Ловец жемчуга. Часть 2

Глава 17. Гонт

Гонт летел на своем корабле к третьей от звезды планете, которую люди называли Земля. Точнее, к ее спутнику, маленькому желтому планетоиду со странным названием Луна, очень похожему на его родную Европу.

Его новое тело немного стесняло и раздражало своей не пластичностью и полным отсутствием выработанных рефлексов. Так было всегда, когда приходилось заменять изношенное тело. Он уже и вспомнить не мог, сколько раз ему приходилось это делать — может, сорок, а может, пятьдесят. Это не было для него настолько важной информацией, которую нужно хранить в памяти.

Главное то, что раз за разом ничего не менялось. Задачи оставались те же, работа — та же. И люди, к которым он сейчас летел, не замечали в нем никаких перемен, разве что новое тело имело более зеленоватый оттенок. Но они этому не придавали значения, считая, что для него это естественная реакция организма после отдыха. Такое мнение Гонта вполне устраивало — не нужно было каждый раз вновь добиваться их доверия и расположения.

Он вспомнил, как первый раз, около пяти тысяч лет назад по земному исчислению, прилетел на третью планету. И какими уродливыми ему показались ее обитатели. Высокие, с развитым скелетом и мышцами, розовой кожей, местами покрытой волосяным покровом, особенно у мужских особей. При этом очень маленькая голова, с крохотным, всего лишь в два процента от массы тела, мозгом. Мощная нижняя челюсть,, позволяющая перемалывать органическую пищу, и торчащие, как локаторы, уши убивали последнюю надежду на наличие интеллекта в этом существе. А далеко выдающийся нос не выдерживал никакой критики. Противнее всего выглядела их кровь, неестественного красного, даже бордового, цвета. Эта планета изрядно поиздевалась над телами своих носителей.

Глаза довершали уродство этих существ. Маленькие, ничего не выражающие, глубоко вдавленные в череп, да еще обрамленные волосами. Эта модернизация, по его мнению, была лишней и совершенно бесполезной.

После нескольких тысяч лет работы на многолюдной Земле Гонту повезло — ему досталась малочисленная, но алчная колония людей. Та самая, которая располагалась на маленьком планетоиде, вращающемся вокруг Земли. Она подходила как нельзя лучше для выполнения его задачи.

Задача была непростая. Всего-навсего рассорить все колонии между собой и заставить их воевать друг с другом до полного взаимного уничтожения. А если кто-то из них уцелеет, посеять вражду внутри колонии. Он работал над проектом уничтожения Земли уже не один десяток жизней и был направлен координатором на Луну после ее освоения колонистами.

Луна нравилась Гонту больше Земли, Марса и Фаэтона, когда тот еще был планетой. На ней было такое же притяжение, как и на его родной Европе.

«Юпитер, Европа, Ио!» — подумал он — «Какие странные названия люди дали нашим планетам.» Хотя за долгий период общения с ними он уже привык к таким названиям. «Нас они называют европейцами, так как мы с Европы, а тех, что с Ио — ионийцами. Забавно звучит. Ладно, европейцы - так европейцы.»

«Ну что ж,» — подумал Гонт, — «нужно запустить программу изучения человеческого языка, чтобы мой новый мозг правильно воспроизводил мысли в понятных людям терминах.»

Мозг начал изучение языка, а сам Гонт занялся обзором итогов предыдущей работы для составления нового плана.

Эти странные существа — люди, как они себя называют, действуют зачастую очень непредсказуемо. Когда кажется, что всё идет по плану, они вдруг делают такие неожиданные повороты, что порой приходится всё начинать сначала. Так было каждый раз, когда начавшаяся война, заканчивалась не полным уничтожением воюющих сторон, а их примирением. Конечно, здесь чувствуется противодействие духа Земли. И, конечно, здесь не обходится без участия духа Солнца.

Гонт приостановил свои размышления, поняв, что его мозг уже включился в работу и вставляет термины из человеческого языка.

«На этот раз мне попался активный мозг с высокой производительностью. Это хорошо. Будет легче работать,» — порадовался он.

«И так, что мы имеем:

Во-первых, человеческое тело так же ограничено в жизнедеятельности по времени, как и мое, но срок его службы значительно короче.

Во-вторых, душа, как они себя называют, помещенное в тело, приходит от Солнца из самой Галактики. Очень редко после смерти тела, они надолго остаются у Земли, хотя некоторые имеют возможность перезапуска своей миссии. После успешного обучения, души попадают на новый уровень.

Но на этом этапе главной целью является подчинение органического тела своей воле. Как же смешно смотреть на их борьбу со своей органикой! Ведь тело всего лишь аватар. Как забавно и как хорошо, что они этого не понимают. Я бы не смог ничего им внушить, если бы они это знали при рождении.

В-третьих, они сильны единством со всей Вселенной, но их органические тела — их слабое звено.

И, в-четвертых, есть еще одна уязвимость, которая может дать хорошие результаты, если уметь правильно ей воспользоваться. При рождении нового тела в него помещают душу новичка, который ничего не знает о существовании в этой форме. Поэтому он всему учится заново. Правда, после попадания в тело ему оставляют связь со Вселенной через душу планеты, да и присматривают за ним. Но это воздействие можно нейтрализовать. Главное знать, как это сделать. И, конечно, лучше всего делать это их собственными руками.

Гонт вспомнил, как, будучи еще стажером на третьей планете, обучал местные племена торговле. А потом научил их делать металлическое оружие и с этим оружием отбирать у соседей всё, что у тех было, убивая их или делая своими рабами. Когда он показал людям, как делать порох и отливать пушки, дело пошло веселее — войны на Земле уже не прекращались.

Не все племена сразу приняли технический путь развития. Была восточная раса, которая стремилась к совершенству души. Но и здесь Гонт нашел способ вбить клин в отношениях между расами (хороший всё-таки этот мозг — какие термины подбирает). Гонту удалось их поссорить, предложив сравнить, чей Бог настоящий, а чей нет. В результате всё получилось ещё лучше, чем у сторонников развития материальных ценностей. Верующие нападали на неверных с ещё большим ожесточением, считая своего Бога правильным, а войну с ними — священной. За эту идею, придуманную и удачно воплощенную, Гонта повысили в должности. Он стал старшим в отделении восточных племен.

«Как же они медленно развиваются,» — часто сетовал Гонт. — «Их мозг — это что-то невообразимое. Вычислительные способности около нуля, с логикой — еще хуже. Правда, Гея создает тела не для расчетов. Вот поэтому головной конец их нервной системы под названием «мозг» приходится развивать им, европейцам. Как странно всё-таки это звучит — европейцы.

Задача очень непростая: развить, по сути, нервное окончание, в автономный вычислительный орган с ролью принятия решения независимо от пассажира. То есть, отстранить душу от управления телом.

Мозг нового тела Гонта тут же вывел главную директиву духа Юпитера для европейцев, отправленных на планеты внутреннего кольца: «Подавить способность души к развитию и превратить ее из водителя тела в безвольного пассажира.»

Гонту удалось внушить людям, что намного проще быть пассажиром в теле и не думать о многих трудностях, связанных с его управлением. Он умалчивал только об одном: пассажир всегда едет туда, куда его везут, даже если ему туда не надо.

Действительно, человеческое тело оказалось хорошим материалом для решения этой задачи. Гонт начинал постепенно. Внушал простые истины: если телу холодно, зачем это терпеть, зачем находить в себе силы, тратить энергию и вырабатывать устойчивость к неприятностям, ведь намного проще надеть теплую одежду, спрятаться в уютном доме.

Дальше — больше. Пришлось, конечно, повозиться, чтобы внушить им мысль, что все люди разные. Сначала они сравнивали рост, силу мышц. Потом Гонт придумал для них слова «красивый» и «некрасивый», «лучше» и «хуже».

И понеслось, как с горы: почему одежда должна быть у всех одинаковой? А чья теплее и красивее? Чей дом лучше и больше? У кого еда вкуснее?

«Ах, какая это благодатная почва — сравнения!» — радовался Гонт. Ему даже удалось исказить главный закон их души: «Все люди братья». Он внес в него некоторые дополнения: «Хоть все люди братья, но все они разные. Есть брат старший, есть — умный, есть — хитрый, есть — сильный, а есть брат дурак. Гонт предложил людям самим решить, кем считать себя, а кого считать дураком. Такие сравнения привели к насилию и обману. Осталось только придумать деньги и сделать их основной целью жизни на Земле.

И всё! Тело правит балом, а душа всё больше и больше наполняется ядом алчности, зависти и гордыни! Уступая прихотям тела, она вместо того чтобы развиваться, превращается его в пассажира и умирает вместе с ним.

А гонка вооружений! Ах, какая благодатная почва для будущих войн!

«Это я им открыл цепную реакцию ядерного взрыва,» — хвалился как-то Гонт перед соплеменниками, — «Пришлось, конечно, повозиться с их …, как там они себя называют? «Бюрократы» (подсказал мозг). Нет это потом они стали такими, а по началу — «ученые». Понятно, что Гея всячески противостоит техническому развитию людей. Она то знает, что означает их выражение «обезьяна с гранатой».

Только вот что-то эта обезьяна никак не может взорвать эту самую гранату, — посетовал Гонт. — Можно было бы, конечно, самому взорвать бомбу и покончить с планетами, но этого не даст сделать Гея и не допустит дух Солнца. Они просто меня выключат. Остается только подталкивать людей к самоуничтожению. Процесс, конечно, очень медленный, но другого пути нет.

С этими мыслями Гонт летел на Луну, чтобы наконец убедить лидера колонии даму Фрушмитт в неминуемой угрозе со стороны Марса и необходимости начала активной стадии подготовки к войне с ними. Он прекрасно знал и то, что другой европеец уже давно обрабатывает управляющего марсианской колонией Мселеграна. Луск — молодой, сменивший всего пару десятков тел соплеменник, был довольно способным учеником Гонта. Он показал марсианам, как получить луч-замедлитель. А те нарекли излучение «Голова Горгоны».

Это название марсиане взяли из древних легенд. Знали бы они, что в те давние времена одна женщина, царица местного племени, украла такой излучатель у Гонта. Он тогда сделал вид, что не заметил пропажи и с интересом наблюдал, как она превращала людей в камни. Горгона быстро покорила все соседние племена, принадлежавшие царю Полидекту.

Царь был настолько взбешен такой дерзостью, что несколько раз посылал войска захватить ее и излучатель. Но Горгона везде расставила дозоры, и вскоре все дороги, по которым приходили армии Полидекта, были усеяны окаменевшими воинами.

Тогда царь послал Персея, чтобы уничтожить это устройство. Ему удалось обмануть царицу и сбросить излучатель с большой горы. После взрыва на этом месте еще долго было сильное радиоактивное излучение. Всё живое погибло и люди обходили это место стороной, рассказывая про него страшные истории.

Припомнил Гонт другой случай с таким же излучателем. Он произошел немного позже в другой части планеты. Один император Ин Чжэн, которого еще называли Цинь Шихуанди, попросил Гонта превратить в камень всю его армию и рабочих с семьями, чтобы после захоронения, охраняли его загробную жизнь.

Гонт видел, как, спустя две тысячи лет, люди нашли эти захоронения, дав ему название Терракотовая армия. Они даже не догадались, что все эти скульптуры раньше были живыми людьми. Археологов только удивило, что среди восьми тысяч фигур, не было ни одной похожей.

Гонт сам не мог провести облучение по понятным причинам, поэтому долго обучал погребальную команду императора, как пользоваться этим прибором.

Он вспомнил, как его раздражало то, что этот процесс растянулся на месяцы. Вместо того, чтобы включить широкую полосу облучения, они за раз превращали в камень только одного человека или животное. Потом переносили его к месту погребения, и всё повторялось сначала.

Его поразило, с какой готовностью и покорностью люди шли на смерть. Всё это выглядело, как жуткий ритуал жертвоприношения. Тогда Гонт первый раз почувствовал содрогание своего тела от увиденного им ужаса. А ведь именно он придумал и подсказал мысль царям и императорам после их смерти убивать жён и приближённых, чтобы хоронить вместе с ними.

Идея была хорошая: такое массовое убийство должно было посеять страх среди людей, и они просто обязаны были поднять восстание и начать войну, в результате которой жертв должно быть на много больше. Но люди покорно и добровольно шли на смерть. И хотя его начальство хвалило за такие эффективные способы уменьшения численности населения, Гонт понимал, что получил противоположный результат. Души людей быстрее проходили этот уровень воспитания и уносились обратно к Солнцу.

Гонт приближался к Луне. Перед отлетом к Юпитеру на свою родную Европу для замены постаревшего тела, он работал с учеными над подготовкой к проекту «Лахесис», дав им методику получения особого вещества, которое могло разорвать любую материю и даже планету, на мелкие осколки или превратить ее в пыль и газ. Это вещество, приведенное в активное состояние, запускает цепную реакцию разрыва связей в молекулах и к увеличению межъядерных расстояний в веществе при полном поглощении выделяемой энергии.

Соприкоснувшись с материей, вещество преобразует ее в газ с многократным увеличением объема. По сути, происходит испарение материи со световой скоростью. А если «Лахесис» поместить внутрь тела, то от возникшего, в результате распада материи, внутреннего напряжения, происходит взрыв камня, горы или метеорита.

Хотя Гонт умолчал, что при достаточном количестве активного вещества, можно взорвать целую планету, люди об этом и сами догадались.

Ему было интересно наблюдать за тем, как идею и технологию, которую он им дал для горнодобывающей промышленности и борьбы с метеоритами, руководители Луны превратили в оружие против Марса. Гонт проследил за тем, чтобы так и случилось.

Всё это было до его отлета на Европу. Теперь оружие уже должно быть изготовлено. Осталось только подтолкнуть людей к войне, и совсем скоро Марс постигнет та же участь, которая в свое время постигла и Фаэтон.

Оставалось, конечно, еще много работы. Нужно было подсказать людям правильное место и время закладки, чтобы после взрыва Марса большая часть планеты развалилась на осколки и ушла со своей орбиты в сторону Юпитера. А, уж, Юпитер их не пропустит. Притянет к себе всё до последней крошки, как поглотил раньше осколки Фаэтона, увеличив свою массу за его счет.

Гонт считал, что вопрос с Марсом уже решен. Но главной его целью оставалась Земля. После поглощения красной планеты, то же самое предстоит сделать и с голубой. Но об этом он подумает чуть позже. Луна приближалась. Экраны невидимости, как и раньше, скрывали европейский корабль от человеческих приборов.

«Ну, что ж! Продолжим!» — подумал он, направляя свой корабль к шлюзу заброшенной шахты на обратной стороне Луны. Именно там была назначена встреча с дамой Фрушмитт.

Глава 18. Сегодня братья — завтра враги!

Вокруг базы, в отведенном для этого пространстве, застыло множество кораблей в ожидании приказа. На мостике МС-131 собралась вся команда. В полном молчании небожители смотрели на информационный экран. Оказалось, что сюда прибыли не только корабли 9 Корпуса М С. Здесь был почти весь звездный флот, включая лунные шаттлы. Отдельно стояла боевая флотилия. Их корабли были выстроены в строгом соответствии рангу и назначению. Освещенные яркими лучами Солнца своим красным цветом, они напоминали сгустки крови и одним видом внушали уважение и страх.

 — 148! — проговорил Алекс, взглянув на данные монитора, — 148 боевых кораблей!

 — Это военные? — спросила Наталья, показывая на их стройные ряды. — Почему они здесь, если нас вызвали для изменения плана сбора мусора?

 — Наверное, будут убеждать нас, что план хороший и его стоит принять! — с иронией отозвался Андре, повернув голову в сторону капитана.

 — Смотрите-ка! — заметил Алекс, — Лунные шаттлы есть, а марсианских нет. Ни одного!

 — Так что? Действительно война? — взволновался Вагиф.

 — Думаю, это возможно, — тихо проговорил Поллукс, внимательно рассматривающий невиданное до этого скопление кораблей.

Основная база, возле которой теперь собрался весь звездный флот, выглядела внушительно. Она напоминала большой цилиндр, длиною около четырех километров, от которого лучами в несколько ярусов отходили строительные и ремонтные доки. Верхнюю часть цилиндра закрывало медленно вращающееся кольцо радиусом в километр и высотою около пяти сотен метров.

По одной стороне базы, почти во всю ее длину, был пришвартован огромный изуродованный корабль, на носовой части которого светилась надпись: «БИКАН-2».

На экране появилось уставшее лицо диспетчера. Она объявила координаты зоны дрейфа МС-131, номер причала для транспортного модуля и расположение отсека, где будет размещен экипаж. Тут же на экране засветилась надпись: «Капитанам кораблей прибыть в конференц-зал для брифинга!».

 — Андре, занять указанную зону дрейфа! — повернулся капитан ко второму пилоту. — Алекс, развернуть всё оборудование корабля для зарядки энергоблоков, подготовить 8 транспортный модуль для перевозки экипажа на станцию. Вагиф, остаешься на корабле на вахте до моего возвращения. Исполнять!

Прибыв на базу, команда МС-131 направилась в отведенный для неё жилой модуль. Отдав последние распоряжения помощнику, капитан влетел в вакуумный лифт.

Конференц-зал располагался в одном из отсеков внешнего кольца базы. Здесь Поллукс чувствовал себя вполне комфортно. Вращение этой части станции создавало привычное для него притяжение. Просторное помещение было построено наподобие земных концертных залов с той лишь разницей, что пол имел естественный изгиб наверх и с любого ряда была хорошо видна сцена. Информационные экраны занимали все стены и потолок. Пару раз Поллукс бывал в этом зале на концертах земных артистов во время своего отпуска.

Только сегодня здесь был не концерт, а вместо публики в партере сидели капитаны кораблей. Их были сотни. Поллукс и не предполагал, что звездный флот такой многочисленный, и это не считая нескольких десятков тысяч беспилотников.

Капитаны расположились в секторах своих флотилий. Это было видно по комбинезонам. Не было видно только оранжево-бурых марсианских экипажей.

В таком составе управление Космофлота еще никогда не собирало своих капитанов. Бывали видеоконференции, но, чтобы вживую собрать столько народу в одном месте, — это исключительная мера, вызванная, вероятно, высокой секретностью и важностью события.

На сцене располагалось руководство космофлотом и командиры флотилий. Среди них находилась одна женщина. Ее деловой костюм резко выделялся свободным покроем от плотно подогнанных комбинезонов небожителей.

Первым выступил командующий Космофлотом адмирал Льюис.

 — Как все понимают, мы собрали вас для того, чтобы объявить о чрезвычайной ситуации, сложившейся в результате агрессивных действий со стороны Марсианской колонии. В курс последних событий вас введет управляющая Лунной колонией дама Фрушмитт.

Экраны крупным планом показали женщину, находящуюся на сцене. Немолодая дама с бледным лицом, маленькими прищуренными глазами, узким и прямым носом, заканчивающимся тонкими, как росчерк кометы на звездном небе, губами и короткими каштановыми волосами, подстриженными под горшок, производила неприятное впечатление из-за идеальной симметрии головы

 — Нам стало известно, что в лабораториях Марса было создано оружие, способное превратить органическую материю в твердое вещество путем ее облучения. Это излучение тысячекратно замедляет движение атомов и молекул в живой материи, что приводит ее к окаменению. Их ученые назвали это излучение «взгляд Горгоны», а устройство — «Голова Горгоны». Попадая в этот луч, человек превращается в камень!

В зале пронесся взволнованный гул.

 — И это еще не всё! Нам так же стало известно, что марсиане собираются оснащать этим оружием свои шаттлы, чтобы иметь возможность напасть на Лунную колонию!

Гул усилился. Послышались выкрики: «Не может быть!», «Зачем марсианам нападать на Луну?»

Дама Фрушмитт подняла руку, призывая к тишине.

Они хотят захватить ваши корабли и наши заводы! — прекратившийся было гул возмущения взорвался с новой силой. — Они хотят подчинить нас своей воле и сделать рабами!

Ее голос потонул в реве негодования. Многие повскакали с мест, крича «Да кто они такие, чтобы отнимать корабли?», «Это еще посмотрим, кто на кого будет работать!»

Возмущенный рев перекатывался по всему залу. Тишина и спокойствие были только в красном секторе. Военные знали, что война — это их работа. Спокойным оставался и командующий боевой флотилией адмирал Денисов.

Дама Фрушмитт опять подняла руку и, дождавшись, когда рев возмущения утихнет, продолжила.

 — Мы подготовили армию лунарийцев, которая высадится на Марс и захватит их заводы, производящие это смертоносное оружие! Нами разработаны планы вооружения кораблей Космофлота! Ремонтные доки готовы приступить к переоборудованию всех флотилий, кроме боевой. Она уже сейчас оснащена самым современным вооружением для ведения боевых действий. Слово за Вами! — обратилась она к адмиралу Льюису.

Адмирал Льюис, невысокий темнокожий мужчина плотного телосложения с седой, аккуратно подстриженной бородкой, начал говорить голосом, не терпящим возражений.

 — С этого момента Космофлот переходит на военное положение! Все корабли мобилизуются для переоборудования и установки вооружения. План переоборудования будет доведён до каждого капитана. Команды кораблей призываются на военную службу согласно штатному расписанию и будут доукомплектованы лунарийцами. Все флотилии переименовываются в следующем порядке:

 — Боевая флотилия — Первый флот;

 — 9 Корпус М С делится на два флота: 2, в который войдут средние и большие корабли, и 3 флот из малых МС;

 — В 4 флот войдут все исследовательские и научные корабли;

 — 5 флот будет состоять из Лунных шаттлов, также туда войдут все транспортные и ресурсные корабли;

 — 6 флот — вся беспилотная техника с центром управления на БИКАН-1.

 — Одну минутку! — вдруг послышался голос контр-адмирала Денисова. — Боевая флотилия не будет принимать участие в войне на стороне Лунной колонии. Я имею приказ Председателя Совета Земли в случае возникновения угрозы войны между колониями, вернуть весь боевой флот на околоземную орбиту и обеспечить безопасность планеты! Мы уходим!

Денисов встал и направился к выходу. За ним, как по команде, поднялся с места весь красный сектор.

 — Это неподчинение! Вы будете арестованы! — вскочил из-за стола и закричал Льюис. — Охрана! Арестовать контр-адмирала Денисова, его капитанов! — и, обращаясь уже к контр-адмиралу, многозначительно произнес. — А если никто из Ваших подчиненных не согласится послужить Космофлоту, мы найдем на Ваши корабли более сговорчивых!

Денисов остановился у выхода, который перекрыли вооруженные охранники. Он повернулся к сцене и спокойно спросил:

 — А Вы уверены, что сможете нас задержать?

 — Я уже это сделал! — победоносно произнес Льюис.

 — Я так не думаю! — всё так же спокойно ответил Денисов. — Попросите операторов показать нам сектор дрейфа, где размещается моя флотилия.

На экранах тут же появилась та часть звездного неба, где еще недавно ровным строем дрейфовали красные корабли. Там было пусто до самых звезд. Ни одной красной точки.

 — А теперь дайте панораму станции! — предложил Денисов.

Тут же всё звездное небо окропилось красными каплями, расположенными сферой вокруг станции. От самых больших уже отделялись десантные челноки.

 — На борту каждого челнока тысяча десантников, — пауза оглушила тишиной всех присутствующих. — Вы всё так же настаиваете на нашем задержании? — и, хотя Денисов говорил спокойно, в его голосе слышалась твердость металла.

 — Мы расстреляем их из противометеоритных орудий! — не унимался Льюис.

 — Это вряд ли! — отозвался Денисов, как будто речь шла о возможности дождя в пустыне. — Корабли имеют приказ: «При малейшей активности средств обороны подавить их и обеспечить беспрепятственную высадку десанта», — еще одна оглушительная пауза. — И поверьте мне, боевой флот незамедлительно его выполнит. Дайте только повод.

Не дожидаясь ответа обескураженного, покрасневшего от бессилия и возмущения командующего, Денисов повернулся и пошел к выходу, который уже расчистили от охранников его капитаны.

 — Ну что ж! Раз военные струсили, обойдемся и без них! — закричала вдогонку уходящим капитанам дама Фрушмитт. — Мы вооружим свой флот, более мощный и многочисленный! Поверьте, нам есть чем вас удивить!

 — Денисов испугался прямого столкновения с противником! — призыв женщины помог Льюису оправиться от вызывающего демарша контр-адмирала, ведь его жизни еще никогда так откровенно не угрожали. — Но мы покажем им всем, как нужно воевать! Капитанам получить график вооружения своих кораблей и оставаться на станции до следующих распоряжений! На этом всё!

Поллукс добрался до модуля, где его ждала команда.

 — Ну что? — с надеждой в голосе спросила его Наташа.

 — Война, — спокойно ответил он. — Нас призвали в военный флот вместе с кораблем. Через неделю встаем в ремонтный док для установки вооружения.

 — А как же отставка? — взволнованно проговорила она. — Ведь через три месяца контракт заканчивается! Я не хочу воевать! Нас должны отпустить!

 — Я сообщу об этом командованию флотом, — устало проговорил капитан.

 — А я требую перевести меня в истребительный флот на маленькие МС, — тут же подхватил Андре.

 — И об этом сообщу тоже, — кивнув Андре, сказал Поллукс, а в голове вертелось: «Вот команда и развалилась!»

 — Ну, а ты куда? — спросил он, поворачиваясь к Алексу.

 — Куда же я денусь от корабля? Да и к Вам уже привык. — отозвался Алекс. — Бог даст, как раньше говорили древние, будем живы!

 — А если не даст? — с кривой усмешкой проговорил Поллукс.

 — Но сейчас-то мы живы! Может, всё еще и обойдется!

Глава 19. Война.

Кромешная тьма душила и давила со всех сторон.

«Где же свет?» — подумал я. — «Если я умер, то должен появиться свет, чтобы душа знала куда идти.»

 — Твое время еще не наступило. — раздался голос Геи.

 — Гея? Почему я тебя не вижу?

 — Теперь, когда ты знаешь кто я, в визуальных эффектах нет необходимости.

 — Наверное. Но мне …

Я тут же увидел уже знакомый силуэт Геи.

 — Ты сказала: «Ещё не время.» Что это значит?

 — Это значит, что тело ещё живет и ты всё еще связан с ним и ещё можешь остановить войну.

 — Войну? — повторил я вслед за Геей, как загипнотизированный. — Я так пока и не понимаю, как мне это сделать.

 — Нет. Будущая война колоний — только малая часть плана Юпитера по развалу солнечной системы и смещения Солнца из ее центра.

 — Похоже, у вас тут готовится настоящий переворот! А что не устраивает Юпитер? Самая большая планета в солнечной системе! Чего ему не хватает?

Гея рассказала мне историю противостояния Солнца и Юпитера. Миллиарды лет, которые ушли на создание солнечной системы, были наполнены противостоянием этих небесных тел. Солнце и Юпитер были первыми большими сгустками масс в газопылевом облаке. Эта звездная система могла иметь двойную звезду, или звездой мог стать один Юпитер. Но Солнце успело притянуть к себе большую массу пыли, газа, других небесных тел и зажглось первым.

Чтобы не дать сопернику набрать критическую массу звезды, Юпитер боролся с Солнцем, притягивая как можно больше материи из пространства между ними, полагая, что периферийную материю он соберет позже. Но за время их противостояния образовались другие сгустки масс, впоследствии ставшие планетами: Сатурном, Ураном, Нептуном и крохотным Плутоном. Юпитеру не хватало совсем немного, чтобы стать звездой, когда он понял, что свободной материи в созвездии не осталось. Так он проиграл в борьбе с Солнцем. Вынужденный вращаться вокруг своего соперника, он до сих пор считает Солнце неправомерно занявшим его место в центре звездной системы.

 — Подожди. Амбиции у планеты? Юпитер обиделся? Да как такое может быть?! Ты говоришь о планете, как о живом существе.

-Ты не забыл, что сейчас сам разговариваешь с планетой?

 — Ах, да! Верно. Я как-то перестал тебя воспринимать как планету — я вижу женщину, а не планету и разговариваю с тобой, как с человеком.

 — Я не человек, и мы об этом уже говорили.

 — Всё верно! Это эмоции, от неожиданного для меня открытия! Планеты тоже плачут? Где-то я это уже слышал! Все как у людей! Почему так? Ведь вы же высший разум?

 — Куда подевалась твоя способность к анализу? Ты так всегда этим гордился.

 — Постой. Если мы часть тебя, то ты состоишь из нас. И раз нам присущи эмоции, недостатки и пороки, выходит, они должны быть и у вас — у планет. Сказать, что я в шоке от такого вывода, значит, сильно приуменьшить то, что сейчас чувствую!

 — Ну вот, что-то ты уже начинаешь понимать. Но об этом потом. Из того малого материала, что остался после противостояния Солнца и Юпитера, появились мы: Меркурий, Венера, я и Марс. Луну я собрала позже. Была еще одна планета — Фаэтон. Ее орбита находилась между Марсом и Юпитером.

 — Там же сейчас пояс астероидов.

 — Да. Пояс астероидов — это всё, что осталось от Фаэтона. Большую его часть поглотил Юпитер после того взрыва.

 — Час от часу не легче! Какого взрыва?

 — Всё по порядку. Когда вся материя в газопылевом облаке была разобрана и Юпитер понял, что он не успел собрать критическую массу для горения, ему пришлось смириться со своим положением простой планеты в звездной системе Солнца. И до недавнего времени всё так и было. Последние миллиарды лет все планеты внутреннего кольца развивались.

 — Как? Планеты тоже развиваются?

 — Да. Мы выращивали на себе микроорганизмы, которые в процессе эволюции превратились в более развитые формы жизни. Достигнув способности перемещаться в пространстве, они переселялись на другую планету, чтобы ускорить ее эволюцию. Так мы совершенствовали свой разум.

 — Стоп! Кто мы? Какой разум? Я не понимаю о чём ты говоришь.

 — Мы — это планеты солнечной системы. Венера, я, Марс, Фаэтон и Юпитер с его спутниками Европой и Ио, пошли по пути развития разума через органические формы. Есть в этом пути свои преимущества и недостатки. Основным преимуществом является значительное ускорение процесса. А основным недостатком — риск вместо развития разума получить его деградацию.

 — Постой! Ты сейчас говоришь о развитии души при угнетении тела?

 — Да. Только более развитый разум может управлять большей массой материи. Планеты, звезды, галактики образуются постоянно, и кто-то эту работу должен делать. А как объединять огромные массы материи, если не можешь справиться с маленьким органическим телом, которое ставит свои потребности существования выше целей души?

 — Ты хочешь сказать, что раньше тоже была в органическом теле?

 — Нет. Подумай. Всё на поверхности. Нужно только правильно собрать в цепочку то, что ты уже знаешь.

 — Опять думать! Нет чтобы сказать: так и так, мы вместе сила, а врозь не знаем, что делать!

 — Когда-то тебе нравилось размышлять. Даже сейчас ты делаешь не бессмысленные выводы.

 — Ладно, попробую. Значит, так: во-первых, душа галактики состоит из душ всех ее звезд, а душа звезды, в свою очередь, из душ всех планет, астероидов и метеоритов, которые крутятся вокруг нее. Так?

 — Так.

 — И души планет, в свою очередь, состоят из душ всего, что на них обитает. Так?

 — Да.

 — Значит, справедливо сделать вывод, что душа рейсового самолета состоит из душ всех его пассажиров?

 — В какой-то мере. Если ты добавишь туда разум багажа, топлива и деталей, из которых он состоит, прибавишь туда души экипажа, то это можно считать коллективным разумом этого самолета. Но, так как разум вещей и материалов медленнее человеческого, то их влиянием в этом отрезке времени можно пренебречь. Разделённые своими телесными оболочками, все вместе они имеют одну общую цель — долететь до пункта назначения.

 — И, достигнув цели, на этом этапе своего пути, они разделятся, чтобы присоединиться к другим коллективным разумам с другими целями?

 — Верно. При этом оставаясь частью одной общей души и ее цели.

 — Ага, понял! Если я, маленькая часть 9 Корпуса, пилот МС-3, имею цель каждый день собирать космический мусор, то 9 Корпус имеет цель очистить всю орбиту от мусора. То есть я, ежедневным достижением своей маленькой цели, приближаю команду 9 Корпуса к выполнению ее главной задачи, для которой она создана?

 — В какой-то степени да, но ты зациклен на материальных примерах. Они плохо подходят для верного понимания сути развития души. Здесь больше подойдет пример со школой.

Все первоклассники в начале учебы имеют меньше знаний, чем в конце года обучения. Тогда общий их объем у всего класса складывается из суммы знаний каждого ученика. Но уровень всего класса не превышает уровня программы первого года обучения.

 — Понял. Они научились считать, и все вместе в единицу времени могут решить много задач первого класса, решая каждый свою. А одну задачу второго класса они не смогут решить даже все вместе. Для этого нужно пройти второй уровень обучения. Правильно?

 — Правильно. Высокий уровень развития позволяет решать более сложные задачи. То же самое происходит и с разумом планеты. Скажем так, планета — это какой-то уровень развития души, освоив который, она может перейти к следующему.

 — Хорошо. Допустим, этот урок я усвоил. Что дальше?

 — Дальше всё просто. Прошел испытание на этом уровне — идешь на следующий. Не усвоил — начинай сначала. А если в процессе испытаний растерял всё, что накопил до этого — ступай на нижние ступени развития.

 — Ну вот! И здесь лестница!

 — Так устроена вселенная.

 — А что же случилось с Юпитером? Ты же сказала, что до недавнего времени всё было хорошо. А в последний миллиард лет он вновь начал войну с Солнцем? Говорю, и сам себе не верю! Человек, срок жизни которого каких-нибудь сто лет, вот так спокойно рассуждает о недавно прошедшем миллиарде! Меня и близко не было в планах всё это время!

 — Хоть я понимаю, что ты себе не можешь представить такой отрезок времени, но опять недалек от истины. Душа в это время совершенствуется где-то в других галактиках или звездных системах, постепенно преодолевая ступени своего развития, и вот она через Солнце попала ко мне, а я определила ее в тело, которое сейчас находится на твоем корабле.

 — То есть, хочешь сказать, что я попал к тебе по распределению с Солнца?!

 — Если упрощенно судить, то да. Все души, приходящие из галактики, попадают сначала на Солнце, а оттуда на планеты всей солнечной системы. Твой входной уровень развития позволил мне заключить душу в органическое тело.

 — Потрясающе!!! От всего этого становится и страшно, и интересно!

 — Страх — это условный рефлекс тела, направленный на самосохранение. Сейчас ты не в теле и, значит, жизни ничего не грозит. А любопытство и жажда познания — это и есть свойство души.

 — Тогда зачем мне всё это? Я останусь с тобой, больше не вернусь в свое тело и конец моим мучениям!

 — Вовсе нет. Не достигнув своей цели, душа вернется в новое тело, чтобы продолжить развитие. Сейчас ты еще не готов к переходу на новый уровень, и не можешь вернуться к Солнцу. Поэтому, пока не преодолеешь этот уровень, тебе придется проходить его снова и снова. С той лишь разницей, что не будешь помнить свои предыдущие попытки. Эта информация будет для тебя закрыта, пока не пройдешь здесь всю подготовку.

 — Понятно. Но для меня остался неясным один вопрос.

 — Я знаю, о чем ты говоришь. Ты хочешь узнать при чём тут Юпитер и, как ему удается рассорить людей друг с другом.

 — Да. Я не понимаю, как такая большая планета влияет на мысли и действия людей. Ведь ты говоришь, что все души людей — это часть тебя! Тогда, как Юпитер может внушать им свои мысли? Если все души связаны по иерархической лестнице, значит, доступ к душам людей для него лежит через тебя и Солнце! Я правильно понимаю?

 — Всё верно. Он нашел другой путь.

 — Какой??? Как ему это удалось?

 — Я уже говорила о противостоянии Солнца и Юпитера во время создания нашей звездной системы. После окончания этого процесса, Юпитеру пришлось уступить и подчиниться Солнцу. Начался процесс воспитания душ. Юпитер, как и все остальные планеты, получал от Солнца души и направлял их на свои спутники Европу и Ио, так как там были более благоприятные условия для создания различных форм-носителей.

На Европе органические формы развивались быстрее. Эта планета вся покрыта водой в разных агрегатных состояниях. Там есть лед на поверхности, газ — подо льдом, и вода, подогреваемая расплавленным ядром. Вращение вокруг огромного Юпитера создает приливную волну, необходимую для перемешивания воды и зарождения органической жизни. В общем, всё так же, как и на поверхности Земли.

Ио имеет другую структуру, и поэтому на нем зародилась плазменная форма жизни. Она существуют при высоких температурах и большом количестве энергии.

Цивилизации звездной системы миллиарды лет развивались с разной скоростью. Носителей становилось всё больше. Поток душ через Солнце удваивался каждые сто тысяч лет.

Все изменилось, когда 600 миллионов лет назад гравитация Солнца захватила блуждающую планету размером с Уран. С тех пор она стала вращаться вокруг нашей звезды по сильно вытянутой орбите на большом удалении от всех остальных планет. И раз в 2000 лет она приближается к Плутону на минимальное расстояние, а потом опять улетает в дальний космос.

 — Не та ли это планета, которую в начале 21-го века вычислил русский математик? Я что-то об этом читал! И, по-моему, он назвал ее своим именем: «Константин».

 — Да. Тогда я подсказала математику, как обнаружить ее присутствие в системе и на какие величины обратить внимание, чтобы сошлись все расчёты. Но, так как никакими приборами людям не удалось ее обнаружить, об этом открытии скоро забыли.

 — Какое отношение эта планета имеет к событиям на Луне и Марсе?

 — Самое прямое. Подлетая к Солнцу, огромная планета Константин познакомился со всеми планетами звездной системы. И, узнав историю ее возникновения, посочувствовал неудаче Юпитера. После чего предложил ему попробовать вернуть себе звездную систему, став ее центром. А Солнце разорвать, создав на нем большую волну совмещенными гравитационными полями всех планет внешнего круга Юпитера, Сатурна, Урана, Плутона и его, — Константина.

Возможно, у них бы это получилось, но инкубатор душ солнечной системы воспитывал к тому времени значительное их количество, и по этой причине Дух галактики Млечный путь не позволил бы такое вмешательство со стороны планет. Константин подсказал Юпитеру, как можно ослабить надобность Духа галактики в звезде Солнце. Нужно сократить поток обученных душ из нее, и тогда разуму галактики будет всё равно, кто станет звездой в этой системе.

Юпитер вновь обрел надежду.

 — А что же остальные планеты?

 — Нас не спрашивали, а Сатурну, Урану и Нептуну было всё равно. Они согласились участвовать только в разрыве Солнца, потому что это сулило им прибавку материи. Если, конечно, дойдет до этой стадии.

 — Куда же Солнце смотрит?

 — У него много других забот, да и не очень-то звезда обращает внимание на то, что происходит с планетами. Энергия — вот чем она обеспечивает планеты, а взамен получает поток душ, готовых перейти на другой уровень развития. Если этот поток растет, значит, всё в порядке.

 — А что было дальше?

 — Первым делом, Юпитер перестал отправлять на Солнце души, прошедшие необходимую подготовку, а продолжал их обучение, давая им задания высшего порядка. Но, чтобы не сокращался обратный поток, он возвращал назад прибывающие души.

Так как поток через оба его спутника-инкубатора Европу и Ио был небольшим по сравнению с Фаэтоном и даже Марсом, на общем качестве подготовки, возвращаемых на звезду душ, это не было особо заметно.

К тому времени Фаэтонцы уже научились перелетать с планеты на планету и помогали развивать органическую жизнь на Земле. Проблема оказалась в том, что здесь из-за благоприятного климата развитие замедлилось. Животные вырастали огромных размеров и у них не было ни в чем недостатка. Комфортные условия жизни не стимулируют к преодолению трудностей, а, значит, и к развитию. Процесс мог затянуться на миллионы лет. В это время на Марсе, как и на Фаэтоне, тоже развилась цивилизация.

 — Вот это новости! Оказывается, во времена динозавров на Земле уже побывали люди с Фаэтона и Марса!

 — Да, именно они путем генетических трансформаций, начали менять форму органической жизни на Земле. Марсиане разместились в северо-восточной части африканского континента, а фаэтонцы занимались своими улучшениями в центральной Америке. И договорились о зонах развития, чтобы не смешивать создаваемые расы.

 — Люди давно подозревали, что на Марсе уже была развитая цивилизация, но что была еще и другая планета с таким развитым народом, никто даже и не предполагал! А что с ними случилось?

 — Вот об этом я тебе и хотела рассказать. С Фаэтоном и Марсом произошло то, что Юпитер хочет сделать и со мной.

 — Тогда действительно война марсианской и лунной колоний — мышиная возня! Но я всё равно еще не понимаю, как всё это связано.

 — Юпитер может гравитационным ударом развалить любую планету внутреннего круга. Но Солнце не допустит такого нападения. Звезда разнесет его в пыль раньше, чем он попытается это сделать.

Поэтому Юпитер, чтобы резкими действиями не навлечь на себя гнев звезды, передал своим душам знания и технологии во всех разделах физики, химии и математики. Меняя им тела, он отправлял их на планеты с более развитыми органическими формами жизни. Первой была самая близкий к Юпитеру — Фаэтон.

Сначала планета-гигант послал на Фаэтон европейцев. Это органические гуманоиды. Они очень похожи на людей по форме — столько же конечностей, но ввиду их сильно развитой технической оснащенности, произошла атрофия мышечных тканей, а скелет стал хрупким. Мозг, увеличенный в несколько раз, обладает высокими вычислительными способностями. Цвет кожи серо-зеленый. Зарождение и развитие европейской цивилизации происходило под толстым слоем льда за счет тепла ядра планеты. Их кровь имеет зелено-голубой цвет из-за высокого содержания в ней соединений на основе меди. И они обладают очень острым инфракрасным зрением.

Прилетев на Фаэтон, европейцы удивили жителей планеты своим высоким техническим уровнем развития, которым с готовностью делились. На Фаэтоне приветствовали их появление и предоставили целый континент для поселения. Это был небольшой материк, почти полностью состоящий из железа, со всех сторон окруженный океаном. Европейцы воспользовались этим, чтобы создать под ним мощное устройство для уничтожения планеты. Для этого Юпитеру пришлось отправить туда почти всех своих гуманоидов.

Когда всё было готово, Юпитер не стал отзывать их, чтобы не вызвать подозрения фаэтонцев, а приказал одному ионийцу привести в действие устройство в тот момент, когда Фаэтон будет на самом близком расстоянии от Марса. По расчетам, глубинный взрыв должен был вырвать большую часть материка и направить его на Марс, а остальную часть планеты разрушить и осколки направить в сторону Юпитера.

Так всё и получилось. Огромный осколок, состоящий в основном из железа, был выброшен взрывом в сторону Марса, а остальные улетели в противоположном направлении к Юпитеру. Всё население планеты Фаэтон погибло, как и сама планета. Остались лишь те немногие, которые в это время находились в космосе и на Земле. Их было не больше тысячи. А на орбите Фаэтона сейчас летают осколки, составляющие лишь двадцатую часть всей планеты.

Такая же участь постигла и Марс, с той лишь разнице, что у его жителей было время улететь, пока железная комета неслась к нему. Взрыв соседней планеты был хорошо виден, но спаслись не все. Просто не хватило звездолётов. Я видела, как огромная скала врезалась в цветущий, покрытый океанами, шар Марса. Удар был настолько сильным и разрушительным, что вся вода на планете испарилась, а расплавленное железо кометы из-за высокой температуры вступило в реакцию с кислородом атмосферы. С тех пор Марс бурого цвета. Это цвет окиси железа, многометровым слоем покрывающей его поверхность.

 — Вот откуда на Марсе столько ржавчины! И вот куда подевалась вода и атмосфера планеты! А наши ученые ломали голову, почему большая часть поверхности Марса исчерчена руслами рек, а на другой стороне все ровно.

 — Да. Это была цветущая планета.

 — Тогда выжившие марсиане и фаэтонцы переселились на Землю?

 — Нет. На Землю тоже упал маленький осколок. Ударная волна кольцом прокатилась по всей поверхности. Погибло всё живое. И еще несколько десятков лет облака пыли закрывали солнечный свет.

 — А что случилось с выжившими жителями погибших планет?

 — Они перебрались на Луну. Ей хоть и досталось от метеоритного дождя, но это были маленькие камешки, которые не причинили сильного вреда. Разве что наделали много воронок и кратеров.

Фаэтонцы, прилетевшие раньше, заняли сторону, обращенную к Земле, чтобы видеть, что на ней происходит, а марсианам пришлось поселиться на обратной ее стороне. За годы, пока на Земле оседала пыль, много переселенцев погибло от голода, но они сберегли образцы растений и животных, привезенных с собой для заселения Земли.

Когда настало время, они спустились на поверхность в зоны, о которых договорились еще их предки и начали восстанавливать то немногое, что сумело уцелеть после катастрофы. Меньше всего пострадали рептилии и морские обитатели. Толща воды защитила их от катастрофы. Вот теперь ты знаешь всё о войне планет.

 — Да! История для остросюжетного романа! Только я не понял, почему Юпитер поступил так со своими душами? Он же потерял их! На что рассчитывал?

 — Гигант думал, что после гибели тел, души вернуться опять к нему и все будет, как прежде. Но Солнце, увидев такую катастрофу, забрало души всех погибших себе, посчитав взрыв планеты достаточным испытанием для завершения их обучения на этом этапе. Тогда превратились в прах миллиарды носителей.

 — Неужели Звезда не поняла, что эта катастрофа подорвет ее основную функцию во вселенной?

 — Наоборот. Солнце отправило огромное количество подготовленных душ и тем самым подтвердило свою эффективность перед Духом галактики.

 — Вот, значит, как вы работаете! Так почему же вам не убить нас всех? Сразу получите столько миллиардов обученных душ!!!

 — И звезды ошибаются, помнишь? Но после этого случая Солнце перестало отправлять души на обучение к Юпитеру. У него остались лишь те, которые прибыли к нему от звезды с последним потоком. Их всего несколько сотен. С тех пор прошло много времени. На обучение души от уровня камня до уровня гуманоида, Юпитеру потребовались миллионы лет. Все это время его посланников на наших планетах не было. Но около ста тысяч лет назад они появились здесь и стали активно вмешиваться в ход обучения и воспитания моих душ. Посланники Юпитера доводили людей до самоуничтожения и подстрекали их к развязыванию бесконечных войн, подменяя основную цель развития души на борьбу за ресурсы для тел.

 — Хорошо! Но что я могу сделать?

 — Оставаясь в теле, ты должен не допустить войны между колониями.

 — Всего-то?! Кто я такой, чтобы помешать почти начавшейся войне миллиардов людей друг с другом? Какой-то не самый удачливый пилот космической скорлупки, о котором знают, пожалуй, только несколько человек в управлении Корпуса.

 — Сейчас это так. Но я знаю, что ты можешь не допустить войну, которая уничтожит людей, а может и планеты.

 — Как это сделать?

 — Это решение ты должен найти сам.

 — Я могу рассчитывать на твою помощь?

 — Да.

 — А как я смогу тебя попросить о помощи, когда буду в теле? Ты же говоришь, что из тела моя связь с тобой оборвана!

 — Восстанови ее.

 — Как?

 — Запомни, ум и разум — разные вещи. Ум — это вычислительная способность мозга, который является частью органического тела. Он решает задачу, опираясь на знания, полученные на протяжении его физического существования. А разум — это часть души вселенной, у которой есть все ответы на все вопросы.

 — Как же всё сложно!

 — Вовсе нет. За время общения со мной ты узнал больше, чем мозг твоего тела за всю свою жизнь.

 — Но ведь я потеряю связь с тобой, как только выйду из комы. Как мне тогда получать ответы разума?

 — Слушай себя. Ум решает, что лучше для тела, а разум — для вселенной. Выбирай ответы разума, если они не совпадают с решением ума.

 — Как их различить? В этом и есть главная проблема. Что из них решения мозга, а что разума?

 — Ты в своей жизни часто принимал необдуманные решения. Как думаешь, почему?

 — Какие?

 — Поступление в школу штурманов или вступление в 9-й Корпус мусорщиков.

 — Это по глупости!

 — А как тебе такой взгляд на эти события? Твой мозг медленно обрабатывал данные из-за сильной перегруженности знаниями. Со временем, конечно, он распределил всю полученную в школе информацию и стал быстрее с ней работать. Но тогда, в конце обучения, он был явно перегружен, поэтому тормозил. И ты принимал решения полагаясь на внезапный порыв, который потом не мог себе объяснить. Так вот, это и были подсказки разума.

 — Хорошие подсказки! В результате я не стал тем, кем хотел быть с детства!

 — Во-первых, твоя жизнь в теле еще не закончена, а, значит, еще есть время и возможности достичь своей цели. Тем более, что цель для себя ты выбрал правильную: познание и исследование.

Во-вторых, если бы тогда ты не принял такое решение, сейчас на Земле погибли бы миллионы людей. А остальных ждала бы мучительная жизнь без солнечного света, под радиоактивным облаком от взрыва метеорита. Я не буду тебя загружать примерами. Ты и сам много их найдешь в своей жизни.

 — Так что же мне теперь делать?

 — Спаси людей. Не допусти войну между ними.

Свет ее мантии начал тускнеть и всё погружалось в темноту, где эхо вторило ее голосом: «Ум охраняет тело, а разум — человечество, планету, вселенную… вселенную… вселенную…»

Глава 20. Где мы?

Образ Геи исчезал медленно, как будто растворялся в ночном тумане. Свет ее мантии начал тускнеть, а лицо постепенно превратилось в лицо Авроры. Ее глаза широко открылись, как будто она резко очнулась. Я видел, как в них постепенно появляется сознание. Она смотрела на меня и, казалось, не верила тому, что видит.

 — Петя? Мне сказали, что ты пропал в космосе! Неужели это ты? — тут она огляделась вокруг, но, ничего не увидев, вскрикнула от испуга. — Это сон?

Поняв, что видит меня ненастоящего, разрыдалась, чего с ней никогда не случалось в реальной жизни. «Это со-о-о-он!» — стонала она и слезы ручьями стекали по щекам.

 — Это не совсем сон, Аврора! — попытался я остановить ее рыдания. — Это действительно я, Петя! Я живой! Перестань плакать и посмотри на меня!

Она вздрогнула и перестала плакать. Ее глаза, казалось, стали еще больше.

 — Ты?! Живой? Где ты? — она опять огляделась. — Где мы?

 — Успокойся! Я постараюсь тебе объяснить! — я направил в нее тепло и спокойствие, которое недавно получил от Геи.

Она быстро успокаивалась. Но в глазах всё так же читался вопрос, точнее, много вопросов.

 — Ну вот, так уже лучше! — подбодрил я ее. — Мы всё там же, где были до того, как увидели друг друга — ты, наверное, спишь у себя дома, а я лежу в своем корабле в коме.

Она посмотрела на меня с недоумением, еще уверенная, что всё это ей только снится. И, видимо решив, что это всё-таки сон, захотела увидеть его до конца.

 — Продолжай! — уже спокойно сказала Аврора. — Может быть, это вещий сон, и я из него узнаю что-то про тебя!

 — Пусть так, если это поможет тебе меня выслушать, — согласился я и задумался над тем, как ей объяснить, что она видит.

Надо сказать, я еще не был готов кому-либо рассказать, что такое душа, так как сам только сейчас узнал о ее существовании. И Аврора единственный человек, с кем бы хотел этим поделиться. Ближе и роднее у меня не было никого. Да и то, что она была человеком искусства, вселяло надежду, что удастся ей объяснить происходящее. А потом вместе мы сможем придумать, что делать дальше.

 — Я не знаю, как это происходит, но мы, находясь совершенно в разных местах, можем разговаривать друг с другом. Точнее это не разговор в привычном смысле этого слова, а как бы мысленное общение. Что-то наподобие передачи информации через нейрошлем, только каким-то совершенно не известным мне способом.

 — Это называется телепатия, — пояснила мне Аврора. — Ты никогда об этом не слышал?

 — Нет! А как это работает? — удивился я. — Я нигде не встречал такого способа передачи информации.

 — Это не способ! — уже засмеялась она. — Это способность! Ей при рождении наделяется каждый человек, но, окружённый техногенной культурой, очень быстро теряет этот дар.

 — Почему?

 — Чтобы научиться ходить — нужно ходить, чтобы научиться говорить — нужно говорить. Так и с телепатией — этому тоже нужно учиться!

 — Ты умеешь читать мысли без электронных устройств?

 — Нет, меня некому было этому научить! Я только слышала о том, что есть люди, которые умеют читать мысли других. Для этого им только нужно сосредоточиться на том человеке, которого они хотят увидеть.

 — Хорошо, допустим, у нас у обоих неожиданно появилась эта способность. Сейчас даже не важно как. — подытожил я. — Так или иначе, но мы слышим и даже видим друг друга, а это значит, что я тебе не приснился!

 — Как бы мне хотелось в это верить! — с грустью проговорила Аврора. — Но вот сейчас настанет утро, заиграет любимая музыка, под которую всегда просыпаюсь, и все исчезнет! Ты исчезнешь! Поэтому говори. Не хочу, чтобы утро наступало, хочу быть с тобой, пусть даже во сне. И сейчас я почти счастлива!

 — Ты даже не представляешь, как я рад это слышать! — меня переполняло такое же чувство, потому что это происходило на самом деле и наши души видели и слышали друг друга.

Я подумал, что Гея специально вызвала душу Авроры — самого близкого и дорогого мне человека — чтобы напомнить, что есть за что бороться и ради чего оставаться в своем теле.

 — Но я тоже не знаю, сколько продлится наша встреча, а мне так много нужно тебе рассказать. Поэтому я буду говорить, а ты — слушать.

 — Говори, я постараюсь ничего не забыть, когда проснусь.

 — Самое главное: вот-вот начнется война между Луной и Марсом! Эту войну начинают люди, но затеяли ее инопланетяне, чтобы уничтожить людей сначала на этих планетах, а потом и на Земле!

 — Это невероятно даже для сна! — не удержалась Аврора.

 — И тем не менее, это так!

 — Откуда ты это знаешь?

 — Я постараюсь тебе и это объяснить, но чуть позже. А пока слушай дальше. У каждого лидера колонии есть инопланетный советник, под воздействием которого они принимают решения.

 — Какие инопланетяне? Ведь ещё сто лет назад правительства колоний и Совет Земли вопрос о присутствии разумной жизни в солнечной системе решили считать закрытым!

По выражению ее лица было видно, что в Авроре боролись два чувства: она всё ещё надеялась, что это какой-то странный сон, но вместе с тем в ней росла уверенность, что всё происходящее может оказаться реальностью.

 — Им нужно было, чтобы все так считали. Но они есть! Они родом со спутника Юпитера, которому наши астрономы дали название Европа. — спокойно ответил я. — Инопланетяне прилетели на Землю около ста тысяч лет назад и с тех пор всячески пытаются уничтожить человечество!

Я вкратце рассказал Авроре всё, что узнал о европейцах от Геи.

 — Откуда ты всё это знаешь? — уже с удивлением спросила она.

Было похоже, что она уже не сомневается в реальности происходящего и даже перестала об этом думать, но всё услышанное от меня, приводило ее в замешательство, поскольку эта информация, будь она известна раньше, должна была быть доступна всем.

 — В это трудно поверить, но мне об этом рассказала планета! — выдохнул я, готовый услышать в ответ кучу возражений.

Этого не произошло. Аврора внимательно смотрела на меня, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах. Она так пристально в них вглядывалась, что я смутился. Наверное, если бы мы были в теле, я бы покраснел. Она немного подумала и со вздохом произнесла:

 — Бедный Петя! Ты же безумен! Какое горе! Скажи, где ты сейчас, и я свяжусь со спасателями! Они привезут тебя на Землю и здесь тебя вылечат! Безумие — это сейчас не такое тяжелое заболевание. Через месяц будешь, как новенький!

 — В том то всё и дело, что меня не найдут! — от неожиданного ее вывода мне стало не по себе. — Меня никто не может найти, потому что мой корабль стал невидимым из-за метеорита, который сейчас у меня на борту.

 — Так выброси его! — Аврора сказала это так, как будто разговаривала с ребенком, подобравшем на улице какой-то камень.

 — Выброси! — передразнил я ее. — Это легче сказать, чем сделать! Он такой тяжёлый, что его сила притяжения не дает мне от него избавиться.

Я подумал, что теперь она не поверит ни одному моему слову. И раз уж мне не удалось убедить близкого человека в том, что всё, что я говорю — реальность, то как я смогу это сделать в разговоре с другими людьми?

 — Хорошо! — решил я не сдаваться. — Задай мне любой вопрос, ответ на который тебя убедит в моем здравом рассудке!

Она посмотрела на меня внимательно и, прищурившись, спросила:

 — Ты любишь меня?

 — Да! С того самого дня, когда увидел тебя первый раз в Летнем саду!

 — Что ты готов сделать, чтобы мы были вместе?

 — Когда всё это закончится, я готов оставить космос, вернуться к тебе на Землю и жить с тобой долго и счастливо! — я решил, что это лучшее продолжение моей жизни, если, конечно, мне повезет и я выживу. — Стань моей женой!

 — По-моему ты еще более безумен, чем я думала! — рассмеялась она в ответ. — Но, похоже, это обычное безумие для влюбленных!

 — Так что ты решила?

 — Ты не потерял рассудок! — продолжая смеяться, ответила Аврора.

 — А что ответишь на мое предложение?

 — Ну уж нет! — игриво нахмурила она брови и поджала губы. — Никогда не думала, что меня позовут замуж телепатически. Вот прилетай на Землю и сделай предложение, как принято это делать у людей! Тогда и поговорим.

 — Теперь у меня есть веская причина вернуться! — в тон ей ответил я. — Но для этого мне нужно выполнить одно поручение: предотвратить войну! И мне нужна твоя помощь!

Улыбка застыла на ее губах, а в глазах погасли игривые огоньки.

 — Что я должна сделать? — спокойно спросила Аврора.

 — Я пока и сам не знаю. Сначала я всё расскажу тебе, а потом подумаем, что можно сделать.

И я рассказал ей всё, что со мной произошло с того момента, как мы расстались в Москве. Труднее всего мне было рассказывать о своем теперешнем состоянии. Аврора слушала внимательно, только однажды, прервав тяжелым вздохом мой рассказ в том месте, где я падал на Землю в охваченном огнём корабле. К моему удивлению, она не усомнилась в моей встрече с Геей. Я в мельчайших подробностях рассказал Авроре все, что узнал от духа планеты.

 — Последняя встреча с Геей была прямо перед твоим появлением, — закончил я.

«Вот оно! — подумала Аврора, не догадываясь, что я слышу ее мысли. — Я всегда подозревала, что кто-то бережет нас! И это что-то или кто-то есть Бог!»

 — Я знала, что Бог есть. А теперь знаю, что он в каждом из нас, — спокойно ответила она. — Что ты собираешься делать?

 — Пока не знаю, в какой последовательности и как это сделать, но я думаю, что нужно найти и предупредить людей, имеющих влияние на руководство колоний. Наверное, это Совет Земли. Нужно связаться с небожителями, чтобы не началась свалка в космосе, нужно найти инопланетян-подстрекателей и изолировать их от руководства планетами. А самое главное, что всё это нужно делать одновременно. И я ещё не понимаю, как это все успеть, тем более что пока не могу двигаться. Хотя бортовой компьютер сейчас готовит операцию по вживлению соединительной шины в мой спинной мозг. Эта операция вернет способность управлять телом или убьёт меня окончательно! — со вздохом подытожил я. — Но раз всё ещё жив, готов бороться, а, значит, сегодня я не умру!

Глава 21. А что мы можем?

Шла вторая неделя после возвращения МС-131 на базу. Корабль уже поставили в док, и с него были сняты все 15 транспортных модулей. 11 из них пришвартованы неподалеку. Ими занимались рабочие дока. А 4 самых больших полностью демонтировали, оставив только корпус и двигатели. Пока было непонятно, что с ними собираются делать, так как ни Алекс, ни Поллукс еще не видели новых проектов. На остальных модулях работы велись спешно, и Алекс едва успевал осваивать новое оборудование.

К этому времени Наталью и Вагифа по их рапорту списали с корабля, но на Землю улететь им не удалось. Их мобилизовали для работ на заводах Луны. На протесты Натальи никто внимания не обращал. Везде она получала один ответ: на время войны все перемещения между планетами прекращены, а все трудоспособное население привлекается для работ на нужды флота. Вагиф сразу смирился с тем, что его, как специалиста по минералогии, отправили в закрытую лабораторию, работающую над каким-то секретным проектом. Больше о нем в команде ничего не слышали.

Андре получил перевод в 3 истребительный флот и проходил летную подготовку для участия в боевых действиях в качестве истребителя кораблей противника. Он пару раз заглядывал в жилой модуль экипажа 131-ой и с восторгом рассказывал о том, как у него неплохо получается управляться со своим кораблем в учебном бою. Как-то раз он ворвался в каюту Поллукса, где тот обсуждал с Алексом очередные изменения в проекте корабля, и с возбуждением начал говорить прямо с порога:

 — Вы представляете! Я сегодня сбил в учебном бою три корабля противника! Меня отметили перед всей эскадрильей!

 — Представить нетрудно, — подняв голову от чертежей, спокойно ответил Поллукс. — Какого класса были корабли?

 — Один истребитель и два транспорта! — с готовностью отозвался Андре, присаживаясь к столу.

 — А транспорт был десантный?

 — Да! Мы отрабатывали отражения атаки на нашу станцию!

 — В каждом транспорте по тысяче человек плюс экипаж и еще летчик истребителя! — тут же пояснил Алекс.

 — Поздравляю, Андре! Ты сегодня убил две тысячи семь человек. Действительно потрясающая победа. — с укором посмотрел на него Поллукс. — С такими успехами скоро станешь героем Луны.

 — Это же не по-настоящему! Бой был учебный! — ошеломленный такой реакцией своих друзей, начал оправдываться Андре.

 — А если бы бой был настоящий, ты бы не стал стрелять? — проговорил капитан, возвращаясь к чертежам на столе.

Пилот растерялся, подыскивая ответ, а Алекс за него язвительно проговорил:

 — Он бы обстрелял их маркерной краской и объявил, что они убиты!

 — Но ведь война! — как бы оправдываясь, выговорил Андре.

 — Чья война? Кому нужна эта война? Небожителям? — Поллукс опять повернулся к Андре и заговорил, едва сдерживая гнев. — А может она нужна простым марсианам или лунарийцам, которые будут умирать тысячами и миллионами? И все это будут делать нашими руками — руками небожителей!

 — Я что ли придумал эту войну? — уже с возмущением ответил Андре. — Что ты на меня накинулся? А сам к чему тут готовишься? Обложился чертежами и думаешь, что отсидишься на базе?

 — Я пока не знаю, к чему готовлюсь! — успокаиваясь ответил капитан. — Нет окончательных планов четырех модулей, а остальные похожи на модули обеспечения. Возможно, нас переоборудуют в транспортник.

 — Твой корабль зачислен во 2 флот! — теперь уже наступал Андре. — А это боевое соединение! И после ухода Денисова он стал основной ударной группой! А значит, ты будешь нападать, а не продукты подвозить! Сам этого разве не понимаешь?

 — В том то и беда, что понимаю, — уже совсем тихо ответил Поллукс. — Вот только не знаю, что с этим делать. Одно знаю точно — мое место на корабле. Я не умею, да и не хочу ходить по земле. Я вообще ничего больше не умею!

Он вскочил с места и с силой швырнул кружку с чаем в дальнюю стену. Она разбилась на мелкие осколки, которые разлетелись в разные стороны. Поллукс посмотрел на мокрое пятно на стене и начал ходить по каюте.

 — Я думаю, всем нужно успокоиться! — проговорил Алекс. — Капитан, я пойду на корабль. Запущу тестирование нового оборудования.

Он встал и вышел из каюты. Андре тоже поднялся с места, но Поллукс остановил его, положив руку на плечо.

 — Андре! Прости меня за то, что я тебе наговорил! Все мы сейчас на взводе. Я рад, что ты стал хорошим пилотом, но не для этого все мы учились летать!

 — И ты меня извини, капитан! — отозвался он. — Я тоже плохо понимаю, что происходит и чем все это закончится. Но одно знаю точно, нам нужно держаться вместе. Ведь мы небожители!

Поллукс посмотрел на него внимательно, как будто Андре подсказал ему решение задачи, которое он никак не мог найти.

 — Как же ты прав, Андре! Ведь мы все небожители! И они без нас ничего не смогут сделать! Ни те, ни другие!

 — Что ты имеешь в виду? — удивился пилот.

 — Насколько я знаю, отношение к войне у многих небожителей резко отрицательное. Уверен, что и команды марсианского флота тоже не в восторге от того, что их заставляют воевать. Вот если бы можно было договориться всем вместе и вывести все корабли из их управления, то войны можно было бы избежать!

 — В древности это называли бунтом, революцией или переворотом! Вот только не понимаю, чем отличаются эти термины. Но зачинщиков всегда казнили или отправляли на каторжные работы. В нашем случае спишут с кораблей, а все последующее уже не будет иметь никакого значения. Для нас без космоса жизни нет!

 — Друг мой! Ты только представь, как часто мы рискуем своей жизнью, летая в космосе! Разве мы боимся смерти? Другое дело, что наши корабли со временем становятся все более надежными. Но все мы отлично знаем, что космос — это самая агрессивная среда для человека, и в нем есть все, для его смерти и почти ничего для его жизни! Становясь космонавтами, мы отдаем себе отчет, что эта работа связана с большим риском каждый день и даже каждую минуту!

 — Все это так. Но война — это совсем другое дело. — со вздохом проговорил Андре. — Если, идя в космонавты, мы хотим приносить людям пользу, то, идя на войну, делаем совершенно обратное!

В каюту вошел Самир, капитан МС-139. Они с Поллуксом вместе учились в Академии и были друзьями. После ее окончания оба попали в 9 Корпус на корабли МС. С тех пор они изредка виделись на базе или общались по внешней связи. Теперь же, находясь на станции в вынужденном отпуске, частенько заходили друг к другу обменяться новостями.

 — О чем спор? — спросил Самир с порога, приветливо улыбаясь. — Вас из коридора слышно!

 — Это не спор, — пожимая его руку, ответил Поллукс, и, показывая на Андре, представил. — Это Андре, мой бывший второй пилот. Сейчас переучивается на истребителя.

 — Сам вызвался? — с удивлением подняв брови, пожал ему руку Самир.

 — Да, сам! — нахмурился Андре. — Не век же мне вторым летать!

 — Ну да. На истребителе быстрее можно прославиться во время войны!

 — А вы все здесь тоже не в бирюльки будете играть! — уже с вызовом огрызнулся Андре. — И мои несколько сбитых кораблей не пойдут ни в какое сравнение с уничтоженными вами городами, а, может, и всей планеты!

 — Не заводитесь! — прервал их пикировку Поллукс. — Сейчас всем непросто! Особенно, если учесть, что никто не спрашивает, чего мы хотим, а чего нет. Нам приказывают — должны выполнять. Во всяком, случае так учили и так мы всегда поступали.

 — А чего он? — огрызнулся Андре, но Поллукс остановил его, опять положив ему руку на плечо.

 — Андре, успокойся! Никто тебя ни в чем не обвиняет. Нам всем нужно собраться с мыслями и подумать, как выйти из этой ситуации. А сейчас отправляйся к себе и пока ни с кем об этом не говори. Послушай, какие настроения у пилотов в твоей эскадрилье, да и вообще во флоте.

 — Хорошо! — ответил Андре, успокаиваясь.

 — Будет время — заглядывай! — капитан дружески похлопал его по плечу на прощание.

 — Мы еще увидимся! — примирительно подняв руку на прощание, сказал Самир.

Андре кивнул ему и вышел из каюты.

 — А ты что думаешь, Самир?

 — Сколько об этом думаю, никаких стоящих мыслей. — покачал он головой. — Вылететь без приказа — собьют. Превратят в пыль раньше, чем успею на сотню километров отойти! Остаться здесь — погонят марсиан крушить! А ты знаешь, что они удумали?

 — Ты о ком? — не понял Поллукс.

 — Да про штаб Льюиса вместе с администрацией Фрушмитт!

 — Просвети!

 — Все беспилотники полетят за нами!

 — За кем?

 — За всеми боевыми флотами! — понизив голос заявил Самир.

 — Что за глупость? — возмутился Поллукс. — Их, наоборот, нужно пустить вперед, чтобы остановить флот марсиан! Откуда ты это взял?

 — У меня в команде раньше летал инженер. Года три назад он перевелся в операторы беспилотников. Я сегодня его встретил в столовой! Парня так разнесло от сидячей работы, что я его сразу и не узнал! Он сам подошел ко мне!

 — Ну и что?

 — Так вот! Мы разговорились за обедом. Он мне рассказал по секрету, что их пульты управления переносят на БИКАН-1 и БИКАН-2!

 — БИКАН-2 ведь еще не готов! — удивился Поллукс. — Я на прошлой неделе видел его, когда опробовал новые двигатели на корабле. Хоть там проводят ускоренное восстановление, но выйдет в рейс он еще не скоро!

 — Да, его должны восстановить в течение двух-трех месяцев и за это время вооружить все остальные корабли флота.

 — Ну допустим! И что из этого следует?

 — А то, что весь беспилотный корпус поделили на две части по десять тысяч дронов на каждом БИКАН-е. Нападение на Марс будет двумя волнами, а беспилотники будут следовать за каждой волной и будут сбивать все наши корабли, которые свернут с боевого курса или не будут поражать назначенные им цели!!!

 — Этого не может быть!!! Ты что-то не так понял! — не поверил услышанному Поллукс.

 — Я тоже в это не поверил! Едва сдержался, чтобы не пойти разбираться к командиру нашей эскадры. Но потом решил сначала поговорить с тобой!

 — А он тебе не сказал, как им объяснили необходимость убивать своих?

 — Сказал! Им рассказали, что это самый эффективный способ одержать победу над врагом, опробованный в древних войнах! Люди, зная, что невыполнение приказа грозит неминуемой смертью, охотнее идут в бой, потому что так у них чуть больше шансов остаться в живых! Немного, но все-таки есть!

 — Я не могу в это поверить! — сокрушался Поллукс. — Это какими же чудовищами нужно быть, чтобы уничтожать своими руками своих же людей! Кто мог додуматься до такого?

 — Я почти уверен, что это идея дамы Фрушмитт! — отозвался Самир. — Льюис до такого бы не додумался!

 — Но он же из нас, из небожителей! Как он мог согласиться на такое?

 — Не знаю! Возможно, его убедили, что бравые парни в его флоте так сильно ему преданы, что ни у кого и мыслей не появится не выполнить приказ!

 — Самир! Что-то нужно делать! Они лишились разума и угробят не только весь флот, но и половину человечества. Не понятно, почему молчит Земля!

 — Я тоже об этом думал.

В это время вернулся Алекс. Посмотрев на взволнованное лицо своего капитана, он спросил:

 — Что-то случилось?

 — Да! — и Поллукс рассказал Алексу о заградительном заслоне из дронов, который будет сопровождать атакующих Марс.

 — Если это шутка, то очень неудачная! — возмутился Алекс, выслушав рассказ своего капитана.

 — Это не шутка! — отозвался Самир, молчавший все это время. — Ты знаешь инженера Пауля? Он летал со мной три года назад.

 — Да, как-то встречался с ним при получении нового оборудования на базе. Очень сильный программист. Но тогда мне показалось, что Пауль слишком увлечен компьютерными играми. Только о них все время и говорил. Я тогда подумал еще, что для бортового инженера он слишком рассеянный. А что?

 — По этой причине у меня с Паулем был разговор, после чего попросил перевода в операторы беспилотников. И вот как раз сегодня он мне рассказал, какую задачу поставили их командиры. Сейчас Пауль разрабатывает программы для автоматического сопровождения кораблей. Дроны должны успевать перехватывать их при попытке ухода с курса на сверхскоростях.

 — Вот новость так новость! А он сам не понимает, что должен будет убивать своих?

 — В его ведении только 100 дронов, а остальными управляют операторы, прилетевшие с Луны. Всего в командном пункте 100 операторов, разбиты на эскадры по 10 человек. Командиры эскадр тоже лунарийцы. И это только первый беспилотный флот, который располагается на БИКАН-1. А есть еще и второй!

 — Об отношении лунарийцев к нам — небожителям, можно не рассказывать — они нас и за людей-то не считают! Как Паулю удается работать с ними?

 — Как ты правильно сказал, он самый сильный программист среди них. И рады бы убрать его с пульта, но без его программ беспилотный флот не сможет быстро реагировать на изменение обстановки.

 — А что он сам думает делать? — спросил Поллукс.

 — Пауль поэтому и подошел ко мне. — отозвался Самир. — Он в растерянности и не знает, как поступить.

 — А когда ты с ним теперь встретишься?

 — В столовой за ужином.

 — Как бы с Паулем поговорить? — задумавшись, проговорил Поллукс. — Можешь его привести к нам?

 — Думаю, да. После ужина у них свободное время.

 — Тогда ждем вас.

Попрощавшись, Самир вышел.

 — Капитан, Вы что-то придумали? — спросил Алекс, когда Самир исчез за дверью.

 — Нужно оповестить об этом небожителей. Я уверен, большинству из них не понравится то, что в спину им будут смотреть десятки тысяч орудий дронов, когда они пойдут в бой!

 — Это никому не понравится! — отозвался Алекс.

 — Ах, если бы можно было собрать всех где-нибудь, где нет чужих ушей, где можно обсудить наше положение и то, как из него выходить. Но как это сделать? На базе мы привлечем внимание.

 — Кажется, я знаю, где можно поговорить спокойно! — проговорил Алекс, загадочно улыбаясь.

Глава 22. Новая жизнь в старом теле

Вдруг всё исчезло. Я почувствовал боль в руке, как будто наткнулся на колючку. Это был уже не сон. Тут же, как током, пронзил укол в другую руку. Я застонал. Уколы повторились в ногах. Боль казалась невыносимой. Открыв глаза, я увидел дронов, тыкающих меня иглами в разные части тела.

 — Аврора, ты что, обалдела? — заорал я так громко, как только мог. — Больно же!

 — Очень хорошо, — отозвалась Аврора. — Рефлексы возвращаются, капитан.

 — Как возвращаются? Я уже не парализован? Как это случилось?

 — Операция прошла успешно. Шина установлена, и организм ее не отторг. Уколами я проверяла рефлекторные реакции тела.

 — Больно же!

 — Это значит, что мозг получает сигналы от нервных окончаний всех частей тела.

Я попытался пошевелить рукой, но, несмотря на все усилия, у меня ничего не получилось.

 — Аврора, почему я не могу пошевелить рукой?

 — Вы ещё зафиксированы в кресле.

 — Так освободи меня!

 — Это опасно! Из-за долгого бездействия Ваши мышцы потеряли способность нормально функционировать.

 — И как, по-твоему, я смогу восстановить их, если не буду двигаться? Да и скафандр удержит меня от столкновений со стенами отсека.

 — Вы не можете управлять своим скафандром, так как нейрошлем не работает, — напомнила Аврора.

Я попробовал мысленно отдать команду скафандру, но он никак не отреагировал на нее. Беспомощность пугала. Но тут же одёрнув себя, решил: «Не раскисай! Всегда есть выход, нужно только найти его!»

 — Аврора, ты можешь управлять моим скафандром?

 — Нет канала связи со скафандром.

 — Так сделай такой канал! — сказал я с притворным возмущением, довольный тем, что нашёл решение. — Надеюсь, этому тебя не нужно учить?

 — Сейчас будет канал связи, — отозвалась Аврора.

От боковой стены отделился дрон и быстро подлетел ко мне. Закрепившись на скафандре, манипуляторами подключил передающий чип и быстро убрался на свое место. В этот момент почувствовал, что мои руки и ноги освободились. Я тут же приложил все силы, чтобы согнуть руку. И, о чудо! Она согнулась неожиданно быстро. От резкого движения моё тело вылетело из кресла, и, если бы не мгновенная реакция Авроры, которая скафандром погасила этот импульс, голова бы познакомилась с выступом на переборке отсека.

Я начал быстро перебирать руками и ногами, проверяя, всё ли меня слушается. Наверное, со стороны это выглядело, как беспомощное барахтанье новичка в невесомости с той лишь разницей, что был несказанно счастлив каждому послушному движению моего тела.

 — Аврора, покажи, как выглядит участок шеи с имплантированной шиной, — попросил я, опасаясь трогать это место руками, чтобы не задеть рану.

Тут же на информационной панели появились три фотографии, которые были сделаны на разных стадиях операции. На первой из них, самой неприятной, был виден разрез кожи на шее в районе второго и третьего позвонка. Вид оголенных костных отростков, с торчащими из них нервными корешками и неестественно смещенным межпозвоночным диском, вызвали у меня тошноту. Но, так как последнее время Аврора кормила меня, делая инъекции в кровь, мой желудок был пуст. Иначе дронам пришлось бы долго гоняться за его содержимым по всему отсеку.

На втором снимке был виден установленный на место межпозвоночный диск с имплантированным вместо поврежденной части искусственным чипом. Последний снимок показывал полностью восстановленный кожный покров на моей шее.

Я настолько был удивлен такому результату операции, что тут же начал ощупывать это место. Там действительно не осталось и следа.

 — Как тебе это удалось сделать, — спросил я скорее от волнения, чем ожидая услышать ответ.

 — Под воздействием нового материала, полученного из метеорита, кожный покров тела быстро заживает и срастается без образования рубцов. — отозвалась Аврора.

Этот ответ поразил меня ещё больше, чем результат операции. Я понял, что это не последняя новость, которую мне предстоит сегодня узнать.

 — Так! Давай по порядку, — сказал я, когда немного успокоился. — Что удалось узнать о материале этого метеорита?

Аврора начала перечислять результаты лабораторных исследований материалов, из которых состоял перехваченный болид. Чем больше я слушал, тем сильнее укреплялся во мнении, что ничего подобного на Земле и ближайших планетах до сих пор не было. Пойманный камень, был далеко не однородным. Основную его массу составлял тот самый материал, который я назвал Гравитонит. Ещё 15% его массы были включения из других минералов и даже бактерий.

 — Что за бактерии? — переполошился я. — Они опасны для людей?

 — Пока нет информации. Сделан посев в питательном органическом растворе. Это исследование проводится в отсеке с 15-ой категорией изоляции.

 — Какие еще минералы установлены?

 — Их семь. С ними ещё не проводились эксперименты, но у всех есть одно общее свойство: они обладают магнетизмом.

 — Ну это можно объяснить, ведь метеорит обладает сильными гравитационными свойствами.

 — Также замечено влияние основного материала метеорита на бактерии.

 — В чём оно проявляется?

 — Бактерии группируются в направлении гравитационного поля.

 — Это значит, они чувствуют гравитацию?

 — Да. Бактерии очень чувствительны к гравитационным полям, даже самым незначительным. По их скоплениям можно определить массу вещества, на которую они реагируют, с точностью до тысячной доли миллиграмма.

 — Проверь, как бактерии будут реагировать, если к ним подключить электронную матрицу и подавать на нее изображение с наружных камер.

 — Что мы ищем? — спросила Аврора.

 — Я пока и сам точно не знаю, но мне кажется, что ты найдешь что-то необычное.

 — Разрабатываю план лабораторных экспериментов. — отозвался бортовой компьютер.

 — А что с моим нейрошлемом? — вдруг вспомнил я.

 — От перегрузки сгорел главный чип устройства. Заменить можно на базе или напечатать на нашем оборудовании.

 — Так почему не починишь?

 — Все устройства сейчас работают над программами, связанными с новыми материалами. И есть ещё одна причина отложить ремонт устройства.

 — Какая? — удивился я.

 — Нейрошлем не сможет считывать биотоки Вашего мозга. Имплантированный чип изготовлен из новых материалов. Они были выбраны, так как имеют все необходимые свойства, которые позволили сделать имплантат меньшего размера и разместить его в части межпозвоночного диска. Возможно, это имплант блокирует устройства считывания.

 — Это значит, что я не смогу пользоваться нейрошлемом? — услышанная новость меня совсем не порадовала, ведь все управление кораблем, все коммуникации с внешним миром производилось с помощью этого устройства.

 — Да, — невозмутимо отозвался компьютер.

Спокойный голос Авроры начинал меня бесить, хотя я и понимал, что это всего лишь робот. Но, к слову сказать, от этого робота зависела моя жизнь.

 — Есть ли ещё какая-нибудь возможность, кроме голоса, связи с тобой?

 — Пока нет.

 — Значит ли это, что она может появиться?

 — Все возможности нового материала ещё не изучены. Считаю, что можно будет найти способ использовать его свойства и для этих целей.

 — Успокоила! — огрызнулся я. — Пока ты найдешь эти свойства столько времени может пройти, а его то у меня и нет.

 — Запасов питательных веществ достаточно, чтобы Вы могли нормально функционировать ещё, как минимум, 180 дней.

 — А что потом?

 — Истощение, потеря работоспособности, смерть.

 — Если бы вопрос стоял только о моей жизни, я мог бы ещё не торопясь сделать кучу дел. Да, возможно, и выход нашелся бы. — ответил я на такой безрадостный прогноз. — Но я не могу спокойно сидеть здесь и ждать, пока люди уничтожат друг друга.

 — У меня нет информации о идущих военных действиях.

 — А у меня есть! — упрямо ответил я.

 — Укажите источник.

 — У тебя нет доступа к этому источнику! — огрызнулся я, как будто разговаривал с человеком.

И тут вспомнил, что хотел продиктовать всю, полученную от Геи, информацию.

 — Аврора, записывай, — уже спокойно сказал я.

 — Уровень доступа? — спросила она.

 — В случае моей смерти открыть доступ к этому файлу тем, кто обнаружит корабль. А до той поры — только мне.

И я начал диктовать всё, что узнал, во всех подробностях, с момента начала перехвата метеорита. Времени на это уходило много, но я постоянно говорил, занимаясь восстановлением физической формы своего тела, изнуряя себя упражнениями на тренажёрах и импульсном электромассаже. Аврора через скафандр контролировала восстановление функций моего тела. Перерывы между тренировками проводил в инженерном модуле. Проверял результаты лабораторных исследований, разрабатывал программы экспериментов с новыми материалами.

Так прошло десять дней. За делами я этого не заметил. Спал мало, работал много. За это время так привык говорить вслух, что озвучивал все мысли, которые приходили в голову. И когда была нужна какая-то из них, а я никак не мог вспомнить, Аврора быстро проигрывала то место, которое меня интересовало.

Тело восстановилось быстрее, чем я ожидал, да и работоспособность возрастала. Работа в инженерном модуле кипела. Собранные к тому времени множественные копировальные станки безостановочно производили различные детали и части нового оборудования. Уже функционировал первый квантовый генератор Яковлева.

Вырабатываемой им энергии хватало на обеспечение всего оборудования корабля. На внешней обшивке корабля дроны заканчивали сборку моего нового автономного модуля с квантовыми двигателями. Я уже знал, что этот модуль может легко отделиться от корабля и перемещаться в пространстве. Хотя еще оставалась проблема в управлении им. Ведь нейрошлем не работал.

Я поручил Авроре найти другой способ управления кораблем. Было ощущение, что решение где-то рядом и вот-вот оно будет найдено. Я думал об этом постоянно, когда работал в лаборатории и когда тренировал мышцы. Как-то Аврора сказала, что в последние дни во время моего присутствия в лаборатории бактерии иногда ведут себя не совсем так, как во всех предыдущих опытах.

 — В чем это выражается? — это действительно было странно, тем более, что бактерии никак не реагировали на органические тела. — Может, это связано с массой моего тела?

 — Маловероятно. Масса некоторых образцов, расположенных в зоне испытаний, значительно больше. Да и реакция колонии не постоянна.

 — Есть в этом какая-то системность?

 — Нет. Их поведение очень похоже на реакцию под воздействием какого-то гравитационного сигнала.

 — Ты говоришь, на сигнал похожа реакция бактерий? — я, кажется, начинал понимать в чем дело. — Попробуй его записать и запусти программу дешифрования.

 — Уже сделано. — отозвался компьютер.

 — И что у тебя получилось? — меня удивило, что дешифровка сделана так быстро.

 — Это Ваши мысли, капитан.

 — Как это возможно? — теперь я был озадачен. — Ведь ты сказала, что никакие сигналы моего мозга уловить нельзя!

 — Это действительно так. Никакие электроимпульсы вашего мозга оборудование не улавливает до сих пор.

 — Тогда как бактериям удается воспринимать эти импульсы?

 — Они реагируют на гравитационные возмущения пространства.

 — То есть, вот сейчас, значит, ты все объяснила? — съязвил я.

 — Есть большая вероятность, что бактерии улавливают гравитационные возмущения пространства, производимые Ваши имплантом.

 — И как это возможно?

 — Ваш имплант пропускает через себя все импульсы головного мозга и, вероятно, они создают в нём гравитационную вибрацию, которую улавливают бактерии.

 — Но ведь это похоже на передачу информации! — дошло до меня наконец. — Мы открыли новый способ передачи информации в пространстве!

 — Да, капитан. Новый принцип. Нужно провести испытания и определить возможности этого способа. Приступаю к составлению плана исследований.

 — Назовём его гравиосвязь! — воскликнул я, радуясь открытию. — Значит так, включи в программу исследований следующие пункты: определить скорость и дальность распространения гравиоволн, разработать и изготовить устройства для приема и передачи новых каналов связи.

 — Принято, капитан.

 — А я тем временем подумаю, как мне вернуться в реальную жизнь, не вызывая лишних вопросов. Пока я не хочу отдавать новый материал и все наши открытия руководству Корпуса. Они, наверняка, передадут все лунарийцам, а те используют все для производства оружия, — и, немного подумав, добавил. — А что, если с помощью бактерий определять наличие массы в пространстве?

 — Для этого нужно устройство, блокирующее внешнюю гравитацию и узко направленный луч, сканирующий выбранный сектор, — подсказала Аврора.

 — Ты говорила, что квантовый двигатель создает собственное гравитационное поле. Значит, если поместить матрицу с бактериями в это поле, то они не будут реагировать на все остальные сгустки материи и останутся в спокойном состоянии.

 — Да, результаты опыта ГБ-241 подтверждают Ваше предположение.

 — Тогда осталось придумать, как сфокусировать на матрицу с бактериями определенный участок пространства. Попробуй оптические проекции.

 — Опыт ГБ-079 результатов не дал.

 — Значит, на визуальное отражение пространства бактерии не реагируют?

 — Так и есть.

 — А если вместо оптических линз сделать линзы из гравитона? — пришла мне в голову неожиданная мысль.

 — Приступаю к изготовлению линз, — отозвалась Аврора.

 — Как только получишь результаты, сразу сообщи.

 — Да, капитан.

Перерыв между физическими нагрузками закончился, и я опять влез в тренажёрный куб. Это устройство я придумал сам, ещё когда только начинал летать на МС-3. Он сочетал в себе тренажеры на все группы мышц, и многие упражнения можно было делать одновременно. Привыкнув в школе штурманов к нагрузкам, я уже чувствовал в них постоянную потребность. Да и когда спускался на землю, не хотел радовать землян своей неуклюжей походкой. Надо сказать, что сейчас меня этот куб очень выручал. Уже несколько дней как я перешел на нормальную пищу и чувствовал себя превосходно.

Мне хорошо думалось во время упражнений. Получалось, что напряжение мышц стимулировало работу мозга. Из головы никак не уходила мысль, что я не могу просто прилететь на базу и сказать: «Здрасти! Я живой!». У начальства сразу возникнет куча вопросов: «Где был?», «Что делал?», «Как выжил?» … Да и Бог знает какие ещё. А там, глядишь, проговорюсь про гравитонит. И всё сразу отберут. Нет, здесь нужно поступить как-то по-другому.

 — Аврора, какой транспортный модуль меньше всего загружен?

 — Второй.

 — Можем его освободить?

 — Да, если перегрузить материалы в первый и третий. Частично придется занять внутренние отсеки корабля.

 — А много ли на борту ненужного мусора?

 — Третью часть транспортного модуля займет.

 — Грузи туда весь мусор, кроме того, что прилетел с камнем. Я думаю, с ним еще можно поработать и, глядишь, что-нибудь еще откроем.

 — Выполняю.

 — Отлично! — и немного подумав, добавил. — А посчитай возможность оттолкнуть второй модуль от корабля и время, когда это нужно сделать, чтобы он смог на своих двигателях долететь до базы.

 — Если полностью зарядить энергоблок модуля, то оптимальный срок старта через восемь часов. Максимальный срок — двенадцать часов. После этого времени энергии модуля не хватит на корректировку маршрута и пристыковку к станции.

 — А как ты думаешь отсоединить второй модуль от корабля? Ведь метеорит всё еще на борту, хоть и в разобранном состоянии. Он не отпустит, как раньше не отпустил весь корабль.

 — Я оттолкну его гравитационным двигателем нового модуля — он уже готов к работе.

 — Модуль готов? — обрадовался я. — Тогда чего я голову ломаю? Полечу на нём!

 — Вы не можете на нём лететь, — вставила Аврора.

 — Это почему?

 — У Вас нет канала связи с модулем, а голосовое управление имеет слишком большую задержку в передаче команды. При высоких скоростных возможностях квантового двигателя Вы можете не успеть договорить команду, чтобы исправить или изменить курс. Существующие способы обнаружения космических объектов дают при таких скоростях слишком позднее оповещение о курсовом препятствии.

 — Так как же мне на нем тогда летать? — удивился я. — Для чего мы его строили?

 — Для управления этим модулем и копирования моей программы в него необходимо установить процессор с большим быстродействием, чем на корабле, а также не вербальный способ передачи информации от пилота.

 — Я уже понял, что на новом модуле не смогу вернуться на базу. «Новый модуль» — как-то не звучит. Надо дать ему название, — и, немного подумав, сказал торжественным голосом, — этим модулем открываю новое направление в строительстве космических аппаратов на квантовых двигателях Леонова. Название серии кораблей малого класса этого типа будет: «Модуль Романова Скоростной Квантовый», сокращенно: «Мо.Ро.Ско». И первый собранный аппарат этого класса назовем «Юрий Гагарин». Как тебе название?

 — Юрий Гагарин — первый советский космонавт, полетевший на ракете в космическое пространство, — вместо ответа выдала справку Аврора.

 — Ты думаешь я этого не знаю? — удивился я такому странному ответу. — Я спросил твое мнение.

 — Мнение — это вывод, мысли, информация по какому-то вопросу, — услышал я в ответ. — Я дала информацию, которая есть в моей базе данных.

 — Все понятно, — подытожил я, чтобы прекратить бессмысленный разговор. — Так какие варианты решения проблемы с управлением?

 — Я провожу испытания процессора, изготовленного на матрице из нового материала. Предварительные расчёты подтверждают его быстродействие, многократно превышающее быстродействие моих процессоров.

 — Тогда запускай изготовление этих процессоров для обеспечения ими Модуля «Юрий Гагарин». После этого сделай апгрейд своей системы.

 — Первая очередь процессоров будут готова через 27 часов, вторая — через 120.

 — Ладно, с этим разобрались. А что насчет связи со мной?

 — На основе данных, полученных при испытании колонии бактерии, принимающих гравитационные колебания от имплантированного Вам устройства, разработана дуплексная система приема-передачи. Необходимо дополнить Ваш имплант принимающим устройством. Тогда вы сможете не только передавать, но и принимать гравитационные колебания.

 — Сколько это займет времени?

 — 28 минут операция и 12 часов на заживление.

 — Значит, я успеваю вырваться на втором транспортном модуле и долететь до базы?

 — Да, если к операции приступим в ближайшие 20 минут.

 — Похоже, времени на раздумье у меня все равно нет, так что готовь операцию.

 — Вы решили, что скажете на базе о своем отсутствии?

 — Да: «Поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся — гипс!»

 — Это фраза из старинного фильма, — невозмутимо прокомментировала Аврора. — Что она означает?

 — Это шутка! Но ты их не понимаешь. А жаль! — сокрушённо ответил я. — Придумаю что-нибудь.

Глава 23. А Совет знает?

Тихо зазвучала музыка, под которую Аврора просыпалась каждый день. Это были мелодичные переходы от одного тона к другому с принесенными легким ветерком звуками леса и морского прибоя, шума далекого водопада и пения птиц, стрёкота кузнечиков в траве и жужжание пролетающего неподалеку шмеля. Одновременно с этими звуками постепенно, как при восходе солнца, становилось светлее. Свежие запахи летнего луга поплыли по комнате, заполняя собой каждый ее уголок.

Аврора открыла глаза. Это была ее комната, где она жила в перерывах между гастролями. Она с удовольствием потянулась, радуясь всем телом новому дню. Настроение было прекрасное, и Аврора чувствовала себя почти счастливой, еще не понимая, чем вызвано такое чувство.

Постепенно она начала вспоминать свой сон, в котором увидела Петю живым. То, что это был сон, она не сомневалась, и это огорчило девушку. Прекрасное настроение быстро улетучивалось. «Петя пропал без вести» — опять вспомнила она слова Алекса, с которым удалось связаться через нейрошлем, оставшийся у нее после путешествия на орбиту.

С того дня прошло около месяца, но Алекс больше ни разу не вышел на связь. Она повторяла попытки почти каждый вечер после спектакля, но всякий раз получала извещение, что запрашиваемый контакт в сети отсутствует.

Последнее время Аврора начала замечать, что происходит что-то странное. На спектаклях перестали появляться высокомерные и нагловатые лунарийцы. Не стало видно гигантов марсиан и светящихся разными цветами безволосых голов небожителей. Но при этом на каждом спектакле зал был всегда переполнен. Ей даже показалось, что теперь зрители с большим восторгом принимали артистов. И, как всегда, после спектакля ее гримерка была полна букетов прекрасных цветов, подаренных бесчисленными поклонниками, среди которых были известные люди и даже некоторые члены Совета Земли.

И тут в ее памяти всплыл весь сон, в котором был Петя и то, что он говорил о начинающейся войне Луны и Марса. От неожиданного совпадения она вскочила с кровати и начала ходить по комнате. «А если это был не сон?» — эта мысль снова и снова возвращала ее к разговору с Петей. — «Но тогда это не трудно проверить! Ведь если то, что говорил мне Петя о начале войны и прекращении полетов на Луну и Марс правда, значит, и все остальное, что он мне сказал — тоже правда! А тогда он жив!»

Она подняла руки и нащупала жемчужину, с которой не расставалась с того самого дня на острове, когда Петя надел ее Авроре на шею. Сердце от радости забилось в груди, как в тот день, когда он, прыгнув из лодки в воду, не появляясь, казалось, целую вечность, вдруг вынырнул по пояс, громко выдохнул, и весело замахал белой, как веер, раковиной. «Он жив! Он жив! Он жив!» — боем больших барабанов гремело у нее в голове. Она чувствовала, как в такт этой музыке пульсирует кровь в висках. Девушка присела, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями.

Теперь ей нужно было проверить свою догадку. А это уже совсем просто: нужно только узнать, когда отправляются ближайшие рейсы на Луну или Марс. Аврора связалась с экскурсионным агентством и поинтересовалась, когда можно забронировать тур на Марс. Ей ответили, что в связи с высокой активностью Солнца и мощными выбросами жестких излучений в целях безопасности полеты на Марс и Луну временно прекращены. Но оператор обязательно известит всех желающих отправиться на соседние планеты, когда эти ограничения будут сняты. На что Аврора, едва сдерживаясь от радости, ответила: «Спасибо» — и выключила коммуникатор.

Теперь она была уверена в том, что все, что приснилось этой ночью был не сон, а телепатическое общение с Петей, хотя и непонятно, как ему это удалось. При этой мысли Аврора начала вспоминать весь их разговор. Она вспомнила про его общение с Геей, и про войну планет, про европейцев, стремящихся уничтожить все человечество, и, наконец, про Петин план предотвращения этой катастрофы. И первым пунктом его плана было предупредить Совет Земли о готовящейся войне колоний. Теперь Аврора знала, чем может помочь Пете.

Балерина была хорошо знакома с одним членом Совета, отвечающем за развитие культуры на планете и сохранение самобытности для каждого региона. Его звали Винсент Мария Лопес. Он часто бывал на ее спектаклях, даже когда Аврора выезжала с труппой в турне. И почти всегда заходил в гримерку после спектакля вместе с каким-нибудь своим гостем, чтобы выразить свое восхищение ее мастерству. Как правило, с просьбой составить им компанию за ужином в ресторане.

Как-то раз, когда Аврора только стала примой-балериной театра, он рассказывал ей, как устроено управление на Земле. Не сказать, чтоб Аврору это сильно интересовало, но, видимо, Винсенту хотелось произвести на нее впечатление своим положением в обществе и в правительстве.

Совет Земли состоял из двадцати четырех его членов и председателя. Каждый из его членов отвечал за какое-то направление жизни и деятельности человечества. В него входили также и Главы колоний на Марсе и Луне. С некоторых пор эти члены совета перестали его посещать, ссылаясь на занятость и потери времени на переезды. Они ограничивались только видеоприсутствием на собраниях.

Такая форма участия в работе Совета не была редкостью, так как не всем его членам удавалось отвлечься от дел для личного присутствия, а для руководителей колоний, как самых удаленных членов Совета, личное присутствие считалось не обязательным.

Принцип работы главного управляющего органа человечества заключался в следующем: каждый член Совета принимал решения самостоятельно в интересах развития порученного ему направления. Когда чьи-то интересы пересекались с интересами другого направления, встречались их главы и решали между собой, как поступить наилучшим образом. И только тогда, когда они не находили общего решения, этот вопрос выносился на Совет Земли. Основной же целью создания Совета Земли было стратегическое планирование развития человечества и контроль за его выполнением.

Как потом Аврора поняла, ужин в компании с прима-балериной знаменитого театра был одним из способов Винсента расположить к себе гостя для положительного решения каких-то своих вопросов. Его гости, находясь под впечатлением от спектакля и польщенные ужином в обществе известной балерины и красавицы, охотнее соглашались оказать помощь Винсенту. Иногда его гостями были и другие члены Совета. В результате таких встреч за годы службы в театре Аврора познакомилась почти со всеми членами Совета Земли, кроме его председателя.

Антуан, её партнер на сцене и жених в реальной жизни, как он считал, каждый раз нервничал, когда она после спектакля уезжала с Винсентом и утром часто устраивал ей скандалы по этому поводу. Аврору это ничуть не трогало, поэтому Антуана это бесило еще больше. Однако он быстро успокаивался, и жизнь в театре продолжала течь своим чередом.

Все это быстро промелькнуло в ее голове после того, как она вспомнила о первом пункте Петиного плана. «А теперь, — подумала она, — пусть Винсент поможет мне достучаться до членов Совета!»

Аврора включила коммуникатор и отправила сообщение о встрече на личный терминал Винсента. Ответа не последовало, и ей ничего не оставалось, как отправится в театр на репетицию. Но когда она была уже в дверях, раздался сигнал входящего сообщения. Она подбежала к коммуникатору, на котором светилась надпись: «Сообщение от Авроры». Аврора так и застыла от неожиданности и удивления.

 — Как это? — вырвалось у нее. — Сообщение от меня?

Очнувшись от удивления, она быстро открыла сообщение, а в нем было всего два слова: «Петр жив».

 — Постой, — вдруг вспомнила она. — Ведь такое имя Петя дал своему компьютеру! Значит, это сообщите от него!

«Он жив!!!» — стучало у нее в голове с каждым ударом сердца и эта мысль повторялась сто, а может двести раз в минуту. И не важно кто прислал ей эту весточку, главное это уже не во сне, а наяву. Силы куда-то улетучились, и она медленно, как когда-то в гримерке, опустилась на пол.

 — Все это действительно было, — проговорила она вслух, — Петя жив и все, что он говорил — правда.

Она еще какое-то время приходила в себя. В голове стало тесно от мыслей. Наконец, она взяла себя в руки, встала и, еще раз посмотрев на сообщение, сказала твердо:

 — Петя жив, а значит, теперь все будет хорошо!

Так прошел целый день, и, занятая своими мыслями, Аврора не заметила, как наступил вечер. Уже прозвенел третий звонок, когда к ней гримерку вошел Винсент.

 — Ты звала меня? Что случилось? — спросил он, и не дожидаясь ответа продолжил. — Знаешь с кем я сегодня пришел? Сергей Устюжанин — Председатель Совета Земли! И после спектакля мы к тебе зайдем!

 — Очень хорошо! Вот вы-то мне как раз и нужны! — в тон ему ответила Аврора, как будто не он к ней, а она к нему зашла в гримерку.

 — Что это значит? — Винсент от неожиданности даже забыл, что хотел дальше сказать.

 — А Совет знает, что вот-вот начнется война, в которой погибнут миллионы людей? — выпалила Аврора и быстро вышла из гримерки, оставив Винсента с открытым ртом, не успевшим произнести ни слова в ответ.

В тот день она танцевала с таким вдохновением, что после спектакля зал стоя аплодировал ей и не хотел отпускать. Она снова и снова выходила на бис. Слезы счастья текли по ее щекам — Петя жив!

Потом в ее гримерку приходило много благодарных поклонников, но Винсент так и не появился.

Прошло несколько дней в репетициях и спектаклях. Аврора не переставала думать о Петре. Где он сейчас и что с ним, вышел из комы или все еще неуправляемый корабль уносит его все дальше в бездонный космос …

Но вызывать Алекса она не торопилась, потому что знала: он сочтет ее рассказ выдумкой. Раз Петя сам ей не звонит, значит, и Алекс ничего о нем не знает.

Как-то ночью ее тревожный сон прервал сигнал вызова. Она быстро встала и скомандовала коммуникатору: «На большой экран!»

Это был Алекс. Его веснушчатое лицо занимало почти всю стену. Он был взволнован.

 — Здравствуй, Аврора! Я, наверное, тебя разбудил? — заговорил он скороговоркой и, не дожидаясь ее ответа, выпалил. — Петя жив!

Девушка замерла возле экрана, закрыв рот руками, чтобы не закричать от радости. И, собравшись с силами, спросила дрожащим голосом:

 — Где он? Что с ним? Почему он сам не позвонил?

 — Его нашли недалеко от орбиты Марса, — с готовностью ответил Алекс. — За ним полетел Такаши! Извини, я больше не могу говорить, у нас тут такое твор…

Экран погас на полуслове, выкинув надпись «Сигнал потерян». Аврора несколько раз пыталась связаться с Алексом, но автомат отвечал, что абонент недоступен.

Появилось смешанное чувство радости и волнения. Радость от того, что Петя жив, и все, что она видела во сне, действительно был не сон. А волнение от того, что вместе с этим известием окончательно стало верно и то, что он ей говорил о войне. И обрыв связи с Алексом это подтверждал.

Тогда она решила опять побеспокоить Винсента. Он должен был предпринять что-то для спасения Петра. Аврора вновь отправила Винсенту сообщение с просьбой о встрече, ответа не последовало.

Прошло еще несколько дней, и Винсент появился в ее гримерке, как всегда, после третьего звонка. Но теперь он не был веселым и многословным, как раньше.

 — Ты звала меня? Зачем?

 — Мне нужна твоя помощь, я больше не знаю к кому обратиться.

Дверь открылась, и в проеме показалась голова помощницы режиссера.

 — Аврора, на сцену! — выкрикнула она и тут же исчезла.

 — Зайдешь ко мне после спектакля? — спросила Аврора. — Сейчас мне нужно бежать!

 — Я пока не знаю, — ответил Винсент. — Возможно, если подъедет Сергей Устюжанин.

Сказав это, он вышел из гримерки. Аврору удивил такой ответ. Раньше Винсент никогда не был таким взволнованным.

С этими мыслями она направилась к сцене.

Глава 24. Здравствуй, Абигейл.

Опустив свой корабль на поверхность Луны, Гонт вынырнул наружу и отослал его на некоторое расстояние от поверхности, не забыв при этом установить режим максимальной скрытности. Он совсем не хотел, чтобы какой-то случайный модуль наткнулся на неизвестный корабль.

Шлюз давно заброшенной шахты послушно пропустил его внутрь, и Гонт наконец-то смог снять скафандр, стесняющий движения нового тела. Пройдя по туннелю к большому залу, где располагалась его резиденция, он с удовлетворением отметил, что там ничего не изменилось. Гонт удобно устроился в летающем кресле. Гравитация Луны совсем не тяготила, так как была значительно меньше, чем на его родной Европе.

Он почувствовал усталость нового тела после долгого перелета и решил дать ему немного отдохнуть, а уже после известить даму Фрушмитт о своем возвращении. Закрыв глаза, Гонт почувствовал приятную расслабленность и начал вспоминать события последнего перелета.

Перед вылетом с Европы он загрузил два транспортных модуля: один для Луны, а другой для Марса. Конечно же, в них были те самые минералы, которых на планетах внутреннего кольца было недостаточно, но этот материал был необходимы для массового производства нового оружия.

Модули были тихоходные, поэтому Гонту пришлось долго добираться до Луны. И, так как он не мог просто так взять и привезти их на Марс и Луну, транспорт для Марса посадил на небольшой метеорит, пойманный в поясе астероидов и, изменив его траекторию, направил в сторону спутника Марса — Деймоса с таким расчетом, чтобы в случае, если марсиане модуль вовремя не обнаружат, он упадет на Деймос. Разрушения будут незначительными, а груз марсиане получат, даже и не подозревая, что это посылка.

Конечно, руководитель колонии и его приближение знают об этом. Им-то помощник Гонта уже сообщил, что все необходимое для создания каменеющего излучения «Взгляд Горгоны» вот-вот прибудет. Сначала Гонт хотел просто оставить транспорт на орбите Марса, чтобы они его подобрали, но потом решил, что посылку могут перехватить лунарийцы.

Что касается транспорта для лунарийцев, то с ним Гонт не стал мудрить и посадил его на астероид Круитни — он как раз приближался к Земле и должен был подлететь на минимальное расстояние через неделю после высадки Гонта на Луне.

Он все подгадал так, чтобы иметь время для создания у дамы Фрушмитт твердого убеждения, что Гонт не хочет этой войны и всячески пытается ее отговорить от такого решения. Но под напором и убедительными доводами главы Лунной колонии он уступит, как раз во времени подлета Круитни к Земле. Тем самым инопланетянин хотел обмануть Гею — духа Земли, с которой у души дамы Фрушмитт была связь, хотя в последнее время и сильно ослабевшая.

Инопланетянин хорошо знал, что ни одна планета не потерпит прямого вмешательства в свой промысел и поэтому всячески старался отвести от себя любое подозрение в разжигании межколониальных конфликтов.

Его размышления прервал шум открывающегося шлюза. Гонт открыл глаза и увидел входящую в зал даму Фрушмитт с двумя сопровождающими ее людьми.

 — Как я рада, что ты наконец вернулся! — воскликнула она с такой радостью в голосе, что, если бы инопланетянин не знал даму так давно, то наверняка поверил бы в искренность этих слов. — У нас тут такие дела происходят! Ты не поверишь!

 — Поверю. — как всегда спокойно ответил Гонт и удивился своему писклявому голосу.

Он совсем забыл, что в новом теле голосовые связки еще не натренированы и не готовы издавать звуковые колебания в привычном для людей диапазоне. Среди своих он голосом не пользовался. Общение происходило телепатически. Да и в прежние времена на Фаэтоне такое общение было нормой между жителями планеты и европейцами. Но после взрыва Фаэтона, телепатическая связь между Юпитером и планетами внутреннего кольца была разорвана, и они перестали слышать мысли людей, а люди не могут слышать мысли европейцев. И теперь все общение между ними свелось к простому обмену звуками. Гонта расстроило это его упущение, и он попытался отшутиться.

 — О, эти долгие перелеты! — пропищал он, увидев удивленное лицо дамы. — Голос совсем ослаб от длительного молчания. Но скоро все придет в норму, и я перестану вас шокировать своим сопрано.

Гонт мысленно еще раз порадовался, что его мозг так хорошо освоил человеческий язык — вон какие словечки вставляет.

 — Я тоже рад тебя видеть, — уже, как всегда спокойно, добавил он, возвращая разговор к прерванной теме. — Что у вас здесь такого происходит?

 — Новостей много! — удивление на лице дамы мгновенно сменилось на доброжелательную улыбку. — Как отдохнул? Тебя не было целый год!

 — Все как всегда: восстановительные программы, оздоровительные процедуры. Вот только дорога туда и обратно утомляет.

 — Но выглядишь ты изрядно позеленевшим — как новенький! — не унималась в комплиментах дама.

«Уж больно много неприкрытой лести! — подумал Гонт. — Похоже, у них тут что-то происходит, и время разговоров между колониями закончилось».

 — Кто твои спутники, Абигейл? И как узнала о моем возвращении? — они были знакомы давно, и Гонт часто называл ее по имени, а вопросом про осведомленность, хотел польстить Абигейл в расторопности и предусмотрительности. Инопланетянин прекрасно знал, что, хотя появление на Луне его корабля никто не мог обнаружить, но датчик на открытие шлюза в заброшенную шахту поставить не так сложно.

 — В таких случаях у нас говорят: «Шел мимо — дай, думаю, зайду!» — все так же приветливо улыбаясь, проговорила она. — Хочу тебе представить моих хороших друзей: адмирал Льюис — командующий объединенным Космофлотом, и начальник Базы Лагранжа, капитан первого ранга Бучинский.

 — Мне очень приятно, — ответил Гонт слегка наклоняя голову в сторону представляемого гостя. — Чем обязан столь представительной делегации?

 — Это не совсем делегация! — замялась Абигейл. — Мои друзья давно хотели с тобой познакомиться. Они в курсе той помощи в разработке противометеоритных орудий.

 — Абигейл, кажется, у вас на Земле в таких случаях говорят: «Ты хитрая, как лиса!» — Гонт понял, что она привела с собой поддержку для получения его согласия на поставку большой партии минералов, необходимых для создания зарядов «Лахесис» большой мощности, способных уничтожить не только маленькие метеориты, но и небольшие планетоиды. Мысленно Гонт порадовался, что ему удалось создать у людей убеждение, что он — инопланетянин — вовсе не хотел давать оружие, с которым можно победить в войне колоний.

 — Ну что ты! — отмахнулась она с обезоруживающей улыбкой. — Когда я тебя обманывала? И откуда ты знаешь, что такое лиса?

 — Много про вас знаю. Моя миссия: помочь в развитии отсталой цивилизации. Я ведь исследователь и первооткрыватель. Изучать новые формы жизни — моя работа. И, чтобы найти правильный путь оказания помощи, я должен хорошо знать не только уровень их технического и научного развития, но и их культуру. А про хитрую лису есть в сказках любой вашей народности.

Гонт говорил почти правду. Он действительно очень давно и скрупулезно изучал человеческую цивилизацию, но вот только его цель была совсем другой.

 — Да, ты очень нам помог в технологии обработки металла и космостроении. А особенно в горнодобывающей промышленности. Этот «Лахесис» — просто чудо! С ним добыча Гелия 3 на Луне увеличилась в десятки раз! А ведь это основное топливо для всех наших современных космических кораблей, надобность в строительстве которых растет с каждым годом! — выражение ее лица из радостного превратилось в озабоченное. — Вот если бы не одна проблема!

Абигейл сделала паузу, ожидая что инопланетянин сам спросит, в чем эта проблема. Гонт помолчал немного, понимая, чего она от него ждет, и спросил:

 — Какие у вас могут быть проблемы? — он сделал вид, что не понимает ее намеков. — У вас есть все для развития и освоения космоса.

 — Вот и нет! — как бы оправдывая свою недоработку, отозвался молчавший все это время Бучинский. — У нас катастрофически не хватает железа. Оно используется во всех деталях кораблей как в чистом виде, так и во всевозможных соединениях. На Земле его не так много, тем более что там почти все добываемое потребляют в своих нуждах. На Луне железа почти нет. Но Марс! Вся поверхность покрыта окисью железа, местами слоем толщиной в километры! И для его добычи не нужно ничего, просто собирать с поверхности! А они там сады и леса сажают!

 — Но ведь сады и леса производят кислород, так необходимый для восстановления атмосферы Марса, — возразил Гонт разгорячившемуся Бачинскому.

 — Сначала пусть соберут железо, а потом сажают что хотят! — не унимался тот.

 — Видимо, у них другие планы, — подливал масло в огонь инопланетянин.

 — А мы что, все для себя это строим? Все эти корабли!

 — Если я правильно понимаю, их первостепенная задача — освоить свою планету, а уж потом обратить взгляд в космос. — Гонту очень понравилась эта игра: его убеждали в том, в чем он сам должен был убедить людей — напасть на Марс. — И мне кажется, что к этой задаче они приступят не в этом столетии.

 — А нам что делать? — не унимался Бучинский. — Корабли строить нужно? Нужно! Ремонтировать нужно? Нужно! Новое оборудование для флота делать нужно? Нужно! А где на все это взять железо? Да один БИКАН-2 восстановить чего стоит!

 — А что такое БИКАН-2? — Гонт посмотрел на даму Фрушмитт, сделав вид, что не понимает, о чем идет речь.

 — Это флагман нашего звездного флота, самый большой исследовательский корабль, — пояснила она. — Он попал в поток метеоритов недалеко от пояса астероидов. Очень сильно поврежден. Погибли люди.

 — Много людей погибло? — живо поинтересовался инопланетянин.

 — Нет, только один отсек с людьми пробило осколками, — ответил ему Бучинский.

 — А что этот корабль делал за поясом астероидов? — Гонт опять обратился к Абигейл. — Ведь я предупреждал, что там зона сильного влияния Юпитера, и вторжение в эту зону могут иметь непредсказуемые последствия.

 — Мы отправили его для поиска минералов, необходимых для производства «Лахесиса», — вмешался в разговор адмирал Льюис.

 — А разве того количества, которое я передал Абигейл, не хватает для горнодобывающего производства? — удивился Гонт и опять вопросительно посмотрел на даму Фрушмитт.

 — Мы произвели расчеты, из которых следует, что запасов вещества не хватит и на год, — не моргнув глазом ответила Абигейл. — И, чтобы не останавливать добычу Гелия 3, так необходимого для нашего растущего космического флота, решено было отправить экспедицию в район пояса астероидов.

Гонт отчетливо увидел, как поднялась температура на лице Абигейл. Люди даже не догадывались, что инфракрасный спектр излучения для европейцев, как открытая книга. Их глаза так устроены, что они улавливают изменение температуры даже в тысячную долю градуса, и людей они видят, как разноцветные картинки, переливающиеся всеми цветами радуги. А у Гонта восприятие тепла всегда было развито сильнее, чем у многих его сородичей. И в этот раз ему досталось тело с очень чувствительными глазами. Он даже видел все внутренние органы человека и их проблемы.

А тепловые излучения человеческого мозга ему выдавали все тайные планы людей. Он точно знал, когда человек лжет или говорит правду. Сейчас Абигейл говорила неправду. Впрочем, она это делала очень часто. За то долгое время, что он провел на Земле, общаясь с людьми на разных уровнях развития, Гонт понял, что ложь — это как раз то, что нужно для разжигания вражды между ними. А поскольку ни один обман для него не был тайной, он всегда поощрял в людях искусство лицемерия.

Лицедеи, считавшиеся в далекие прошлом изгоями и отбросами общества, со временем были возвеличены и превратились в элиту человеческого общества. При этом были честные лицедеи, которые выступали в театрах, не скрывая своего обмана, и более искусные, более успешные, которые становились вождями народов. Если первых называли сообразно их игровому лицемерию — артистами, то последним удавалось преподносить свою ложь как чистую правду. И, даже если обман потом открывался, умели переключать внимание людей на другие, порой выдуманные или созданные ими, проблемы. Их с уважением называли политиками и дипломатами.

С тех пор прошло много времени, но привычка обманывать, так удачно привитая европейцами, остается у людей и по сей день. Хотя Гонт заметил, насколько сложнее им это стало делать с развитием информационных технологий и баз данных. Но, как и раньше, гордыня порождала ложь, а та, в свою очередь, развивала неприязнь и ненависть, приводящую к войнам и вражде.

Гонту никогда не было жаль людей, особенно тогда, когда они погибали тысячами и миллионами. Сначала он заносил на Землю инопланетную заразу, направляя метеориты с смертоносными бактериями чумы, тифа и проказы. Потом научил людей самих создавать убийственные инфекции и заражать ими неугодные народы.

Однако, его всегда поражало одно свойство этой цивилизации. Когда он давал им технологию для производства оружия, они делали из нее что-то полезное для себя. Так, ядерная реакция, открытая людям, как способ массового умерщвления, превратилась в способ вырабатывания энергии для работы заводов и фабрик. Создание реактивных двигателей для боевых ракет, снабженных боеголовками, привело к освоению космоса. И так было во всем. Тогда европейцы решили поступать иначе: они давали людям технологии для мирного применения и развития цивилизации, а те уже сами приспосабливали эти технологии для оружия. Так получилось и сейчас.

Но в последние двести лет Гонт начал задумываться о том, что чем больше европейцы и ионийцы прикладывают усилий к уничтожению этой цивилизации, тем живучее она становится. Ведь, если судить не по результатам отдельных операций, а вспомнить, что две тысячи лет назад население Земли составляло менее трехсот миллионов человек, то сейчас после всех усилий инопланетян по его сокращению, человечество на трех планетах преодолело тринадцати миллиардный рубеж. Гонт ни с кем не делился своими мыслями на эту тему, понимая, что они крамольны для духа Юпитера. Но в душе у него зародилась симпатия к этому народу. И он уже не так, как прежде жаждал их истребления, хотя изменять своему долгу не решался.

 — Все равно не понимаю вашей проблемы, — инопланетянин внимательно посмотрел на гостей. — Для существующего количества кораблей год назад хватало добытого топлива на несколько лет. Что изменилось за это время? Вы построили новый флот или планируете дальний поход большим количеством кораблей?

 — Вот я и говорю: не из чего строить новые корабли! — не удержался Бучинский. — Нет железа! А марсиане его не хотят давать! Говорят, что некогда им заниматься добычей и переработкой этой ржавчины, своих забот хватает!

 — Так предложите им строить корабли в обмен на железо, — Гонт радовался от всей души, чувствуя, как распаляется начальник станции. Он видел, как тот почти весь пылал от возмущения. — Больше кораблей потребует большего количества топлива. Тогда можно будет его поставлять в обмен на железо.

Бучинский было собрался, сказать что-то еще, но Абигейл остановила его жестом.

 — Мы предлагали им много разных вариантов, но все были отвергнуты. — ответила она. — Марсианам не нужно больше кораблей и не нужно больше топлива. Они даже не хотят обеспечивать нас продуктами. А тех продуктов, которые мы выращиваем в своих инкубаторах и теплицах под поверхностью, совсем не хватает для обеспечения населения лунной колонии. Предвидя возможные перебои в этой области, мы создали запасы продовольствия, но они не безграничны.

 — Мы остались и без материалов, и без продовольствия! — подытожил молчавший все это время адмирал. — Остался только один вариант: продемонстрировать марсианам силу нашего флота и заставить их отказаться от своего радикального решения.

 — Вы говорите о войне? — невозмутимо спросил Гонт.

 — Ну не сразу, конечно! — немного смутившись от прямоты адмирала, отозвалась дама Фрушмитт. — Сначала только демонстрация нашей решимости! Я думаю, этого будет вполне достаточно для смягчения их упрямства.

 — А что думает Совет Земли по этому поводу? — инопланетянин задал главный вопрос, интересовавший его. Ведь если земляне вмешаются, войны не будет. Они ее просто не допустят.

 — Совет не знает о наших планах, — спокойно ответила дама Фрушмитт, — Я пока решила не выносить этот вопрос на обсуждение Совета. Мы просто припугнем марсиан, чтобы знали свое место. И незачем втягивать в это Совет.

 — А если правитель марсианской колонии запросит помощи у Земли? — поинтересовался Гонт, отлично зная, что этого не будет, ведь на Марсе есть другой европеец, и Гонт точно знал, что марсиане готовятся к войне и не собираются извещать об этом Совет.

 — Он ничего не знает! А когда мы навалимся своей армадой, будет уже поздно кому-то жаловаться, — самодовольно ответил адмирал.

 — И мы вовсе не собираемся начинать военные действия! — добавила дама Фрушмитт. — Мы только хотим добавить убедительный аргумент в пользу продолжения взаимного сотрудничества!

Гонт сделал вид, что обдумывает приведенные доводы, а сам размышлял над тем, готовы ли эти люди пойти дальше угроз. И если нет, то как их к этому подтолкнуть. Он решил, что нужно развенчать уверенность лунарийцев в своем военном превосходстве, и тогда страх подтолкнет их к более решительным действиям.

 — Вы уверены, что марсиане ничего не смогут противопоставить вашему флоту? — сказал он, переводя взгляд с Бучинского на адмирала. — А если они имеют достойную защиту?

 — Нет у них ничего серьезного! — быстро ответил адмирал.

 — Кроме двухсот семнадцати кораблей, из которых восемьдесят пассажирские шаттлы, а остальные транспортники, ничего нет. — быстро выдал справку Бучинский. — Они все построены на наших верфях. На этих кораблях нет никакого вооружения.

 — А если сейчас его устанавливают? — подкинул им кость Гонт.

 — Откуда им взять оружие? — развеселился начальник станции. — Мы же его не поставляли, а сами они оружие сделать не могут! У марсиан нет ни производства, ни технологий!

 — Вы в этом уверены? — многозначительно произнес инопланетянин.

Все трое замерли от такого неожиданного вопроса. Он прозвучал как утверждение. И каждый понимал, что этот европеец может знать больше, чем они думают. Первой овладела собой Абигейл:

 — Вот для этого нам и нужно больше Лахесиса.

 — Да! — подхватил адмирал. — Снарядим этим веществом боеприпасы, и тогда мы сломим любое сопротивление!

 — А раз они готовятся к сопротивлению, значит, наши опасения не беспочвенны, — подытожила Абигейл. — Нам нужен этот минерал. Дай нам его.

 — Почему ты думаешь, что он у меня есть?

 — Потому что ты умный, знаешь больше, чем говоришь.

 — Ну, допустим, есть. — немного подумав, ответил Гонт. — Но я пока не уверен, что могу и должен его дать вам.

 — Как можно тебя убедить? — спросила Абигейл.

 — Наверное, если буду уверен в том, что это не повлечет за собой начала войны между колониями, я соглашусь.

 — А если мы пообещаем, что сделаем все, чтобы предотвратить войну, — она обвела рукой своих спутников, — Ты дашь нам алмазы?

 — Алмазы? — удивленный Бучинский повернулся к даме, подняв брови.

 — Алмазы? — быстро переспросил адмирал.

 — Ну да, алмазы, — спокойно ответила Абигейл. — Это и есть тот необходимый минерал для производства Лахесиса.

 — Ты не говорила, что это алмазная пыль! — продолжал удивляться Бучинский.

 — А это не совсем алмазная пыль. Это переработанный по сложной технологии алмазный порошок, который при реакции с другими минералами, становится двухкомпонентным составом. Весь технологический процесс содержится в большом секрете.

 — Могла бы нам сказать! — негодовал Бучинский. — Мне тоже нужны алмазы для приборов!

 — Мы для этого и пришли сюда, чтобы убедить Гонта в том, что алмазы нам очень нужны, — смягчила она возмущение начальника станции.

Гонт слушал их ссору и любовался переливами красок их тел. Ах, Абигейл, ах, лиса! Всем врет и мне, и им! Давно он не встречал таких искусных лицемеров. Он уже знал, что у этой двуполой цивилизации женские особи были более искусны в области сокрытия фактов и подмены их правдоподобной ложью. Они умело сталкивали чужие интересы, при этом получая для себя желаемое.

 — Мне надо отдохнуть и подумать, — сказал Гонт, давая понять, что разговор окончен. — Абигейл, могу я попросить тебя немного задержаться?

Бучинский и Льюис послушно вышли, а Абигейл подошла к другому парящему креслу и удобно устроилась в нем, понимая, что к ней есть разговор.

 — Зачем ты привела их ко мне? — спросил Гонт, когда шаги затихли в туннеле.

 — Мне нужна поддержка в давлении на Марс, — отозвалась Абигейл. — Это самые влиятельные люди за пределами Земли.

 — Понятно. Увидев, что у тебя есть источник технологий и материалов, не доступный всем остальным, они хотят быть с тобой по одну сторону.

Абигейл только улыбнулась.

 — Так ты дашь мне алмазы? — улыбнулась она одними глазами.

Гонт увидел, как потемнело ее лицо. Ему даже показалось, что от него повеяло холодом.

 — Ты ни перед чем не остановишься? — спросил он.

 — Нет! Мне нужен этот Марс, и я готова потерять даже половину флота ради этой победы.

 — И я никак не смогу тебя отговорить от этой мысли?

 — Нет. Даже если не дашь мне алмазов, войны с Марсом не избежать. Только в этом случае погибнут миллионы, и ты будешь в этом виноват!

«Вот завернула! — подумал Гонт. — Похоже, ее уже не остановить! Ну что ж? Это мне и нужно!». А вслух сказал примирительно:

 — Не будем ссориться. Я подумаю, чем тебе помочь. А чтобы подтвердить мое расположение, привез подарок!

Гонт увидел, как вспыхнуло ее лицо и заблестели глаза. Он вынул из бокового кармана своего кресла огромный, размером с апельсин, бриллиант. Минерал был идеально круглой формы, совершенно бесцветный, с черной горошиной в самом центре. Абигейл вскочила со своего кресла и тут же оказалась возле инопланетянина. Гонт протянул ей минерал. Она взяла сверкающий шар, впившись в него глазами. Европеец увидел, как тело женщины начало переливаться всеми оттенками светлых тонов. Они шли волнами от головы к ногам и рукам. И с каждой волной дама становилась все ярче и ярче. Вскоре Гонт даже ощутил тепло, исходящее от нее. Абигейл все вглядывалась в центр камня и не могла оторваться. Вдруг она вздрогнула и отстранилась от бриллианта. Инопланетянин увидел, как потемнела сначала ее голова и этот сумрак побежал по всему телу.

 — Что случилось? — он понял, что женщину что-то сильно напугало.

 — Я увидела там … — у нее перехватило дыхание.

 — Что ты там могла увидеть? — теперь удивился Гонт.

 — Смерть! — тихо проговорила Абигейл.

Глава 25. Я вернулся из небытия.

Вот уже 10 часов я летел на втором транспортном модуле в направлении космической станции, на которой располагалась база 9 Корпуса мусоросборщиков. Старт с МС-3 прошел точно так, как и рассчитала Аврора. Квантовые двигатели «Юрия Гагарина» оттолкнули мой модуль с такой силой, что я чуть не потерял сознание от перегрузки.

Мне пока ничего не нужно было делать: полет шел по программе, составленной Авророй. Выспавшись, я мучился от безделья.

 — Аврора, ты слышишь меня? — в который раз пробовал связаться со своим кораблем по гравио связи.

Но ответа по-прежнему не было. Когда я был рядом с колонией бактерий, Аврора отчетливо принимала все команды и мысли. Мы несколько раз проверили эффект гравиоволн. Передатчик и приемник работали исправно. И чтобы я мог управлять скафандром, на нем был установлен процессор, сделанный из нового материала повышенной мощности и емкости с приёмопередающим модулем гравиоволн. Аврора закачала в него свою программу. Однако из других отсеков, сигнал передатчика не принимался. Возможно, причина была в том, что колонии бактерий не были изолированы от воздействия гравитонита, находящегося на корабле.

Ждать результата больше было нельзя. Иначе модуль мог не долететь до базы. Я определил точку, в которую Аврора должна была привести «Ловца жемчуга», когда закончит изготовление и установку на нем новых квантовых двигателей. Это было неподалеку от Луны. Расчетное время окончания работ и прибытия в точку дрейфа составляло 23 дня. И хотя я знал, где мне искать корабль, все-таки почувствовал волнение, когда стартовал с него.

 — Транспортный модуль корабля МС-3, подтвердите наличие на борту экипажа! — услышал я голос Риты. — Мы вас видим! Петя, это ты?

Я не торопился отвечать. Раз они меня вызывают, значит, уже обнаружили и, в любом случае, послали «кавалерию». Скорее всего, это будут не наши ребята из Корпуса, а какие-нибудь патрульные корабли. Они, наверняка, уже вылетели на перехват.

«Ну что ж! — подумал я, — пока я не узнаю, что там у них происходит, нужно быть осторожнее!»

 — Это транспортный модуль № 2 корабля МС-3, на борту один член экипажа, капитан Петр Романов, — доложил я по установленной форме. — Привет, Рита!

 — Петя! Где ты пропадал? Что случилось? Как себя чувствуешь? Мы тебя потеряли! — засыпала вопросами Рита. — Искали долго, но ты как растворился в космосе, и никаких следов корабля.

 — Я и сам толком не понимаю, что произошло! — обманул я. — Это долгая история. Вызови мне буксир, боюсь, не дотяну до базы — энергия почти на нуле!

 — На встречу уже вылетел Такаши на МС-4! — быстро ответила Рита. — Твой модуль цел? Повреждений нет?

 — Я не знаю! Осмотра не делал, а диагностика не работает.

Аврора по моему приказу, стерла программы самодиагностики модуля и удалила всю информацию из «чёрного ящика» модуля с момента аварии.

 — Привет, Петр! Это Такаши! — услышал я знакомый голос. — Включи радиомаяк наведения. Я уже скоро. Попробуем пришвартовать твой модуль на штатное место. У нас же корабли одного проекта?

 — Привет, Такаши! Рад, что ты летишь за мной, а не эти, из карантина! — я действительно обрадовался тому, что прилетят свои. — Да, модуль должен хорошо пристыковаться, если он не поврежден. Только швартовать будет твой бортовой компьютер, мой барахлит.

 — Хорошо! Не скучай, я скоро буду.

 — Петька черт, ты где пропадал? — раздался голос Алекса. — Мне Рита только что сказала — я не поверил!

 — Привет, Алекс! — только я и успел ответить, как маленькая кабина модуля наполнилась гомоном друзей и знакомых, радостно приветствующих меня и наперебой задающих одни и те же вопросы: «Где пропал?», «Что случилось?», «Как ты себя чувствуешь?» …

Я не успевал отвечать на вопросы, как сыпались новые приветствия и опять все повторялось.

 — Прекратить засорять эфир! — вдруг прозвучал, перекрывая всех, властный голос. — Не забывайте, что враги все слышат!

 — Какие враги? — я сделал вид, что изумился. — И кто это говорит?

 — Говорит дежурный по флоту! — резко оборвал он. — Соблюдай режим радиомолчания.

Я ничего не ответил, понимая, что все серьезнее, чем ожидал. Время шло, а Такаши все не появлялся. Стараясь до мелочей продумать свою легенду, я прокручивал события вновь и вновь, выискивая неточности и сверяя их последовательности. В конце концов я задремал.

 — Здравствуй, Петя, — услышал я незнакомый голос.

Передо мной появился женский образ в бледно-желтой мантии, но с откинутым назад капюшоном. На тонкой шее светилось почти круглое безволосое лицо с большими темными глазами без ресниц. Мне показалось, что я раньше его видел в древних японских аниме.

 — Кто ты? — спросил я растерянно, хотя уже догадывался, что это не человек.

 — Я Луна, — услышал в ответ, хотя губы ее не шевелились.

 — Ты дух планеты Луны?

 — Я душа планеты.

 — Ну да! Душа!

 — Я знаю, что ты пришел, чтобы остановить войну колоний.

 — Меня послала Гея. Но я пока не знаю, как мне это сделать.

 — Ты наверняка найдешь способ, — сказала Луна. — Чем я могу тебе помочь?

 — Мне нужно найти инопланетянина! — ответил я, когда прошло волнение от неожиданного появления души планеты. — Ты знаешь, где он?

 — Я не чувствую его, он — часть души Юпитера, но я знаю где его найти, потому что с ним уже встречались души лунарийцев. Я покажу тебе, где прячется инопланетянин, когда ты прилетишь на Луну. Он только что прибыл и уже имел встречу с дамой Фрушмитт.

 — Это начальник Лунной колонии и член Большого Совета? — снова удивился я.

 — Да.

 — Зачем они встречались? — вырвалось у меня. — Ах, да! Гея говорила, что главное руководство находится под его влиянием.

 — Это не совсем так, — возразила Луна. — Он не призывает колонию воевать, но дал им технологию производства оружия, которое, примененное в большом количестве, может уничтожить целую планету.

 — А зачем лунарийцам уничтожать Марс? — удивился я. — Ведь он снабжает их продовольствием и минералами.

 — Инопланетянин не сказал им, чем грозит применение этого оружия. Дама Фрушмитт думает, что с такой технологией может подчинить себе колонию Марса.

 — Значит, лунарийцы не знают, что они могут натворить?

 — Нет.

 — Час от часу не легче! А что это за оружие?

 — Оно превращает материю в пространство с такой же массой.

 — Это как понять?

 — При сворачивании пространства образуются атомы, а из атомов образуется материя, которая имеет свойство притяжения, или гравитацию. Под воздействием этой силы вся ближайшая пыль собирается вместе и образует планеты и звезды.

 — Это я проходил ещё в первом классе! — хмыкнул я. -Ты мне хочешь преподать урок физики?

 — А что происходит дальше, ты знаешь?

 — Конечно! Звезды образуют созвездия, а те в свою очередь галактику, закрученную в спираль вокруг ее центра. А в центре галактики «Черная дыра» с огромной массой, которая и удерживает все звезды от разлетания. — я совсем перестал понимать, зачем она мне говорит о таких элементарных вещах.

 — А ты знаешь, что происходит в той точке, которую вы называете «Черной дырой»?

 — Это никто не знает! — усмехнулся я. — Ведь поэтому ее и назвали «черной», что ее масса настолько велика и сила притяжения так значительна, что оттуда не может вырваться даже свет. А «дыра» — потому, что все притянутые ей звезды там пропадают.

 — Все правильно. А куда девается вся эта масса потом, ты знаешь?

 — Никто не знает, — пожал я плечами. — Хотя, постой! Гея сказала, что все про галактику знает галактика! А ты тоже часть души галактики! Значит, ты можешь узнать то, что известно ей?

 — Да, какие-то знания мне доступны. — мне показалось, что в ее голосе прозвучали веселые нотки.

 — Так расскажи!

 — Не знаю, готов ли ты к осознанию этой информации. Однако, расскажу. Та бесконечная масса и сила притяжения, которой обладает «черная дыра», приводит к бесконечной плотности материи внутри нее. Но вот что является продолжением бесконечной плотности?

 — У бесконечности нет продолжения, ведь она бесконечна! — ответил я, все-таки догадываясь, что мой ответ, хоть и очевидный, но не обязательно правильный.

 — Ты прав и не прав. Прав в том, что бесконечность не имеет окончания, но не прав в том, что она не имеет продолжения.

 — И что же является продолжением бесконечности?

 — Бесконечность, разумеется.

Это утверждение было похоже на бред, на небылицу. Я бы так и подумал, если бы об этом сказал человек, пусть даже самый умный и знающий. Но ведь об этом говорила планета, точнее, ее душа, а душа не имеет границ ни в пространстве, ни во времени.

«Постой! — подумалось мне, — Где-то я уже это читал про бесконечность, как продолжение бесконечности, и то, что это бред, тогда мне тоже пришло в голову!» Порывшись в своей памяти, наконец вспомнил, что когда-то обнаружил статьи об этом в памяти одного спутника связи, который был подобран на орбите. Там что-то было о времени и гравитации. Нужно будет сказать Авроре, чтобы она мне их прочитала ещё раз.

Я вернулся из своих мыслей и с удивлением отметил, что Луна внимательно всматривается в мое лицо, как будто слышит мысли.

 — Ты прав, я слышу то, о чем ты думаешь, но ты все это говоришь и вслух.

 — Ах, эта моя привычка обо всем говорить вслух! — спохватился я.

Оглянувшись, я понял, что вовсе не сплю, а нахожусь в отсеке своего транспортного модуля, а передо мной стоит во весь рост … Луна. Я невольно протянул к ней руку, чтобы потрогать, но быстро ее отдернул. Как-то стало неловко.

 — Да, это всего лишь проекция в твоем мозгу, и, как ты понимаешь, то, что ты видишь — не материально, хотя возможно и другое проявление, но об этом потом, когда придет время.

 — Ты хочешь сказать, что можешь быть материальной? — от удивления мои брови превратили лоб в меха гармошки.

 — Мы отвлеклись, — спокойно ответила Луна.

 — Да, ты хотела мне рассказать, что является продолжением бесконечности.

 — Бесконечность, — просто ответила она.

 — Как это?

 — Продолжением бесконечной плотности является бесконечное разряжение.

Я открыл рот, чтобы что-то спросить, но так и замер в этой смешной позе. Луна спокойно ждала, пока смогу опять что-либо выговорить.

 — Как это понять?

 — Очень просто. «Черная дыра», как вы ее называете, является на самом деле переходом от бесконечной плотности материи к бесконечно разряженному пространству. И вся материя, притянутая «черной дырой», оказывается пространством на выходе из этого перехода с другой стороны.

 — «Белые дыры», — тихо проговорил я. — Не может быть!

 — Да, у вас есть и такой термин.

 — Но ведь их тоже никто не видел!

 — Почему же? Ваши ученые давно открыли эффект разбегания галактик друг от друга сразу во всех направлениях. Это происходит из-за того, что «белые дыры» находятся между ними.

 — Предположим! — согласился я, хотя, как я мог не согласиться с планетой. — И почему ты мне об этом рассказала?

 — Этот эффект, как раз и возникает при применении вещества, которое лунарийцы открыли с помощью инопланетянина. С той разницей, что сжатие до бесконечности и превращение материи в пространство происходит мгновенно в одном месте. Если поместить незначительное количество этого состава внутрь горы, сначала сжатая до бесконечности материя переходит в бесконечное разряжение, по объему в миллиарды раз превышающее исходный. Вновь образованное пространство внутри горы разорвет ее, как перекаченный надувной шар. А в больших количествах это вещество способно разорвать планету на части.

 — Теперь они могут создавать «черные дыры» где пожелают?

 — В общем, да. Правда, у них пока нет достаточно минералов для создания необходимого количества этого вещества. Но дама Фрушмитт уже просила его у инопланетянина. И я думаю, что она его получит. Это вопрос времени.

 — Выходит, мне нужно как можно скорее найти инопланетянина, чтобы он не успел передать этот минерал лунарийцам?

 — Да, это бы отсрочило начало войны, но не решило бы саму проблему.

Внезапно силуэт Луны растворился, и вспыхнул информационный экран. С него на меня глядело улыбающееся круглое лицо Такаши.

 — Привет, Петя! Вижу тебя! Сейчас сделаю облет, чтобы посмотреть на состояние модуля.

 — Привет, Такаши! — я был рад видеть знакомое лицо друга. Время от времени мы встречались с ним на базе, но чаще всего в баре у Алекса. — Ты не представляешь, как рад тебя видеть!

Это был первый человек, которого я увидел на экране с момента перехвата метеорита на орбите. Его корабль не было видно на экране. По непонятным причинам после отрыва от своего корабля, не работала ни одна наружная камера.

Опять появился на экране Такаши, вид у него был взволнованный.

 — Ты знаешь, в каком состояние твой модуль?

 — Нет, конечно! Не работает ни одна камера.

 — Тогда смотри!

Он вывел на мой экран трансляцию с его камер во время облета того, что раньше называлось модулем ТМ-2. Я увидел изуродованный корпус транспортного отсека. Он был похож на водосточную трубу, по которой сильно ударили кувалдой. Целыми в нем остались, пожалуй, только две части: двигательный отсек в кормовой части и отсек экипажа в носовой части.

 — Да-а! — протянул я. — Похоже взрыв был слишком сильный! Но я боялся, что меньший заряд не оттолкнет модуль от корабля на достаточное расстояние, чтобы избавиться от притяжения метеорита.

 — Ты обо всем расскажешь потом, а сейчас нужно подумать, как прицепить эту груду железа к моему кораблю, — задумчиво проговорил Такаши.

 — А, может, не нужно ее цеплять? — предложил я.

Я надеялся, что оставшийся в космосе модуль, не даст возможности изучить его повреждения на базе. Это могло бы вскрыть некоторое несоответствия фактов с моей легендой.

 — С такими повреждениями он не может быть пристыкован на штатное место. — продолжил я. — Да и внутри него ничего нет, кроме мусора. Я долго перетаскивал все самое тяжелое на корабль, чтобы уменьшить стартовый вес. Он почти пустой. Зачем его тащить на базу, там хлама и без него хватает.

 — Что ты предлагаешь? — спросил Такаши задумчиво. По-видимому, полетное задание у него было иное.

 — Ты подлетишь ко мне на расстояние вытянутых швартовых захватов и зацепишь модуль. А я выйду в скафандре и проберусь на твой корабль по штангам манипулятора. Надеюсь, место для друга у тебя в командирском отсеке найдется? — добавил я улыбаясь.

Лицо Такаши расплылось в добродушной улыбке, и я увидел, как с него слетела последняя тень сомнения.

 — Да! — отозвался он. — Давай так и сделаем! Начинаю швартовку.

Глава 26. Абигейл

Абигейл шла по туннелю, ведущему к наружному шлюзу из заброшенной шахты, где была встреча с инопланетянином. Она продолжала держать в руке бриллиант, который ей подарил Гонт.

«Из него, конечно, получится какое-то количество вещества для „Лахесиса“, — размышляла она, — но все равно это ничто в сравнении с тем, что нужно для осуществления моих планов. Но этот бриллиант сам по себе огромная ценность! Такого нет ни у кого в колониях, да и на Земле! А у меня есть!»

С этими мыслями она сняла со спины реактивный ранец и, нажав на панель, открыла небольшой бардачок. Положив туда свое сокровище, Абигейл вошла в шлюзовую камеру. Женщина принципиально не пользовалась нейрошлемом — не хотела портить прическу и уж тем более стричься наголо. Управление всеми гаджетами и скафандром происходило вручную. Она с радостью не носила бы и скафандр, который вскрывал все недостатки фигуры, но, к сожалению, никаких других средств для перемещения по поверхности Луны не было. И те несколько десятков метров, отделяющих флайк, на котором они прилетели, от шлюзовой камеры шахты приходилось проделать пешком. Точнее, идиотскими прыжками двумя ногами. Хорошо хоть шлем скрывает ее лицо.

Допрыгав до флайка, в котором уже ждали Льюис и Бучинский, она устроилась на своем месте. Адмирал скомандовал «На базу!». Двери флайка закрылись, и пассажирский отсек заполнился воздухом.

 — Ну что сказал? — нетерпеливо проговорил Бучинский, убирая шлем.

 — Даст алмазы? — подхватил адмирал.

 — Куда он денется. — задумчиво проговорила Абигейл, — Конечно, даст. Я почти уверена, что эта зеленая обезьяна их уже привезла и они болтаются где-то неподалеку в космосе.

 — Но если бы груз был неподалеку, то наши средства сканирования космоса должны были его обнаружить! — не унимался Бучинский. — А насколько я знаю, докладов о неопознанных объектах не было.

 — А как ты объяснишь, что твои средства сканирования не обнаружили, как он сам прилетел? И где его корабль? — возразила Абигейл. — Ведь Гонт прилетел с Юпитера, точнее, со спутника Европы! Как же вы это пропустили? Не телепортировался же он?

 — Ты считаешь, инопланетяне не владеют технологией телепортации? — спросил адмирал.

 — Думаю, что нет! — ответила Абигейл. — Иначе бы он мне ее уже дал!

 — А ты не слишком преувеличиваешь его расположение к тебе? — как-то с сомнением спросил начальник станции.

 — Нет! — отрезала дама Фрушмитт. — Не слишком! И потом, если бы Гонт был телепортом, где он пропадал целый год? Это как раз то время, которое нужно нашим кораблям, чтобы долететь до Юпитера. А предположив, что их корабли имеет вдвое большую скорость, то получается, что он слетал за это время туда и обратно.

 — Похоже на правду, — поддержал адмирал.

 — А почему он не дал тебе технологии инопланетных двигателей, на которых сам летает? — продолжал наседать Бучинский.

 — Ты теперь еще спросишь, почему он не дал технологию невидимости? — фыркнула Абигейл.

 — Да, это свойство сейчас совсем не помешало бы нашим кораблям! — подхватил он.

 — Джозеф, отстань! — уже разозлилась она. — Мне есть о чем еще подумать, кроме как отвечать на твои глупые вопросы!

 — Чего это они глупые? — обиделся тот. — Было бы у нас …

 — Ну, правда, хватит уже! — вмешался адмирал. — Никто никогда не раскрывает сразу всех своих секретов. У тебя их тоже хватает!

 — Я же не для себя! — бурчал Бучинский. — Тебе же воевать …

Они продолжали еще о чем-то спорить, но Абигейл их уже не слушала. Она была рада, что от нее отстали. А ведь было время, когда лаборантка на многое была готова, чтобы заслужить внимание таких высокопоставленных и влиятельных людей. Шутка ли, командующий всем звездным флотом и начальник самой большой космической базы. Можно было сказать, что эти два человека безраздельно владеют всем космосом. А кем была она совсем недавно? Каких-нибудь 6 лет назад работала младшим инженером в простой инженерно-конструкторской группе на лунном оружейном заводе, когда первый раз встретила Гонта.

С детства Абигейл мечтала о власти. Она со школы стремилась стать хоть маленьким, но начальником. Была старостой класса, входила в школьный совет и много еще каких общественных нагрузок брала на себя. Сначала ее считали выскочкой, но потом привыкли. В науках не преуспела, зато научилась манипулировать людьми в своих целях. В общем, там, где была Абигейл, все время что-то происходило, было неспокойно и часто возникали ссоры, но она никогда не была в этом замешана. Учителя были о ней хорошего мнения за расторопность и услужливость и поэтому часто завышали ее оценки, а одноклассники и одногруппники девушку тихо ненавидели, хотя никто толком не мог сказать почему.

Окончив инженерный колледж, она попала на этот самый оружейный завод и по специальности была направлена в инженерно-конструкторскую группу. Но инженер из нее получился никакой. А так как рекомендации, с которыми она поступила на работу, не позволяли начальникам отправить ее куда-либо еще, они отвели ей роль девочки на побегушках.

Так прошло несколько лет, но все это время она не оставляла надежды прорваться в руководители. Она хорошо понимала, что одной суетой в начальники не пробиться, нужно что-то изобрести или усовершенствовать, тогда можно получить лабораторию. Но как можно что-то изобрести, если в этом почти ничего не понимаешь?

Вот в таком состоянии она пребывала, когда выехала для полевых испытаний очередной пушки на поверхность Луны. И поскольку пользы от лаборантки на испытаниях не было никакой, ее оставили возле контрольного пульта следить за правильностью автоматической фиксации показателей испытания. Абигейл сидела возле бункера с аппаратурой, понимая, что ее присутствие в нем не обязательно и смотрела, как на звездном небе разрываются снаряды, выпущенные из нового орудия по мишеням.

Абигейл почувствовала, что кто-то трогает ее за плечо и обернулась. Она даже не сразу увидела того, кто это делал. Посмотрела вниз и увидела человечка, ростом с ребенка. Его голова даже в шлеме едва доставала до ее плеча, но руки были непривычно длинными. Выглядел он необычно для человека. Большая голова, нависающая над узкими плечами, походила больше на купол, покоящийся на тонкой шее. Лицо под шлемом было не различить. Небольшое тело, скрытое скафандром, оканчивалось короткими и тонкими ножками. Весь этот человечек выглядел несуразно и чем-то напоминал новорожденного, только больших размеров. Абигейл вздрогнула от неожиданности и сделала два шага в сторону.

 — Ты кто? — спросила она, уверенная, что он ее слышит.

 — Я с Европы. — услышала она его ответ у себя в голове.

 — С какой Европы? — удивилась она. — С европейской части Земли?

 — Нет. С планеты, которую вы назвали Европа, спутник Юпитера.

 — Ах, вот ты с какой Европы! — сообразила она, но тут же осеклась. — Но ведь вся планета покрыта льдом, там нет жизни. Это доказали посланные туда зонды.

 — Ваши зонды видели только то, что им разрешили увидеть, — спокойно ответил европеец.

 — Ну допустим! — неохотно согласилось она. — А как ты здесь оказался? И почему тебя не засекли наши радары?

 — Мой корабль невидим для ваших радаров и других средств наблюдения.

 — А где он сейчас? — Абигейл оглянулась в надежде увидеть мифическую тарелку.

 — На орбите Луны и в оптике невидим, — последовал ответ.

 — Так это что, первый контакт двух цивилизаций? — обрадовалась она, уже представляя, какой шум наделает это известие не только на Луне, но и на Земле с Марсом. А в центре этой сенсации будет она, Абигейл.

«Вот это удача!» — подумала она и уже было собралась вызвать испытателей, которые возились с новыми орудиями в километре от бункера, как вдруг услышала голос инопланетянина:

 — Не торопись звать остальных. Я думаю, что для тебя лучше будет, если мы нашу встречу оставим в тайне от всех.

 — Почему лучше? — удивилась она.

 — Ты же хотела сделать открытие и стать руководителем лаборатории, а потом подняться по карьерной лестнице?

 — А откуда ты об этом знаешь? — еще больше удивилась Абигейл. — Я никому об этом не рассказывала.

 — Да, но ты очень часто об этом думала, и хоть блокировала канал связи, я принимал его и смог расшифровать, — спокойно ответил инопланетянин.

 — Так ты все мысли можешь читать? — смерила она его взглядом. — и ничто для тебя не останется тайной?

 — Да, если настроюсь на кого-то конкретного.

 — И почему же ты настроился на меня?

 — Я чувствую в тебе большой потенциал руководителя, которого не хватает сегодняшнему начальству этой планеты.

 — И я так думаю! — подхватила она. — Им не хватает смелости принимать нестандартные решения. Но как мне прорваться через эту стену, которой они закрыли мою мечту и призвание?

 — Вот поэтому я тебя и остановил от необдуманного поступка.

 — Тогда что мне нужно делать?

 — Прежде всего оставить наш разговор в тайне от всех.

 — Это нетрудно! — согласилась Абигейл. — Что дальше?

 — Ты знаешь старую заброшенную гелиевую шахту в кратере на пересечении 10-го градуса северной долготы и 20-го градуса западной широты?

 — Это где-то между Морем Понимания и Морем Дождей? — спросила она, вспоминая, что как-то уже была в том районе и видела кратер. — Но на всех Лунных картах он был отмечен как заброшенная шахта, и там нет ничего интересного, даже в перспективе.

 — Все верно, — спокойно ответил инопланетянин. — Я там живу, наблюдаю за вами. Это и есть моя миссия — изучать и помогать развиваться отсталым цивилизациям.

 — Ты выбрал неплохое место для того, чтобы никто не побеспокоил, — одобрила она его выбор. — Но почему в тайне? Почему не представиться людям и помогать им открыто?

 — Все должно происходить постепенно. И кто-то должен управлять этим процессом. Я не человек и сделать этого не смогу, а вот из тебя получиться отличный руководитель и новатор, который сможет быстро и энергично продвигать новые технологии.

 — Как это понимать: «постепенно» и тут же «быстро и энергично».

 — В этом как раз нет никакого противоречия, — ответил европеец. — Постепенность в том, чтобы открытия вытекали одно из другого, а быстрота нужна, чтобы они не оседали в грудах других дел в компьютерах бюрократов от науки. И ты для этого подходишь как нельзя лучше.

 — Да! — согласилась Абигейл.

Ей очень льстило, что из всего человечества инопланетянин выбрал именно ее. Значит, она действительно заслуживает того, чтобы управлять людьми и не только в лаборатории, но и на заводе, а, может, и во всей Лунной колонии.

 — Я могу быть настойчивой и пробивной как никто другой. Ты сделал правильный выбор!

 — Тогда найди способ прилететь ко мне в шахту, я дам тебе первые материалы по технологии создания нового источника питания. Он получает энергию от безграничных потоков нейтрино. Принцип простой и после того, как его узнаешь, кажется очевидным. Тебя не заподозрят в гениальности, а ты скажешь, что идею увидела во сне, потом ее проверила в предварительных расчетах. И только после этого принесла на обсуждение для проверки и лабораторных испытаний. Если тебе удастся продвинуть эту технологию до создания оборудования, я дам тебе следующую технологию для накопления и сохранения этой энергии в малых объемах с очень большой емкостью.

 — Я все сделаю! — с готовностью отозвалась Абигейл, а сама подумала, что это будет очень хорошим поводом попасть на прием к директору завода, а, может, удастся выйти с этим изобретением на более высокий уровень, ведь эта тема может сделать прорыв в технике. И тогда о ней узнают на самом верху! А после того, как инопланетянин подбросит ей следующее открытие, Абигейл уже будут знать во всем мире — уж она-то об этом позаботится.

Вслух самодовольно добавила:

 — Будешь доволен.

А Гонт слышал все ее мысли, несмотря на то, что была включила блокировка нейрошлема. В то время Абигейл была вынуждена его носить, как сотрудник Лунных заводов. Инопланетянин слушал и радовался, что выбрал хорошего кандидата для воплощения своего плана. Ее стремление к власти, гордыня и алчность, которые он сможет развить в ней еще больше, были, как раз тем, что он искал в людях.

Вдали показался флайк, тащивший новые орудия — это возвращались испытали с пробных стрельб. Гонт, ничего не говоря, повернулся и исчез за ближайшим холмом.

Когда подъехали инженеры, Абигейл, как ни в чем небывало, возилась в бункере возле приборов, хотя внутри нее все ликовало от предвкушения новых возможностей и новой жизни.

«Мечты сбываются» — пронеслось в голове лаборантки.

Глава 27. Бар снова открыт.

Поллукс сидел за столом в комнате своего отсека и знакомился с новыми назначениями в его экипаж. Вместо списанных Андре, Натальи и Вагифа, к кораблю были приписаны новые члены экипажа. Место второго пилота пока было оставлено вакантным. «Неудивительно, — подумал Поллукс. — У них для истребителей пилотов не хватает, не говоря о том, чтобы назначать в мой экипаж второго, особенно после репрессий, которые устроила военная полиция.»

В новом штате корабля значилась Кира Каганович. Поллукс пару раз видел ее в Старатель баре. Она летала штурманом МС-110. Каганович считалась лучшим штурманом 9 Корпуса и имела опыт полетов к поясу астероидов. По прибытии кораблей на базу, после встречи с Алексом в столовой, Кира подала рапорт о переводе ее штурманом на МС-131. Это назначение порадовало Поллукса — хороший штурман значительно увеличивает шансы корабля на выживание.

Другие два назначения заставили капитана призадуматься. Это были два лунарийца: мастер по вооружению первой категории и мастер по оружию высшей категории. Поллукс был небольшим специалистом в оружии. На его корабле имелись только лазерные пушки для расщепления мусора, с которыми Алекс и так хорошо справлялся. Зачем на борту нужны специалисты по вооружению такого высокого уровня, он не знал. На этот вопрос не смог ответить и его командир эскадрильи. А это означало, что корабль будут оснащать каким-то новым оружием. Но каким, оставалось загадкой.

Пришел Алекс.

 — Командир, я закончил тестирование нового оборудования, которое установили на семи наших транспортных модулях. Вы не поверите, когда расскажу, что нам установили!

 — Поверю! — усмехнулся Поллукс.

 — Два модуля из семи заполнены самыми быстрыми процессорами и блоками памяти, а остальные пять энергоблоками последнего поколения с повышенной емкостью! — восхищенно ответил бортинженер. — Такая мощность и производительность процессоров есть, пожалуй, только у БИКАНов! Может, из нас исследователей делают?

 — Если посмотреть на новое штатное расписание, — Поллукс указал на экран, — то не похоже, что в команду набирают ученых!

Алекс взглянул на назначения и с радостью проговорил:

 — Все-таки она добилась, чтобы ее перевели к нам! Это же здорово!

 — Ты читай дальше, — спокойно проговорил капитан. — Эти двое уж точно не исследователи!

 — Во всяком случае, не из области исследования космоса.

 — Вот и я о том же!

 — Но, если сопоставить то, чем начинили наши модули и этих специалистов, то получается, что нам устанавливают какое-то сверхмощное оружие? — Алекс потер рукой лоб, стараясь что-то вспомнить.

В этот момент на информационной панели появилось лицо Риты.

 — Привет, Алекс! Еле тебя нашла! — выпалила она и только тут заметила стоявшего рядом Поллукса. — Ой, здравствуйте, капитан! Извините, я искала Алекса, и меня соединили с вашим отсеком!

 — Здравствуй, Рита! — отозвался Поллукс. — Наверное, у тебя что-то очень важное, раз ты запросила срочный поиск?

 — Да! Петька нашелся! — выкрикнула Рита распирающую ее новость.

 — Как? Где? — у Алекса перехватило дыхание, и он только хватал ртом воздух. — Ты про Романова Петьку говоришь? Прошло ведь уже почти два месяца, как он исчез!

 — Вот именно! — Рите не терпелось рассказать, как это случилось. — Несколько часов назад радисты засекли неопознанный летающий объект, летящий в сторону Луны от орбиты Марса. Они сразу доложили об этом в штаб флота. Там решили, что это либо вражеский шпион, либо ракета! Но потом радисты опознали объект. Это был транспортный модуль с МС-3. По регламенту с кораблями МС должен устанавливать связь диспетчер этой группы. Было мое дежурство. Вы не представляете, как я обрадовалась, когда услышала Петькин голос!

 — Значит, жив! — обрадовался Алекс. — Да! У нас не так просто отнять жизнь, капитан! Ведь мы небожители и космос наш дом, хотя и не самый уютный!

Поллукс посмотрел внимательно на своего бортмеханика. «А ведь он прав! Кто лучше нас знает космос? И кто, как не мы, небожители, можем выжить в нем, там, где никто не сможет остаться в живых! И никто из ходящих по земле, не сможет в нашем доме заставить нас убивать друг друга!».

А вслух сказал:

 — Что ж! — перевел он взгляд с Риты на Алекса. — Петр Романов не сдался и выжил, и мы не сдадимся! Его нужно достойно встретить и привести к нам!

 — Сделаю! — с готовностью отозвался Алекс. — Рита, кто за ним полетел?

 — Такаши! — отозвалась она, немного смутившись, что не совсем поняла, о чем говорил капитан. — Он привезет его на базу вместе с модулем.

 — Когда?

 — Часа через два!

 — Держи меня в курсе!

Рита кивнула, и экран погас. Поллукс посмотрел на Алекса.

 — Нужно собрать побольше небожителей к его прилету, чтобы лунарийцы не придумали какую-нибудь пакость.

 — Я прямо сейчас пойду по отсекам? — ответил Алекс и вышел из комнаты.



* * *



После формирования флотов, все команды в них разделили на бригады, полки и эскадрильи. Десятая часть летного состава была списана с кораблей по собственной просьбе космонавтов, не желающих участвовать в военных действиях. Их направили на лунные заводы и в строительные доки. Неполные экипажи начали укомплектовывать лунарийцами, не имеющими опыта полетов в космосе. Это были в основном инженеры, специалисты по вооружению. Нельзя сказать, что небожители с восторгом встретили новых членов своих команд, но и лунарийцы вели себя надменно, считая себя незаслуженно пониженными в должности и социальном положении.

Поэтому они держались обособленно. А после случая, когда лунариец, член экипажа МС-113, сообщил командованию, что его экипаж планирует полет на Землю, отношения в смешанных экипажах испортились окончательно. Доносчика перевели на базу, чему он был несказанно рад, а экипаж списали с корабля и арестовали. Приказ об этом происшествии несколько раз в день транслировали через систему оповещение базы во всех ее помещениях.

Это событие, по сути, превратило всех лунарийцев в осведомителей, мечтающих за свое усердие избавиться от ненавистного назначения. Они предпочитали отсидеться в подземных заводах Луны, а не стать пушечным мясом в начинающейся войне.

Чтобы предотвратить дезертирство со стороны пилотов, на базе пристально следили за настроением небожителей. Для этой цели по требованию дамы Фрушмитт была создана «Группа по борьбе с дезертирством на флоте» — сокращенно ГБДФ, которая имела три подразделения. Первое называлось «Секретная служба» (СС), вторая — «Военная полиция» (ВП), а третьей был «Военный трибунал» (ВТ).

Стали известны случаи расформирования экипажей из-за отказа пилотов от участия в боевых действиях. Любое инакомыслие и несогласие с действиями командования могло привести к суду Военного трибунала, и суд, как правило, заканчивался списанием с кораблей небожителей и направлением их простыми рабочими в ремонтные доки, с формулировкой: «За подстрекательство к саботажу».

Люди перестали открыто выступать против планов правительства Лунной колонии, до конца еще не понимая, к чему все это приведет.



* * *



В это самое время Алекс и вспомнил про свой бар, который не открывал с той поры, как они прибыли на базу.

 — Капитан, — обратился он к Поллуксу, когда вернулся после обхода жилых отсеков, — я знаю, как нам поговорить с небожителями, не привлекая постороннего внимания.

 — Как? — все еще погруженный в свои мысли, отозвался капитан.

 — Мы соберемся в нашем Старатель Баре!

 — Но там ведь могут присутствовать не более 15 человек. Ты сам говорил, что мощности нашего корабля сильно ограничены.

 — А теперь их с избытком! — весело отозвался Алекс. — На корабль установили такое оборудование, что мы можем у себя в баре принять хоть весь звездный флот!

 — Ты уверен?

 — Я и сам только сейчас это понял! С этим и пришел! — лицо Алекса в первый раз после возвращения на базу расплылось в улыбке.

 — Так что же за оружие собираются поставить на корабль, если оно требует такие вычислительные мощности?

 — Пока не могу сказать, — отозвался Алекс. — Ведь проектов оружия у нас до сих пор нет, но оно точно не для борьбы с кораблями. Это что-то планетарного масштаба.

 — Как думаешь, когда сможешь собрать небожителей? — задумчиво проговорил Поллукс

 — Мне нужно подготовить виртуальность, коды доступа и, самое главное, раздать их. Это можно сделать только при личной встрече, чтобы не произошло утечки.

 — Последнее, пожалуй, будет самое трудное. Готовь свою виртуальность, а я подумаю, как, не привлекая внимания, организовать встречу.

На базе, как и на всех других космических сооружениях и кораблях, был принят трехсменный восьмичасовой режим. 8 часов занятий, 8 часов тренировок и 8 часов отдыха.

Алекс нашел своих друзей, завсегдатаев Старатель бара, в столовой за ужином.

 — Слышали новость? — присаживаясь к ним за стол, спросил он. — Петька нашелся!

 — Да, Рита уже оповестила всю базу, наверное. Разве что только по громкой связи не объявила! — весело отозвалась Кира.

 — Мы должны Петра встретить, чтобы лунарийцы не задурили ему голову. Через полтора часа собираемся возле порта, где швартуется МС-4. Петька ведь ничего не знает, что у нас здесь твориться.

 — Не волнуйся об этом, — проговорил Сэнди. — У Такаши достаточно будет времени, чтобы все подробно ему рассказать.

 — Меня перевели в ваш экипаж! — сказала Кира, поворачиваясь к Алексу.

 — Поллукс мне уже сказал об этом! Я очень рад!

 — Тебя перевели на 131? — удивился Сентинел.

 — Да! — довольно улыбаясь, ответила Кира. — Я написала рапорт о переводе на 131 в управление Корпуса сразу после списания с корабля Натальи и Вагифа, но получила перевод только сейчас.

 — Твой капитан так легко тебя отпустил? — усомнился Сэнди.

 — В том-то и дело, что не отпустил, — пожала она плечами. — Из управления Корпуса пришел отказ с формулировкой «…по причине несогласия с переводом капитана корабля», но после этого пришел приказ о переводе от командования флотом!

 — Странно! — задумчиво проговорил Сэнди. — Два месяца думали и тут вдруг надумали! Может твой капитан передумал и хочет от тебя избавиться?

 — Не похоже, — Кира посмотрела на Алекса, а потом опять на Сэнди. — Он и сам удивлен. Во всяком случае, он бы мне сказал. Да и замену еще не дали — штурманов же не хватает.

 — Всех не хватает! — подхватила, подошедшая к столу, Рита. — Привет! Я только что сменилась, есть новости.

 — Про Петьку? — быстро спросил Алекс.

 — Нет! Про Петьку ничего нового — радиомолчание! — Рита пожала плечами. — Но я слышала, как полицейские, которые торчали в диспетчерской все время, пока Такаши забирал Петра, говорили, что пилот шпион. Когда на мониторах стал различим МС-4, они начали возмущаться, что нет транспортного модуля, на котором он летел. Тогда их старший приказал: до швартовки выслать шаттл, чтобы забрать Петра. А после того, как корабль пришвартуется, Такаши вызывают в штаб флота — я сама передала ему этот приказ.

 — Час от часу не легче! — проговорила Кира. — Нужно что-то делать! Это нельзя так оставлять!

 — Не здесь и не сейчас! — тихо проговорил Алекс. — Старатель бар скоро снова откроется!

Глава 28. Допрос.

 — Привет, Такаши! — только и успел я выговорить, влетев в шлюз МС-4, как попал в крепкие объятия друга. — Задушишь ведь!

 — Как я рад тебя видеть, Петька! — прокричал он, разжимая руки. — Мы уже перестали надеяться, что увидим тебя живым! Ну, рассказывай, что с тобой случилось!

 — Да я и сам толком не знаю, что произошло! — ответил я, усаживаясь в кресло, установленное специально для меня в командирском отсеке. — Когда я схватил этот камешек, только тогда понял, что он мне не по зубам. А потом и вовсе все было непонятно. Мы падали на Землю. Камень не отпускал корабль, и мне ничего не оставалось, как увести его подальше от суши, чтобы не погибли люди. После запуска главного двигателя на всю мощность я потерял сознание. А когда очнулся, корабль непонятным образом оказался на внешней орбите Земли и удалялся в космос.

Связи не было, двигатели вышли из строя и починить их не представлялось возможным. Я не придумал ничего другого, как стартовать с корабля в транспортном модуле. Но для преодоления гравитации метеорита не хватало мощности двигателей, тогда решил, что только направленный взрыв поможет мне оторваться от корабля.

Пока возился с перетаскиванием груза и искал компоненты для взрыва, прошло много времени, и корабль отлетел далеко от Земли. Появился риск вообще не добраться до базы. Собрал всю оставшуюся энергию во второй транспортный модуль. А для направленного взрыва ничего не придумал, как заполнить отсек корабля, расположенного под этим модулем, перегретым паром. Когда температура в нем достигла 1000 градусов, манипулятором с лазерным резаком проткнул обшивку отсека.

Взрыв получился такой силы, что модуль отбросило очень далеко и я потерял сознание. Когда очнулся, удалось запустить двигатель и сориентироваться в пространстве. Работала только курсовая камера, и мне удалось маневровыми двигателями развернуть модуль в направлении на Луну. Я израсходовал всю энергию для разгона, поэтому на изменение курса и другие маневры ее не осталось. После этого мне осталось только ждать и надеяться, что вы меня обнаружите и перехватите.

 — Еще бы не обнаружили! — с ухмылкой мотнул головой Такаши, выводя корабль на обратный курс. — Ведь у нас сейчас так тщательно наблюдают за небом, что ни один корабль или дрон не проскочит к Луне!

 — А что случилось в мое отсутствие, раз ввели такие строгости? — сделал я вид, что для меня такой поворот неожиданность. — Это из-за БИКАНА?

 — Причем здесь БИКАН? — отмахнулся Такаши. — У нас тут война начинается!

 — Какая война? С кем? — я был искренне удивлен, что все уже зашло так далеко и мне нужно поторапливаться, что-то сделать, пока не дошло до драки. — Да что у вас тут происходит? Рассказывай!

Пока мы летели до базы, Такаши подробно рассказал мне, как был собран весь флот, как не подчинились приказу командующего и ушли военные, как начали вооружать 9 Корпус, и о настроении небожителей.

То, что я от него услышал, не внушало надежды, что у меня все получится. Слушая Такаши, думал, что делать и, как остановить надвигающуюся бойню.

Мы подлетали к базе. На экране разворачивалась удручающая картина изуродованного БИКАНа-2. Его так и не успели починить, хотя было видно, что некоторые модули и надстройки уже восстановлены.

 — После разрыва отношений с Марсом прекратились поставки продовольствия и материалов, — пояснил Такаши, заметив мое удивление. — Поэтому работы на нем приостановили.

 — МС-4, занять зону дрейфа и ожидать шаттл, — прозвучал голос диспетчера. Это был голос Риты, но какой-то чужой и отстраненный.

 — Ложусь в дрейф! Ожидаю шаттл. — отозвался Такаши.

 — Командиру МС-4 передать пассажира военной полиции и прибыть к командующему 9 Корпуса на доклад, — опять прозвучал официальный голос Риты.

 — Что это с ней? — с удивлением посмотрел на меня Такаши. — Я такого тона от нее ни разу не слышал!

 — Возможно, ее кто-то контролирует, чтобы не сболтнула чего лишнего. — догадался я. — А что это за военная полиция?

 — Создали специальное подразделение из особо рьяных лунарийцев после нескольких случаев отказа небожителей от выполнения приказов командования.

 — Каких приказов?

 — Мобилизационных, — пояснил он. — Нас всех мобилизовали вместе с кораблями. А тех, кто не захотел подчиниться, списали на Лунные заводы рабочими. Были и те, кто хотел тайком улететь на Землю, но их выдали приписанные в экипаж лунарийцы. С тех пор за нами все время следят и если мы где-то собираемся вместе, то не можем нормально поговорить — везде подслушивают и подглядывают. И всем этим занимается военная полиция.

 — А я-то им зачем понадобился? — искренне удивился я. — Только прилетел и кроме тебя еще ни с кем не виделся! Да и корабля у меня нет.

 — Я думаю, что они считают тебя марсианским шпионом, — предположил Такаши. — Будут допрашивать.

 — Тогда почему они отправили тебя, а не лунарийцев?

 — А нет ни одного корабля, которым управляют лунарийцы, — хитро улыбнулся пилот. — Это ведь не такое простое дело, уж ты-то знаешь! Небожителем нужно родиться, стать им по приказу нельзя!

 — Да, рожденный ползать летать не может! — вспомнил я старинную поговорку.

Прибыл лунный шаттл, и меня доставили на станцию четверо лунарийцев, одетых в темно-коричневые скафандры. На спине и на нагрудном кармане у них была надпись «Военная Полиция».

У шлюза на станции, куда пришвартовался шаттл, толпились друзья и другие небожители. Всем не терпелось меня увидеть живым и здоровым. Но их тут же оттеснил отряд полицейских, видимо, имеющий приказ никого близко не подпускать. В первых рядах стоял Алекс. Он усиленно махал руками и что-то кричал, я, но так и не смог ничего разобрать из-за стоящего вокруг гула. Меня втолкнули в лифт. Двери закрылись, и все стихло.

Посреди маленького отсека, в который меня привели полицейские, стояло кресло наподобие пилотского на корабле. Один из полицейских указал на него и, как только в него сел, выскользнувшая из него защита крепко сковала мои движения. Полицейские сразу вышли, и я остался один. Меня не покидало ощущение, что нахожусь под наблюдением.

 — Назовите свое имя! — прозвучал голос.

 — Петр Романов.

 — Звание, должность.

 — Капитан, командир МС-3.

 — Где Ваш корабль, капитан?

 — Не знаю, — соврал я, надеясь на то, что мысли недоступны их приборам, так же, как и моему нейрошлему.

 — Где вы были, капитан, последние два месяца?

 — На МС-3.

 — Почему Ваш корабль пропал с наших радаров?

 — Наверное, этот вопрос нужно адресовать вашим радарам! — съязвил я.

По содержанию вопросов, начал понимать, что они не читают мысли и это меня приободрило.

 — Я не знаю.

 — Как Вы себя чувствуете?

 — Сейчас все в порядке, но при старте от перегрузки терял сознание.

 — А что Вы делали все это время?

 — Я пытался запустить двигатели, но не получилось восстановить программу управления ими. Пытался восстановить связь с базой, но приёмники не улавливали радиосигналы.

 — Почему, как Вы думаете, пропала радиосвязь?

 — Я думаю, все сигналы были блокированы метеоритом, находящемся на борту корабля.

 — А как Вы объясните, что этот метеорит кроме Вас никто не обнаружил?

 — Я тоже обнаружил его при визуальном контакте и только с небольшого расстояния.

 — Что Вы сделали потом?

 — Сообщил на базу, получил приказ на перехват и поймал его.

 — Он падал на Землю?

 — Да, после перехвата столкновение было неизбежно.

 — Что было дальше?

 — Его масса оказалась во много раз больше, чем дало предварительное сканирование.

 — Почему Вы его не сбросили?

 — Он не отпустил. — на меня нахлынули воспоминания, и я опять почувствовал тошноту, душившую меня в тот момент.

 — Что это значит? — я, видимо, побледнел, потому что тон голоса изменился.

 — Мощности маневровых двигателей не хватило, чтобы оторваться от метеорита. — я постарался справиться с охватившим меня волнением.

 — Что Вы сделали потом?

 — Я попытался увести точку падения подальше от населенных районов.

 — Но падения не было. Как Вы это объясните?

 — Я не знаю. После запуска двигателя, потерял сознание.

 — Что было потом?

 — Я пришел в себя, когда мой корабль находился далеко от Земли.

 — Как Вы объясните это? — голос сделал акцент на слове «это».

 — Если бы я смог это объяснить, скорее всего, не покинул бы корабль и прилетел на нем!

 — Но Вы этого не сделали.

 — Потому что я не знаю, что произошло, как корабль сам избежал столкновения с поверхностью и как вышел на орбиту, набирая скорость! — чуть не выкрикнул я. — И вообще, почему меня здесь держат скованным и допрашивают?

 — Мы должны быть уверены, что Вы не шпион.

 — Чей шпион?

 — Марсианской колонии.

 — Я на Марсе-то никогда не был! — возмутился я. — Что за бред Вы тут несете?

 — Капитан, не забывайтесь! Вы находитесь под подозрением в шпионаже в пользу вражеской колонии. Ваши объяснения неубедительны, так как противоречат известным законам физики. Поэтому лучше расскажите, где были все это время и с каким заданием Вас послали наши враги.

 — Да что здесь происходит? — уже не на шутку разозлился я. — Кто Вы? И по какому праву меня задерживаете? Свяжите меня с руководством 9 Корпуса! Я выполнял его приказ!

 — Вы военный преступник. — невозмутимо отозвался голос. — В военное время Вы потеряли корабль, так необходимый нашему флоту. А, может, Вы передали его нашим врагам, и мы скоро его увидим в составе вражеского флота. Но тогда Вы уже станете предателем! Так что лучше добровольно во всем сознайтесь и тогда военный трибунал смягчит наказание.

 — Вы в своем уме? Кого я предал? Какая война? С кем? — орал я и бился в кресле, стараясь разнести его в клочья. — Какой трибунал? Я капитан 9 Корпуса! Требую встречи с моим руководством! Я Петр Романов, командир МС-3!

Но больше никто не ответил. Я продолжал выкрикивать ругательства и проклятия на головы тюремщиков, но ответа по-прежнему не было. Возникла пауза, в которой не оставлял надежду сломать защиту кресла, напрягая все мышцы, но оно не поддавалось. Постепенно я выбился из сил и в изнеможении прекратил свои попытки освободиться. Время шло, но никто больше со мной не разговаривал. Я начал успокаиваться, хотя одна мысль не давала это сделать полностью: «Как отсюда выбраться и что делать дальше?» Не знаю, сколько прошло времени — может час, а может, и не один — мысли путались, сменяя друг друга с такой быстротой, что ни на одной не успевал сосредоточится.

И тут в моей голове отчетливо прозвучал голос, такой родной и такой долгожданный: «Командир, это Аврора, Вы меня слышите?»