезете меня к Пете. Где он?

Я попытался крикнуть, но язык еще не слушался и все, что у меня получилось, это невнятное мычание.

 — Зря стараешься. — продолжая ухмыляться, проговорил Карл. — Она тебя не слышит. Так вот, я не рассказал тебе в каких мучениях умирали мыши. С начала они начинали метаться по клетке, стукаясь обо все, что попадалось им на пути. Через несколько часов такой бешенной гонки, разбив себе голову, разодрав шкуру в клочья, они падали в изнеможении истекая кровью и дико визжали, как если бы их резали живьем. Умирали они в жутких судорогах.

Он посмотрел на меня, чтобы понять, какое на меня впечатление произвел этот рассказ. Меня уже трясло. Руки и ноги постепенно возвращались, и я их начинал чувствовать.

 — Отпусти ее! — еле выговаривая слова, промычал я. — Она то здесь при чем? Она землянка и ее будут искать!

 — Хочу тебя обрадовать. — похлопал он меня по плечу. — Уже ищут. Но не найдут. Никто не знает, что она на Луне!

Он сделал акцент на последнее слово, тем самым давая понять, что Луна — это его территория и он здесь хозяин.

 — Как, на Луне? — еле выдавил я из себя. — Она же была на Земле!

Я запнулся, чуть было не сказав, что общался с ней несколько дней назад.

 — Это, как раз оказалось сделать очень просто. — Стоило ей сказать, что тебя нашли в тяжелом состоянии, она сразу же согласилась лететь с моим посыльным. И, кстати, это он сейчас делает ей инъекцию своего препарата.

Аврора продолжала кричать. Я уже не понимал, что кричит она, потому что сам кричал и бился, пытаясь вырваться из кресельных фиксаторов, сжимая кулаки. Я готов был душить Карла, да так чтобы захрустело его горло в моих руках. А он тем временем, прохаживался вокруг меня и, посматривая на экран, продолжал говорить.

 — А знаешь, что самое странное? Этот химик, искал состав, позволяющий компенсировать усталость и повысить эффективность работы мозга и мышц. И вот, что у него получилось. К слову сказать, он всегда был бездарностью, но эта его ошибка теперь пришлась, как нельзя кстати.

Только сейчас я заметил, что Аврора была не в космическом комбинезоне, как все на орбите, а в земной одежде из обычной ткани.

 — Почему она не в скафандре? — возмутился я. — По уставу колонии наличие скафандра обязательно! А, если разгерметизация?

 — Мне кажется, что тебе сейчас не об этом нужно беспокоится.

В этот момент инъекционный пистолет воткнулся в руку Авроры. Она вскрикнула от боли.

 — Останови его! — заорал я. — Вы же люди, а не звери!

 — Вот тут ты совершенно прав. — ухмылка слетела с его лица. — Звери никогда не пытают себе подобных. Люди — не звери!

 — Я полечу! — простонал я. — Не делай этого!

Человек с инъектором остановился и, чуть помедлив, убрал его, отойдя в сторону. Но Аврора уже билась в судорогах.

 — Ах, какая жалость! — всплеснув руками, проговорил Карл. — Кажется, ты слишком медлил с ответом. И ей предстоит перенести сначала жуткие боли, потом отказ внутренних органов, после чего она сойдет с ума, прежде чем сердце остановится.

 — Тогда и мне незачем жить! — прорычал я, одарив Карла злобным взглядом. — Лети сам за своим грузом.

Я отвернулся, чтобы не видеть мучений Авроры. Сердце билось так сильно, что мне показалось оно не выдержит и сейчас лопнет.

Карл вдруг смягчился и примирительно проговорил:

 — А разве я тебе не сказал, что есть противоядие и мы можем остановить ее мучения прежде, чем твоя девушка пройдет порог невозврата.

 — Так дайте его скорее! — заорал я. — Я сделаю все, что тебе надо!

 — Это другой разговор.

Человек на экране подошел к Авроре. Ее уже держали два охранника. Он поднес инъектор, который держал в другой руке и сделал укол в тоже место, что и первый. Буквально, через несколько секунд девушка успокоилась, и охранники отпустили ее. Экран погас.

 — Да! — простонал я, перестав вырываться. — Ты не зверь! Но и не человек. Ты тварь без жалости и чести.

 — Это эмоции. — спокойно ответил он. — А эмоции во время войны, вещь непозволительная. И, как говорили некоторые древние предки: для победы все средства хороши.

Глава 39. Со мной так нельзя!
Я сидел в комнате отдыха за обеденным столом. Карл вошел, сел напротив и открыл на экране стола звездную карту.

 — Вот Луна, — ткнул он пальцем в большую желтую точку, — а вот астероид, на котором лежит наш груз.

 — Это Круитни. — сказал я, выводя на планшете орбиту астероида. — И он уже возвращается, обогнув Солнце, обратно к планетам внешнего круга. Точку с минимальным расстоянием до Земли он пройдет послезавтра. Затем пересечет орбиту Марса, а потом мы его увидим только через год.

 — Правильно. — Карл взглянул на меня с одобрением. — Ты неплохо знаешь свое дело.

 — Да уж, это тебе не людей пытать!

 — Оставим это. — оборвал он. — Сейчас у нас одна задача — доставить груз.

 — Задача-то одна, мотивы разные!

 — Знал бы ты мои мотивы, не стал бы меня осуждать за мои методы. — спокойно ответил Карл. — Не будем терять время. — сказал он, останавливая меня жестом, увидев, что я хочу возразить.

Я промолчал, разглядывая карту.

«Знал бы он, что я в курсе всех его мотивов, вел бы себя по-другому». — со злостью подумал я.

 — И так, тебе нужно будет подвести корабль вплотную, чтобы зафиксироваться манипуляторами на поверхности астероида. Затем найти груз — вот его координаты, — он вывел на панели долготу и широту контейнера. — Корабль нужно посадить, как можно ближе к этой точке, чтобы быстро погрузиться и без промедления стартовать обратно.

Карл оторвал взгляд от карты и посмотрел на меня с ухмылкой.

 — Как говаривали наши предки: промедление смерти подобно. Вот и у нас та же ситуация — если замешкаешься там, здесь кто-то может умереть.

 — Насколько мне известно, — ответил я с ненавистью, понимая на что он намекает. — Этот небольшой астероид, всего 5 километров в диаметре, имеет огромную массу, около 130 миллиардов тонн, а значит, состоит целиком из металла. При воздействии солнечной радиации, с его поверхности испарений не будет. Поэтому вокруг него нет пылевого облака и мелких осколков.

 — И что это значит?

 — То, что с этой работой справится любой дрон. — выкрикнул я с раздражением. — Какого черта ты вынуждаешь меня лететь, да еще таким способом?

 — Видишь ли? — наклоняя голову, ответил Карла и его голос стал вкрадчивым. — Этот груз, как я уже говорил, имеет очень большое значение для колонии.

 — Ну и что? — огрызнулся я. — Ты предлагаешь мне вручную сажать корабль на астероид?

 — Нет, конечно. — подумав ответил он. — Но, как ты знаешь, в космосе бывает много разных нештатных ситуаций, и машина может выбрать неправильное решение. В результате чего, придется догонять этот булыжник.

 — Ну и что? — упрямо повторил я. — Его скорость не критичная для наших кораблей, каких-то 27 км/сек, на то, чтобы догнать его, уйдет несколько дней.

 — У нас нет этих дней, — стукнул он кулаком по столу. — Тем более, что он полетит в сторону Марса.

 — Ах, вот в чем дело? — хмыкнул я. — Вы не хотите подарить груз … — я чуть было не сказал «алмазов», но вовремя спохватился и после небольшой паузы продолжил, — марсианской колонии?

 — Да. — нехотя отозвался Карл.

 — А что за груз? — почувствовав его слабину, пошел в наступление. — Я же должен знать, за чем лечу!

 — Это тебе знать не обязательно! — отрезал он. — И вот еще что, ты полетишь не один!

 — А с кем?

 — С хорошей компанией! — хитро улыбнулся он. — Тебе понравится.

 — Зачем мне компания? — не сразу понял я его намек. — Я всегда летал один и в таком пустяковом задании, мне помощники не нужны.

 — Я же должен быть уверен, что ты вернешься и сделаешь все, как надо.

 — У тебя Аврора! — я в упор посмотрел на химика. — Разве этого недостаточно?

 — Ты был с ней всего пару недель. — развел он руками. — Откуда мне знать, что ты за ней вернешься?

 — Не суди всех по себе! — кровь ударила мне в лицо. — Небожители своих не бросают!

 — Так, она же землянка. — развел руками Карл. — Вот я и усомнился. И потом, это не совсем помощник. Разве что, он поможет тебе не забыть, что нужно вернуться.

Я не стал ничего отвечать, понимая, что весь этот спор ни к чему не приведет, и, решив сменить тему, спросил:

 — Какой корабль?

 — С этим как раз у тебя проблем не возникнет. — он тоже был доволен, что разговор вернулся в деловое русло. — Корабль точно такой же, как тот, на котором ты летал — МС-4.

 — Такаши! — воскликнул я от неожиданности. — Что с ним?

 — Да ничего. Пока! — это «Пока!» прозвучало многозначительно. — Он арестован и сейчас находится под присмотром наших бравых полицейских. И даже не подозревает, что и его судьба зависит от тебя.

 — А его-то за что?

 — За невыполнение приказа доставить тебя вместе с транспортом, на котором ты летел.

 — Со всех сторон обложили, сволочи! — прорычал я.

 — Ты не можешь не признать, что я хорошо подготовился к твоей мотивации. — со смехом сказал Карл. — Так что оставим ненужные пререкания и займемся подготовкой полета.

Я промолчал, проклиная его на все лады. «Ну, погоди! Когда я вернусь, ты мне за все ответишь.»

Мы обсудили детали полета и назначили время старта. У меня оставалось несколько часов, пока корабль пригонят на Луну и подготовят к перелету. После всего пережитого за этот день мне неплохо было бы поспать. Карл обещал, что до моего возвращения, он обеспечит Авроре лучшие условия, которые только сможет здесь создать. На мое требование ее увидеть перед полетом, он ответил отказом, потому что она еще не пришла в сознание после нейтрализации смертельного яда.

Все, чего я смог от него добиться, это посмотреть на нее с экрана. Она выглядела очень бледной, с огромными синяками вокруг глаз. Около нее суетились лаборантки в белых комбинезонах. Аврора уже была не в той одежде, в которой ее привезли с Земли, а в стандартном комбинезоне-скафандре колониста, как и предписано быть всем в помещениях, расположенных на поверхности Луны.

Я вернулся в свою комнату. Охранника уже не было. Карл, видимо, рассудил, что охранять меня теперь незачем — и так никуда не денусь. Да и куда может сбежать человек на Луне, тем более из секретной лаборатории? Никуда.

Я еще раз подивился сообразительности этого малого. Он так грамотно обработал меня, что не осталось ни малейшего шанса отказаться от его затеи. Даже при том, что я смогу выбраться наружу и забраться в свой корабль, я этого не сделаю. У него Аврора и Такаши, все мои друзья думают, что я шпион и работаю на полицию. Мне некуда бежать и некому сообщить о том ужасе, который здесь твориться. Да и не успею, они все здесь зачистят.

 — Где же справедливость? — закричал я, лежа на подставке для сна. — Как же я во все это вляпался? Гея, где же ты? Что мне делать?

С этими невеселыми мыслями я долго ворочался с бока на бок, пока не задремал. Перед глазами мелькали какие-то обрывки недавно произошедших событий: Карл с руками по локоть в крови и забрызганном фартуке; рыжий человек с инъектором; охранник с топором; лицо Авроры, искаженное от ужаса …

Вдруг ее лицо стало светлеть, и матовая кожа засветилась бледно-желтым светом. Ее большие глаза смотрели на меня не мигая.

— Луна? — с удивлением спросил я. — Ты, Луна?

 — Да. — ответила она, но ее губы не шевелились. — Ты звал меня.

— Я звал Гею! — заторопился я. — А появилась ты!

 — Ты верно забыл, что я и она — мы одно целое. А раз ты на Луне, значит, ближе ко мне и Гея видит тебя через меня.

 — Да, слишком много событий произошло за время, прошедшее после нашей последней встречи. Не мудрено, что я многое позабыл. — я смотрел на нее с надеждой, не отрываясь. — Что мне делать?

 — О чем ты спрашиваешь?

 — Как мне поступить? — взмолился я. — Подскажи!

 — Ты спрашиваешь о том, лететь ли тебе за алмазами и сохранить жизнь друзей, или отказаться от полета и сохранить жизни миллионов людей?

 — Да. — ответил я, пристыженный очевидным ответом.

 — Вот ты и ответил. — прозвучал ее голос.

 — Но ведь тогда Аврора и Такаши погибнут! — этот вывод поверг меня в смятение.

 — Возможно.

 — Так сделай же что-нибудь! — закричал я. — Я не хочу ее потерять!

 — Каждый человек отвечает за свои ошибки.

 — Выходит, как бы я не поступил, все равно должны погибнуть люди?

 — А вот это уже всецело зависит только от тебя.

 — Ты же знаешь мое будущее! — вспомнил я слова Геи. — Скажи мне, как я должен поступить, чтобы никто не погиб!

 — От того, какое решение ты примешь, и будет зависеть твое будущее.

 — Но ты же знаешь, как я поступлю! — кричал я. — Скажи мне, как!

 — Я могу тебе сказать только то, что ты найдешь верное решение.

Меня затрясло. Ее лицо потухло. Я почувствовал, что кто-то теребит меня за плечо.

 — Поднимайся! — донесся до меня чей-то голос. — Пора заняться делом.

Передо мной стоял тот самый человек, которого я видел на экране, рядом с Авророй. Это он отравил ее и с ухмылкой глядел, как она мучается, а потом не торопился сделать укол антидота.

 — Ах, ты сволочь! — заорал я и набросился на него, пытаясь задушить. — Ты больше никого не убьешь!

Он схватил меня за руку и, присев, опрокинул на пол. От резкого броска, закружилась голова и я не мог понять, где верх, где низ. Рыжий схватил мое запястье и, вывернув назад руку, коленом надавил на шею. Я застонал от боли и обиды.

Мое лицо наливалось кровью. Сдавленное горло не давало дышать. В глазах темнело. Я задыхался и начал терять сознание. Последнее, что я услышал, был хохот рыжего.

Вдруг кто-то начал бить меня по щекам.

 — Ты что наделал, идиот? — услышал я знакомый голос Карла. — Если он умрет, сам полетишь за грузом!

 — Да, ничего с ним не будет! — отозвался рыжий. — Через минуту очухается. Я чуть придушил его, чтобы знал свое место. Не зря же я изучал древние приемы рукопашной борьбы. Вот и пригодилось. Раньше у полиции были специальные отряды, владеющие ими, для разгона демонстраций и борьбы с террористами. Когда вернусь, организую у себя такой отряд. Эти небожители, хорохорятся много, но они такие хлюпики от своей невесомости. Вот и этот, хоть здоровый с виду, а я его одной левой.

 — Очнись, капитан. — продолжая хлестать меня по щекам, говорил Карл, не обращая внимание на хвастовство рыжего. — Пора собираться к вылету.

Я замахал руками, пытаясь отбиваться и уворачиваться от его оплеух. Горло еще болело и было тяжело дышать. С каждым вздохом, воздух прорывался в легкие со свистом. Видя, что я прихожу в себя, Карл поднялся с колен и, повернувшись к выходу, бросил рыжему:

 — Приведи его в чувство и быстро к шлюзу. Садитесь во флайбус и ждите меня.

Карл быстрой походкой вышел из комнаты. Я сел на пол, пытаясь отдышаться. Напротив стоял рыжий, скрестив руки на груди, и самодовольно улыбался, всем своим видом давал понять, кто здесь главный.

 — Хватит рассиживаться. — сказал он. — Вставай. Пошли.

Я с ненавистью посмотрел на полицейского. Мне так хотелось наброситься на него со всей накопившейся злостью и бить кулаками, куда только достану.

 — Не советую! — сказал он, угадав мои мысли. — Результат будет такой же.

Мы прошли по коридорам лаборатории и, поднявшись на лифте, оказались у наружного шлюза. Через его прозрачный колпак, был виден большой флайбус, покоившийся на причальной площадке. Он был похож на вытянутую и сплющенную грушу, в головной части, которой под стеклянным колпаком, находилось место пилота. Нижняя, более широкая часть, отводилась для пассажиров и грузов. На его борту в солнечных лучах сияла эмблема правительства лунной колонии. Люк отворился и из него показался Такаши в сопровождении двух человек в полицейских скафандрах.

Когда они вошли в шлюзовую камеру воздух со свистом ворвался внутрь, уравнивая давления. Дверь шлюза открылась и мне навстречу вышел Такаши. Увидев меня, удивление на его лице, сменилось пренебрежительным презрением.

Я шагнул в его сторону, чтобы обнять, но он так посмотрел на меня, что его взгляд сказал больше, чем любые слова.

 — Такаши! — воскликнул я. — Ты что не узнал меня? Это я Петя!

 — Предатель! — проговорил он и, оттолкнув меня плечом, пошел дальше.

Сопровождающие его полицейские, двинулись следом.

 — Да, что же это? — только и смог я выговорить.

Рыжий, стоявший рядом со мной, просто сиял от удовольствия.

 — Моя работа! — самодовольно сказал он, приподняв подбородок и скрестив руки на груди. — Теперь тебе никто руки не подаст! Ты теперь наш со всеми потрохами и, если будешь хорошо себя вести, может быть я возьму тебя в полицию, когда вернемся!

Я не выдержал и со всего размаха влепил кулаком в его самодовольный подбородок. В этом ударе собралась вся ненависть и боль, которую меня заставили пережить за последние несколько дней. Я отчетливо почувствовал, как под моим кулаком хрустнула его челюсть.

Он не был готов к нападению, уверенный в своей неуязвимости. От такого удара его ноги оторвались от пола, и он полетел головой вперед в сторону дальней стены шлюзового отсека. При ударе голова подвернулась, и я услышал еще один треск — треск шейных позвонков. Его тело, как мешок, с гулким стуком ударилось о стену и, отлетев обратно пару метров, рухнуло на пол.

Я с трудом устоял на ногах, ведь это Луна и притяжение на ее поверхности в 6 раз меньше земного. Рыжий лежал на полу, странно подогнув голову. Он не шевелился. Мне было его не жаль, ведь это он пытал Аврору, он настроил против меня моих друзей. И хотя, не желаю ему смерти, горевать не стану, если умрет. Такому мерзавцу не место в космосе.

Открылась дверь и в шлюзовой отсек вошел Карл. Увидев неподвижно лежащее на полу тело, он остановился, как будто путь ему преградила невидимая стена.

 — Что здесь произошло? — спросил он, глядя на меня.

 — Он решил, что ему все позволено. — проговорил я сквозь зубы, чувствуя, что ярость во мне заставляет стучать кровь висках и до боли сжимает челюсти. — Но он ведь не Бог.

 — Так это ты его?

 — Нет, он просто споткнулся.

Кулаки были сжаты, и я чувствовал, что еще слово, и я брошусь на него. Но в этот момент в отсек вбежали охранники и лаборанты. Поднялась суета вокруг тела рыжего, а охранники заломили мне руки за спину.

 — Живой! — крикнул один лаборант, нащупав пульс рыжего, до сих пор неподвижно лежащего на полу.

 — Быстро в операционную! — крикнул Карл.

Лаборанты подхватили тело и быстро скрылись за дверями отсека.

 — Ты у меня за это ответишь! — прохрипел Карл. — Еще пожалеешь, что …

 — А знаешь что? — перебил я его. — Пошел ты, знаешь куда? Если ты еще не расхотел получить свой груз, не мешай мне. А этот павлин, — кивнул я на дверь, в которую только что унесли рыжего, — сам напросился.

 — С кем же ты теперь полетишь? — растерянно проговорил Карл, скорее спрашивая самого себя.

Он не был готов к такому изменению плана.

 — Я же тебе говорил, что я и сам справлюсь. — ответил я на вопрос, который не был мне адресован.

Карл посмотрел на меня. В его взгляде уже не было прежнего самодовольного превосходства.

 — Я не могу тебя отправить одного. — проговорил он, продолжая о чем-то усиленно думать. — Но и отправить с тобой, больше некого, это засекреченная операция и о ней никто не должен знать.

 — Тогда думай быстрее. — я начал подгонять его, чувствуя, что начинаю его раздражать. — А то, улечу один.

 — Ты рано радуешься. — ответил он твердым голосом, говорящим, что он принял решение. — С тобой полечу я.

 — На кого же ты оставишь свою пыточную? — не удержался я от сарказма. — Этот помощник, наверное, еще не скоро сможет тебя заменить в таком деле.

 — А, что это ты развеселился? — уперся он в меня своим взглядом. — Для тебя ничего не изменилось. Ты все так же должен привезти груз, а твой друг и девушка все так же в моей власти.

 — Тогда чего мы ждем? — ответил я ему в тон. — Для тебя тоже ничего не изменилось, твой груз тоже в моей власти.

Он дал команду охранникам отпустить меня, и мы вошли в шлюзовую камеру. Я демонстративно нажал кнопку на шее, которую мне установили дроны на корабле, чтобы не выдать мой способ управления скафандром, и из воротника скафандра раскрылся шлем. К моему удивлению, у Карла тоже была такая кнопка, а нейрошлема я на нем не заметил. Раздался свист откачиваемого воздуха, и наружная дверь камеры открылась. На площадке нас поджидал тот самый флайбус, который недавно привез Такаши с орбиты, где он, я полагаю, оставил свой МС-4, пригнанный с базы Лагранжа.

Глава 40. Здравствуй, Аврора.

Через несколько минут мы с Карлом уже сидели в креслах капитанского отсека МС-4. Второе кресло, установленное специально для полета за мной, еще не успели демонтировать и в нем теперь разместился Карл.

 — Зачем такой большой корабль? — спросил я, задавая цель на информационной панели, чтобы компьютер рассчитал полетный маршрут.

На экране замигала надпись: «Неавторизованный пилот. Требуется авторизация нового пилота.»

 — Ну, вот! — со вздохом облегчения сказал я. — Все решилось само собой. Теперь мы никуда не полетим, потому что меня авторизовать может только Такаши, а в экстренных случаях, это может сделать управление флотом через старшего диспетчера. Но, как я понимаю, их-то ты и не известил о своих планах, а корабль просто украл.

Я посмотрел на Карла. Его лицо было спокойно, как если бы ему сказали, что автоматизированный повар в их комнате отдыха синтезировал мясо курицы, вместо бифштекса из говядины. Он вставил в приемный порт информационной панели какую-то микросхему и в отсеке прозвучал отчет бортового компьютера:

 — Команда принята: ввод информации ручной; аудио сенсоры настроены только на голос Карла Бёзе; запись с видеокамер остановлена; навигационные данные не сохраняются; транспондер отключен; навигационные датчики Доплера отключены; все приемопередающие устройства заблокированы; доступ к приемопередающим устройствам по голосовому коду Карла Безе; все вспомогательные блоки управления двигателями и другой периферией, управляются с центральной панели; главный бортовой процессор отключен; главный процессор включается только голосовой командой Карла Бёзе.

 — Ты что делаешь? — возмутился я. — Как я, по-твоему, буду управлять кораблем?

 — Ты, как я вижу, неплохо работаешь руками, вот ими и будешь управлять. Все системы корабля исправны и управляются с этой панели.

— Да ты спятил! Это тебе не твои пробирки переставлять! — моему негодованию не было предела. — Это не флайк и даже не ваш флайбус! Такими кораблями никто и никогда не управлял вручную.

 — Ну, вот ты и будешь первым.

— Зачем ты это делаешь? — спросил я. — Как ты сказал, мне и так предстоит столкнуться с нестандартными ситуациями.

 — Считай, что они уже начались. — как ни в чем не бывало ответил Карл. — Эта первая.

— Почему мы не можем дойти до Круитни на автоматическом ходу? — меня удивляло его упорство, ведь на таком коротком участке пути не может быть никаких неожиданностей. — Включи немедленно главный процессор! Мне нужно рассчитать маршрут.

 — Ты и сам в состоянии это сделать! Не правда ли?

— А время идет! — попытался я намекнуть ему, что мы можем упустить время встречи с астероидом. — Через пять минут будет поздно идти к точке встречи и мы уже будем вынуждены догонять Круитни.

 — Вот именно! — он сделал многозначительную паузу, а потом, как будто спохватившись, продолжил. — Ах, да! Я же тебе не сказал, что таймер подачи воздуха в комнаты, где находятся твой друг и девушка, я установил на отключение через 8 часов. И, если я не вернусь к этому времени, они задохнутся.

Он сделал еще одну многозначительную паузу, чтобы дать мне осознать всю серьезность потери времени и моего положения.

«Он опять меня перехитрил!» — подумал я, удивляясь уму и сообразительности этого парня. Мне ничего не оставалось делать, как рассчитать точку разворота на полпути к астероиду, время разгона до его скорости, чтобы перехватить этот космический булыжник в оптимальной точке и успеть вернуться на Луну не позднее, чем за 8 часов. По моим расчетам, времени оставалось впритык, если на поиски и погрузку алмазов уйдет не больше часа.

Закончив расчеты, я развернул корабль по направлению к намеченной точке и запустил маневровые двигатели на полную мощность. Идти на маршевых двигателях по орбите Луны категорически запрещалось и это могло привлечь внимание диспетчерской службы, а тогда нас перехватят, как неопознанный корабль. Тут я вспомнил, что при перезагрузке задач, бортовой компьютер провел команду отключения доплеровских датчиков навигационной системы. Эти сигналы подавал каждый корабль, чтобы уточнять свое местоположение в космосе относительно других космических тел. Получая эти сигналы, диспетчерская служба отслеживала движение кораблей, а данные транспондера, передавали всю информацию о корабле, его маршруте и экипаже.

«Вот хитрец!» — подумал я. — «Отключив датчики Доплера и транспондер, он сделал невидимым для диспетчеров наш корабль! А значит, во всей этой суете на орбите, среди множества разных транспортов, маленьких и больших, мы можем незаметно выскочить».

Заработали маневровые двигатели и нас вдавило в кресла с такой силой, что я чуть не потерял сознание от перегрузки. Я совсем забыл, что центральный процессор отключен и защита второго типа сама не установится. Ее нужно включить вручную. У меня в голове промелькнула шальная мысль: «А ведь Карла можно раздавить перегрузкой в 20 g и не будет никаких алмазов!» Но сразу отбросил ее. Если я вернусь в лабораторию без Карла, Аврора и Такаши все равно погибнут.

Я едва дотянулся до пульта управления и выключил маневровые двигатели. На нас обрушилась невесомость и мы оба вылетели из кресел. Если бы не скафандры, которые остановили планирование, мы бы оба врезались в панель управления.

 — Что это было? — закричал Карл, мотая головой. — Ты убить нас хочешь? Так это не поможет твоим друзьям остаться в живых!

— Ты же взял меня для того, чтобы я справлялся с непредвиденными ситуациями. — тяжело дыша, ответил я. — Так вот это вторая.

Я постарался улыбнуться.

 — Ты же сам отключил главный процессор. Вот теперь и получай ситуации. На борту компьютер управляет защитой от перегрузок. И это, скажи еще спасибо, что я не включил маршевый двигатель. Нас бы размазало по креслам в течение нескольких секунд. А тогда, если наш корабль когда-нибудь найдут, в скафандрах обнаружат замороженный суповой набор из перемолотых костей и размолотого в фарш мяса.

Мы вернулись на свои места, и я включил защиту второго типа. Из кресел выдвинулись и сомкнулись впереди две полусферы, заключая каждого в герметичный кокон. Я увидел, как Карл заметался, когда кокон начал наполняться жидкостью. Видимо, он никогда не летал на скоростных кораблях с экстремальными режимами маневрирования.

Поскольку нейрошлема у меня не было, я не мог мысленно успокоить его. Да мне и не хотелось. Пусть побудет на месте тех, кого он мучает своими кошмарами, может поймет, что это подлость.

Жидкость между тем дошла до горла. Я видел бешенные глаза Карла. Он что-то кричал, но я его не слышал, хотя и мог предположить эти тексты. Отвернувшись, я полностью выдохнул из легких весь оставшийся воздух и с силой втянул в себя жидкость, уже заполнившую весь кокон. С трудом подавив рефлекторные спазмы легких, я начал спокойно дышать. Теперь я не только ничего не слышал, но и ничего не видел.

Наконец-то целый час, который мы будем лететь до точки разворота, если, конечно, я правильно рассчитал режимы работы двигателя и задал верное направление, мне никто не будет мешать и я спокойно смогу поговорить со своим кораблем. А верность моих расчетов я узнаю, только когда автомат, после выключения тормозного двигателя, снимет защиту второго типа. Пока это не произойдет, я ничего не смогу сделать на этом корабле.

Вот почему Карл настаивал на присутствии пилота в этом рейсе. Он хотел отключить центральный процессор и управлять кораблем вручную. Хитер!

 — Командир, рассчитанный Вами маршрут не точен. Вы промахнетесь мимо точки разворота на 238 тысяч километров. — услышал я в голове голос своего бортового компьютера.

— Аврора, как же я рад тебя слышать! — не удержался я, как будто это был голос родного человека.

Но теперь это действительно был голос родного мне человека, который сейчас находился в опасности и его жизнь и судьба, всецело зависела от меня.

 — Аврора, за нами нет погони?

 — Нет.

 — Догоняй меня и встань рядом. Когда поравняешься с нами, сообщи.

Не прошло и минуты, как в моей голове прозвучал ее голос:

 — Я рядом, командир.

 — Так быстро? — удивился я.

 — Квантовые двигатели, командир, очень быстрые.

 — Ах, да! Из-за всех этих передряг, я совсем забыл о них. — и тут мне пришла в голову шальная мысль. — Аврора, а ты можешь установить на этот корабль дистанционное управление?

Возникла пауза. Видимо, Аврора рассчитывала варианты.

 — Да, командир. — прозвучал ее голос.

 — Каким образом?

 — Состыковавшись с Вашим кораблем, через шлюзовую камеру я отправлю дрон, который перенесет гравитационный ретранслятор и, подключив его к главному процессору Вашего корабля, перекоммутирует все устройства на себя. Вы сможете управлять кораблем через свой гравио передатчик.

 — Но Бёзе отключил главный процессор корабля.

 — Процессор «Ловца жемчуга» в миллионы раз производительнее и быстрее. Снять защиту можно за несколько секунд.

 — Тогда приступай.

— Выполняю, командир.

Прошло несколько минут и у меня в голове высветилась вся информационная панель корабля. Стали доступны все функции и устройства. Я увидел свою ошибку в прокладке маршрута.

 — Аврора, исправь курс.

 — Сделано, капитан.

Вектор нашего полета совместился с расчетным. Мы немного опаздывали к точке разворота.

 — Аврора, ты можешь нас немного подтолкнуть, чтобы успеть вовремя?

 — Да, капитан. Вы даже можете выключить свой маршевый двигатель, чтобы не тратить энергию попусту.

 — Это, как это? — вырвалось у меня. — Ты успела переделать свои двигатели на квантовые?

 — Нет. Процесс запущен, нужно еще две недели.

 — А как же тогда ты нас толкаешь?

 — Автономный модуль «Юрий Гагарин» установлен в носовой части корабля «Ловец жемчуга», вместо демонтированного отсека с приемником целей. А создаваемое им гравитационное давление на пьезо бандаж отсека, вырабатывает энергию для работы систем корабля.

 — Я хочу это увидеть!

Тут же в голове высветилась панель с изображениями всех видеокамер обоих кораблей. Я по очереди начал разглядывать, увеличивая их многократно, те, которые были развернуты на место соединения кораблей.

Оказывается, Аврора после швартовки к шлюзовому люку, перегнала Ловца в кормовую часть нашего корабля и намертво пристыковалась к нему. Теперь модуль «Юрий Гагарин» белел своими обшивками между двумя кораблями. Получился стометровый корабль, движущийся с постоянным ускорением, причем, из двигателей которого не вырывались языки пламени. И это результат работы только одного квантового двигателя миниатюрного размера и малой мощности.

 — Воистину, потрясающий результат! — подумал я.

 — Сейчас мы идем на 20 процентах его мощности. — вставила Аврора.

 — Как?! это еще не предел?

 — Нет. Не было времени и возможности провести полноценные испытания двигателя. Сейчас пробуем разные режимы его работы.

 — А почему я не вижу звездное небо? — спросил я, заметив черноту, окружающую корабли.

 — Оба корабля накрыты коконом невидимости, созданным работой квантового двигателя. — отозвалась она. — Поэтому световые потоки обтекают этот кокон и сходятся за ним. Внутрь кокона свет не проникает.

 — Вот это да! — в который раз восхитился я. — А как мы ориентируемся в космосе?

 — Доработан гравитационный навигатор и гравитационный телескоп. — ответила Аврора. — Тысячегерцевое сканирование пространства дает подробную карту расположения всех космических объектов на расстоянии 100 световых лет. Этот параметр достаточен для полетов внутри солнечной системы.

 — 100 светолет? — мне показалось, что я неправильно понял.

 — Да. — подтвердила Аврора. — Сейчас нам не нужно более глубокое сканирование космоса. Потом чувствительность системы можно увеличить в миллионы раз, создав более мощный гравио телескоп.

— И мы можем разглядывать ядро галактики?

 — Да.

Такой ответ меня окончательно выбил из колеи. Мысли улетели так далеко от происходящих событий, что я забыл о том, где и куда лечу. Голова кружилась. Это открытие давало такие возможности для звездных путешествий, что у меня мысли устроили чехарду.

Никто и никогда еще не смог заглянуть так далеко в реальном времени. Ведь все, что мы сейчас видим в оптике — это далекое, далекое прошлое звезд, которых сейчас, возможно, уже и не существует.

 — Капитан. — отвлек от мечтаний голос Авроры. — Мы подлетаем к точке разворота.

 — Хорошо.

Мне уже изрядно надоело сидеть в этом коконе и дышать жидкостью. Это же противоестественно для легких человека.

 — Аврора, а ты можешь установить гравитационное поле модуля «Юрий Гагарин» с таким расчетом, чтобы оно поддерживало стандартную лунную гравитацию в командирском отсеке этого корабля?

 — Да, капитан. — отозвалась она. — Вы находитесь перед модулем, а значит, в зоне влияния его гравитационного поля. — и чуть помолчав, добавила, — Сделано.

 — Теперь я могу снять защиту от перегрузок?

 — Да, капитан.

Я мысленно приказал снять свою защиту и жидкость быстро начала покидать кокон. Мне пришлось пережить обратную реакцию моего организма на переход от дыхания жидкостью к нормальному дыханию воздухом. Как же это противно! Спазмы, кашель, сопли и жидкость отовсюду. Ужас.

Я встал и подошел к стенке, в которой было все необходимое для таких случаев. Отдышавшись и приведя себя в порядок, посмотрел на второй кокон, в котором сидел Карл.

«Посиди-ка ты там!» — подумал я. — «Все равно от тебя сейчас никакой пользы, а вопросами замучаешь. Да и про мой корабль тебе знать незачем.»

Аудио сенсоры на этом корабле по-прежнему не работали, да они мне и не были нужны. Я управлял им через ретранслятор, который установила здесь Аврора.

 — Полная панорама. — скомандовал я.

Передо мной на экране появилось изображение с наружных камер. Я опять увидел корабль и пришвартованного к нему «Ловец жемчуга». Звезд не было видно.

— Аврора. — позвал я. — Выведи на этот экран гравикарту.

 — Да, капитан.

Тут же на экране появилось зарево ярких красок. Весь экран был усыпан разноцветными точками, туманностями с причудливыми формами, яркими вспышками и более темными областями космоса.

 — Ух, ты! — в который раз вырвалось у меня от изумления. — Красота-то какая!

Я еще немного полюбовался звездными пейзажами и, решив, что на это у меня еще будет время, сказал:

 — Аврора, покажи мне Круитни.

Изображение на экране сдвинулось влево, и я разглядел на фоне разноцветного сияния звездного неба, быстро приближающуюся темную точку. Когда она выросла во весь экран, я увидел медленно вращающуюся огромную железную глыбу, на которой было множество следов от мелких метеоритов и пару кратеров от метеоритов побольше.

Глава 41. Груз.

 — Аврора, рассчитай траекторию и скорость сближения с Круитни.

На экране тут же появилась траектория астероида и, проходящая по касательной к ней, траектория наших кораблей. Расчетная точка встречи находилась на расстоянии 30-ти минут.

 — Капитан, — раздался у меня в голове голос Авроры. — Необходимо определить место посадки на астероид.

Я подумал, что придется вскрывать кокон Карла, чтобы это узнать, но потом, в который уже раз, мне пришла неожиданная мысль и я скомандовал:

 — Аврора, просканируй поверхность астероида гравио сканером и найди что-то не вписывающееся в его естество, то есть, что-то искусственного происхождения.

Через минуту я увидел на экране изображение большого кратера, в центре которого, удерживаемые сетью, были уложены стопки прямоугольников, похожих на ящики.

 — Вот оно! — воскликнул я. — Вот он груз алмазов!

Я уже было собрался снять защиту с Карла, но что-то меня остановило. Нужно немного подумать и не нужно торопиться принимать решение. Ведь груз найден и для этого Карл уже не нужен. Погрузить без него тоже не составит проблемы, для этого есть дроны и манипуляторы. Чтобы вернуться на Луну, этот псих и подавно не нужен. Мысли путались. Чего я хочу? В чем цель?

«Останови войну!» — вдруг отчетливо прозвучал в моей голове голос Геи.

 — Аврора, ты это слышала? — спросил я, чтобы убедиться что это мне не померещилось.

 — Что именно?

 — Останови войну!

 — Нет, капитан.

 — Как нет? — удивился я. — Ведь я это отчетливо слышал.

 — Видимо, мне доступны не все Ваши мысли.

 — Это новость. — от неожиданности, я произнес это вслух. — Значит, есть мысли, которые ты слышишь, а есть те, которые ты не слышишь?

 — Вероятно, так.

 — Тогда скажи, что ты слышишь.

 — Только то, что Вы хотите чтобы я слышала, все остальное мне не доступно.

 — Выходит, ты слышишь только то, что я бы сказал голосом?

 — Да, капитан.

 — Тогда, вот что! — сказал я вслух. — Посади оба корабля на астероид в кратере рядом с грузом. — и, чуть подумав, спросил. — Какие транспортные модули Ловца не загружены?

 — ТМ-1 загружен полностью переработанным материалом метеорита; ТМ-2 — отсутствует; ТМ-3 загружен на 30%; Инженерный модуль загружен оборудованием для производства дронов и других механизмов.

 — В каком состоянии слот для ТМ-2? — спросил я. — Он ведь был поврежден при моем старте с корабля на втором модуле?

 — Повреждение не значительное, цистерна, деформированная при взрыве пара, демонтирована. — ответила Аврора. — Слот в исправном состоянии.

 — ТМ-2 с корабля МС-4 может быть пристыкован в слот «Ловца жемчуга»?

— Модули идентичны и взаимозаменяемы. — тут же отозвалась Аврора. — Да, это возможно.

 — Очень хорошо. — обрадовался я. — загружаем ТМ-2 полностью и швартуем его в пустой слот Ловца. После этого равномерно загружаем ТМ-1 и ТМ-3 на этом корабле.

 — Да, капитан.

Теперь, когда Аврора управляла посадкой обоих кораблей, мне оставалось только наблюдать за всем происходящим. Я еще раз посмотрел на кокон, где находился Карл, мутная жидкость в котором, не позволяла рассмотреть его самого. Но данные его жизнедеятельности, выведенные на экран говорили о том, что химик в полном порядке, разве что пульс свидетельствовал о волнении.

Я подумал, что очень кстати пришлось отключение бортового компьютера и Карл не может через свой нейрошлем видеть все, что происходит на корабле и за его пределами. Теперь мне предстояло подумать, что делать дальше, и как остановить войну, при этом не погубив друзей.

Я смотрел на экран и видел, как Аврора посадила корабли на астероид, как из Ловца вывалился целый рой дронов и окружил штабель с ящиками, как в разных местах сверкнули лазерные резаки, освободив крепление сети, и она вместе с ящиками исчезла в трюмах корабля. Притяжение на астероиде очень незначительное, меньше одного процента от земного, поэтому погрузка шла быстро, без каких-либо неожиданностей.

Глядя на все это, я думал, как мне поступить дальше. По всему получалось, что без помощи Карла мне не обойтись. Но вот как убедить его, чтобы он не создавал этого оружия? Как его из врага сделать своим союзником? Как найти инопланетянина? И как нейтрализовать пришельца?

Пока я мучился этими вопросами, погрузка подходила к концу. От большого штабеля ящиков, остались всего несколько штук.

 — Аврора. — позвал я. — Принеси один ящик в капитанский отсек МС-4.

Как только я это сказал, один дрон с ящиком отделился от вереницы снующих туда-сюда роботов и направился к шлюзу нашего корабля. Через несколько минут, он протащил ящик в отсек и замер с ним возле меня.

 — Как его открыть? — спросил я.

Из корпуса дрона выдвинулся манипулятор и плазменным резаком вскрыл крышку. Корпус начал плавится под резаком, только когда температура плазмы достигла максимального значения. В отсеке запахло озоном. Разрез был очень тонкий, но материал не был похож ни на один известный мне. Скорее всего это был какой-то полимер. Я решил, что с этим материалом разбираться буду потом.

Робот снял срезанную крышку и я увидел содержимое ящика, до краев наполненного прозрачными кристаллами разной формы и размеров. Я взял в руки один из них и с любопытством начал разглядывать.

Он имел форму, отдаленно похожую на куб. Кристалл был размером с половину моей ладони и имел едва заметный желтый оттенок. Я никогда не держал в руках необработанный алмаз. Время от времени мне попадались обработанные камни, извлеченные из всевозможных останков спутников и прочего космического мусора, но они были очень маленькие. Самый большой из них, едва мог сравняться по размерам с яблочным семечком.

В отличии от тех, обработанных камней, отражающих свет всеми цветами радуги от своих многочисленных граней, этот камень выглядел очень обычно. Он не имел четких очертаний, все грани были покрыты тонкими ступеньками прямолинейных слоев, создающие в местах соединения сторон треугольники или другие многоугольные фигуры. Из-за такой наружной поверхности он не казался прозрачным, а скорее выглядел немного мутным.

Я еще немного повертел в руках диковинный минерал и положил его обратно в ящик.

 — Интересно, какая масса этого ящика? — подумал я.

 — Масса ящика 150 граммов. — услышал я ответ Авроры.

 — А его содержимого? — спросил я, сообразив, что она — это только компьютер и понимает вопросы буквально.

 — Масса содержимого ящика составляет около ста килограммов.

— А сколько всего ящиков?

 — Одна тысяча штук.

 — Значит, общая масса груза сто тонн? — сказал я скорее для себя, чем хотел услышать ответ Авроры.

 — Общая масса груза 108 тысяч 237 килограммов 320 граммов, вес тары 150 килограммов. — отчеканила Аврора, как подобает давать отчет компьютеру, после чего добавила. — Погрузка закончена.

 — Рассчитать маршрут для возвращения на орбиту Луны в точку, где находится лаборатория. — скомандовал я. — Стартовать с астероида, состыковать корабли в прежнем порядке и приступить к отработке маршрута.

 — Выполняю.

Я увидел, как дрогнула и пошла вниз поверхность астероида. Рядом поднимался «Ловец Жемчуга» с пришвартованным к его носовой части белым диском «Юрия Гагарина». Когда корабли поднялись настолько, что космический болид стал виден целиком и приобрел форму помятой сферы, Аврора вновь выстроила корабли друг за другом и астероид вместе со звездным небом пропал из виду, скрытые коконом оптической невидимости.

 — Аврора. — позвал я. — Сколько времени нам понадобиться для возвращения на орбиту Луны?

 — Два часа 38 минут до орбиты и еще 15 минут на посадку возле лаборатории.

 — А сколько времени прошло после старта с Луны?

 — Четыре часа 15 минут.

«Ну, что ж» — подумал я — «У меня еще есть время поговорить с Карлом».

Я посмотрел на ящик с алмазами, который по-прежнему лежал посреди отсека. Дрона около него уже не было. Я даже не заметил когда он убрался с корабля. Гравитация после старта с астероида опять стала равна половину земной. Мне при такой гравитации было вполне комфортно и я решил, что пора выпускать Карла из его заточения.

Его кокон раскрылся и исчез в спинке кресла. Карл вывалился из него на пол, раздираемый жуткими приступами рвоты. Жидкость рывками вырывалась из его рта и он, пытаясь глотнуть воздуха, продолжал ей давиться. Это продолжалось несколько минут. Я подошел к нему и помог сесть обратно в кресло, подав гигиенические салфетки. Он выглядел измученным и бледным. Трясущимися руками стал вытирать лицо, время от времени зажимая салфеткой себе рот, чтобы подавить очередной спазм легких.

 — Почему ты меня не предупредил, что мы полетим в такой защите? — спросил он, когда немного пришел в себя.

— А почему ты не предупредил, когда травил меня своими галлюциногенами? — огрызнулся я.

 — То было испытание … — начал было он.

 — И это было испытание! — перебил я его. — И давай на этом закончим. Нам много о чем нужно поговорить, а времени для этого осталось мало. Так что не будем тратить его попусту.

Только сейчас Карл увидел перед собой ящик с алмазами, некоторые из которых были забрызганы жидкостью и поэтому блестели сильнее, но пол вокруг ящика уже впитал в себя все, что на него пролилось, не оставив на себе никаких следов. Химик посмотрел на темный экран, потом на меня, потом опять на ящик с алмазами. Я увидел, как в его глазах появлялись вопросы быстро сменяющие друг друга. И, видимо, он сам находил на них ответы. Но последний он задал вслух:

 — Где мы сейчас?

— Быстро соображаешь! — одобрительно хмыкнул я. — Мы на пути к Луне.

 — Как тебе удалось сделать все одному? — спросил он.

 — Ведь ты меня для того и взял, чтобы я справлялся с нестандартными ситуациями. — я посмотрел на него в упор. — Вот я и справился.

Он было открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но я жестом остановил его.

 — Как я тебе уже сказал, нам многое нужно обсудить, а времени мало и если ты меня не будешь перебивать, я в двух словах расскажу тебе обстановку.

Я взглянул на него. Карл молча ждал, что я скажу дальше, хотя бледность на его лице уже сменилась на румянец. Щеки и лоб покраснели, а во взгляде появилась тревога.

 — Вот и хорошо. — подытожил я. — Я рад, что привлек твое внимание.

Я вкратце рассказал ему, что управляю его кораблем и, что груз алмазов находится в трюмах двух транспортных модулей, причем только малая его часть. Где я спрятал остальное, знаю только я и мой помощник. От этой новости у него широко открылись глаза и он открыл рот, чтобы спросить, но я опять остановил его, сказав:

 — Ты все узнаешь в свое время, если мы с тобой договоримся.

Он нахмурился, поняв, что его время ушло и теперь я буду диктовать свои правила.

— У тебя ничего не получится! — отрезал он, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией. — Твоя девушка и друг, считай уже мертвы, как только мы вернемся в лабораторию.

 — Догадываюсь, что и сам долго не проживу после возвращения. — ухмыльнулся я. — И уже готов к этому, потому что с самого начала знал, что ты не оставишь свидетелей. Но вот в чем вопрос: сколько проживешь ты, после того, как прилетишь без алмазов?

Повисла тяжелая пауза. Я молчал, давая ему возможность полностью оценить ситуацию, в которую он попал.

 — А с чего ты решил, что моя жизнь как-то зависит от результата этого рейса? — спросил он, стараясь оставаться спокойным.

 — Ну, во-первых, дама Фрушмитт тебе этого не простит, потому что не получит оружие для победы над Марсом. — сказал я и сделал многозначительную паузу.

Я с любопытством наблюдал за выражением его лица, которое отражало ту бурю эмоций проносящихся в его голове.

 — Во-вторых, проиграв войну, она будет вынуждена ответить перед Советом за то, что начала ее и тогда ты можешь стать главным свидетелем ее беззаконий. А свидетели ей не нужны, как ты понимаешь. Но, даже если тебе удастся от нее спрятаться, тебя ждет незавидная участь за твои злодеяния, которые ты творишь в своей лаборатории.

 — Это все по ее приказу! — вырвалось у Карла. — Я только ученый!

 — Что ты это скажешь, она боится больше всего! — сказал я в упор глядя на него. — И поверь мне, ей понадобиться всего несколько минут после того, как она узнает, что ты не привез алмазы, на то чтобы понять, что ты одна из самых серьезных угроз ее правлению. А вот после этого, я не думаю, что ты проживешь дольше меня.

Хотя, возможно, что она наоборот захочет сохранить жизнь мне и моим друзьям, чтобы мы подтвердили, что все это дело твоих рук, а она не при чем. И уж будь спокоен, дама не забудет того, что меня — пилота, без вести пропавшего в космосе и чудом спасшегося, — именно ты пытал в застенках химической лаборатории, в которой ты тайно от нее проводил свои опыты и создавал бесчеловечное оружие.

Я остановился и посмотрел на Карла. Это был совсем другой человек, чем тот, который сидел передо мной еще несколько минут назад. Он согнулся вперед, его голова упиралась подбородком в грудь, лицо опять стало бледным, как после снятия защитного кокона, глаза быстро бегали, пытаясь найти путь к спасению. Руки тряслись мелкой дрожью.

 — Я же только выполнял ее приказы! — бормотал он себе под нос, повторяя снова и снова. — Как же так? Она не может со мной так поступить!

 — Вот ты уже и сам в это не веришь. — вставил я, когда он наконец замолчал.

Карл поднял голову и, с надеждой посмотрев на меня, спросил:

 — Петр, что мне делать?

«Ну, наконец-то!» — со вздохом облегчения подумал я.

После короткой паузы, я начал говорить не громко, но твердо, как будто забивал древние гвозди в деревянный чурбан.

 — С этого момента ты будешь делать все только так, как я тебе скажу. И поверь мне, как только ты попытаешься обмануть или сделать не так, как тебе скажу, я за твою жизнь не дам и пригоршни лунной пыли. — заключил я и посмотрел на него. — Ты все понял?

 — Да. — тихо ответил он, отведя взгляд.

Мне хотелось еще раз увидеть его унижение, но я сдержался. Вспомнил, что несмотря на то, что он враг, в нем живет душа, такая же как и у меня, как у каждого человека и мы все связаны через души между собой. Мы части одного целого.

Подумав об этом, я смягчился, даже стало жаль его.

 — Тогда слушай меня внимательно. — сказал я уже спокойным голосом. — Мы скоро подлетим к лунной орбите, где выйдем из невидимого кокона.

Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не спросил.

 — Ты вернешь компьютеру корабля прежние установки. Зависнув на низкой орбите, оставляем корабль и спускаемся на стартовую площадку возле твоей лаборатории на Транспортном модуле № 1. Следом за нами на площадку компьютер посадит ТМ-3. В каждом и них небольшое количество алмазов. Ты быстро свяжешься с Дамой Фрушмитт и доложишь, что груз доставлен. Если она захочет на него взглянуть, подождешь с выгрузкой до ее прихода и потом начнешь разгружать. Никто кроме тебя не знает, сколько алмазов должно быть доставлено, разве только инопланетянин.

Карл поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

 — Кто? — переспросил он, решив что ослышался.

 — Инопланетянин. — спокойно повторил я. — Это он прислал алмазы. И это он дал вам формулу и технологию изготовления оружия.

Карл смотрел на меня широко открытыми глазами. Он не верил тому что слышал.

 — Кто он? — спросил Карл. — Зачем ему это?

 — Вопросы ты задаешь правильные и я тебе на них отвечу, но позже. — сказал я. — Теперь самое главное: как только мы совершим посадку, ты должен освободить Аврору и Такаши. Пусть их отведут в каюты компанию и накормят. Позже мы все соберемся там и я расскажу, что делать дальше.

 — Я все сделаю, как ты сказал. — уже спокойным тоном ответил Карл. — Но откуда ты все это знаешь?

 — И об этом я расскажу позже. — покосился я на ученого. — Поверь мне, тебе предстоит еще многое узнать и многое сделать, о чем ты никогда не будешь сожалеть.

Он кивнул в знак согласия.

 — Аврора. — скомандовал я вслух, потому что дальше таиться уже было не зачем. — Разъединить корабли. Но прежде удали интерфейс и восстанови управление бортовым компьютером МС-4. Занять позицию в точке дрейфа. Быть на связи.

 — Выполняю. — ответила она через акустическую систему корабля.

От этого голоса Карл вздрогнул, настолько неожиданно он прозвучал в тишине командирского отсека. Экраны посветлели и на них проявилось все звездное небо и край Луны, к орбите которой мы подходили по касательной.

 — Командуй. — сказал я, показав Карлу рукой на экран.